Сюзанна Шлосберг - 1001 ночь без секса

Пожалуй, еще важнее было задать этот вопрос друзьям. Не то чтобы у меня было мало своих Мыслей, но когда дело доходит до важных решений, выслушать мнение окружающих не помешает. Не помешает и иметь лишнюю пару рук, готовых удержать вас от безрассудного шага. Как у президента есть свой кабинет министров, так и у вас должно быть несколько наперсниц. Количество моих подруг со временем менялось, но обычно их было около полудюжины, и познакомилась я с ними уже после колледжа. Все в этой разношерстной компании находились на разных стадиях холостяцкий или замужней жизни, и каждая разработала свою тактику ведения военных действий и манеру давать советы. Но все они были моими министрами, поскольку всех их объединяла общая черта: они не стеснялись говорить то, что думают.

Когда я поделилась с ними своей тревогой, подруги единодушно выразили свое мнение: зря я так терзаюсь. «Радуйся, что нашла человека, с которым можно так хорошо провести время», – сказала Энн. Энн перевалило за сорок, и ее брак, длившийся пятнадцать лет, представлял собой череду радостей и разочарований. Она писала философские эссе и многие годы поражала меня своей недюжинной мудростью. «Жизнь – сплошной компромисс, – говорила она, – надо только уметь это видеть».

Даже Нэнси, мой самый практичный министр, выступила за романтику. «Ясно же, что ты любишь этого мужчину, – сказала она, – и не можешь так просто от него отказаться». Когда я работала в фитнес-журнале, мы с Нэнси делили в редакции один закуток, и она в течение трех лет выслушивала мои излияния по поводу Брэдли. Я с большим пиететом относилась к ее неизменно обоснованным суждениям. Ее никогда не смущало сказать мне что-то, чего я не желала слышать, – качество, свойственное только настоящей подруге. Личная жизнь самой Нэнси сильно смахивала на мыльную оперу. Выскочив замуж после двадцати, она вот уже девять лет то ссорилась, то мирилась с отцом своего трехгодовалого ребенка, и однажды предупредила меня: «Если я тебя чему-то учу, поступай наоборот».

Кейт, всегда готовая прийти на помощь, заявила, что нечего мне напрасно трепать нервы и думать о каком-то «решении». Она протерла обивку кушетки в кабинете своего психотерапевта, долгие годы пытаясь разобраться с «проблемами», в число которых входил брак, закончившийся разводом. При этом в роли разлучницы выступила ее бывшая лучшая подруга. Ныне всю свою энергию Кейт направляла на то, чтобы уберечь верных друзей от страданий. «Если приспичит тебе решать, тогда и решишь», – говорила она.

Но сомнения не оставляли меня. Конечно, эти отношения не шли в сравнение с тем, что было у нас с Брэдли. «Смертельное оружие-2» тоже лучше, чем первое «Смертельное оружие», ну и что из этого? В душе я понимала: у нас с Алеком – разные линии судьбы, и они лишь время от времени пересекаются. Я подозревала, что так будет и дальше, и не хотела, как с Брэдли, цепляться за бесперспективные отношения только потому, что порвать их слишком страшно.

Отношения мужчины и женщины не стоят на одном месте, и если не идут вперед, то неизбежно откатываются назад. Это и произошло с нами. Сексуальное влечение стало выдыхаться, и представление Алека о близости все больше отождествлялось е диваном, на котором, лежа рядом, мы вместе смотрели по телевизору «Автотест», где расписывались достоинства новой модели «Форда F-150». Внезапное «Кажется, я тебя люблю», вырвавшееся у Алека в мотеле во Флориде, больше никогда не повторялось. Оглядываясь назад, я понимала: это было одно из тех «заявлений по спонтанному побуждению», о которых вечно спорят юристы из «Закона и порядка», утверждение, несомненно, искреннее, но сделанное вследствие «сильного душевного потрясения» (великолепный секс в течение двадцати восьми дней подряд?!), а не результат «обдуманного решения заявителя».

Года через три после нашего знакомства мы с Алеком поехали в Италию. В какой-то день железнодорожники устроили забастовку; мы отправились на автовокзал и наудачу купили билеты до Монтепульчиано, средневекового, городка в Тоскане. Мы сидели в автобусе, за окном мелькали сельские домики, залитые солнцем виноградники, и я разразилась слезами. Мы были в одном из самых романтических уголков мира, а я чувствовала себя так, будто рядом со мной парень, который время от времени доставляет мне на дом пиццу.

Помните, как игрок «Ред Соке» Билл Бакнер позволил Моки Уилсону прострелить у себя между ног в решающей игре чемпионата 1986 года, отдав тем самым победу сопернику – «Нью-Йорк мете»? Вот так же невозмутимо воспринял мои слезы Алек. Он не сказал, что любит меня и что рад быть в Италии со мной. Алек лишь выразил неудовольствие: «Вот так так! Ну зачем тебе знать, к чему ведут наши отношения? Что ты, не можешь просто получать удовольствие?»

Но я не получала удовольствия от катания на карусели, которое неизменно заканчивалось там же, где начиналось. Нет, я не сожалела о потраченном зря времени, но мне было тридцать, и я знала: чем дольше пробуду с Алеком, тем больше потеряю. Я не ответила ему, но поняла, что все кончено. Алек хотел иметь приятеля, партнера для развлечений. Я же – сознавать, что мы куда-то продвигаемся.

Как ни печально, пришло время решать. Я не сомневалась, что решать придется мне, раз уж Алек так всем доволен. Это я когда-то заварила кашу, сказав:

«Ну что, нравлюсь я тебе или нет?» Теперь я понимала: само собой все это не кончится. Было совершенно ясно, что один из нас впадет в депрессию, а другой – пожмет плечами и, завалившись на диван, будет смотреть лучшую двадцатку видеоклипов с песнями кантри. При мысли о неизбежном расставании я ощущала, что мои глаза наполняются слезами. В результате я откладывала принятие решения раз за разом.

Чтобы свести к минимуму тяжесть поражения, я начала разрабатывать тактику моего поведения еще до того, как разрыв состоялся. Если я просто заявлю: «Все, хватит!» – и уеду домой, в Лос-Анджелес, то скорее всего проведу следующие полгода, пуская сопли и/или не отрываясь от передачи «Из зала суда». Мне было необходимо отвлечься от мысли, что я убила три года жизни на мужчину, который ценил это не больше, чем мучной червь. Мне нужен был план.

Идеальный Разрыв Отношений находится, по-моему, не в том же ряду, что Идеальная Свадьба, Идеальный Отдых или, если взять предпочтения моего отца, Идеальный Кашемировый Свитер. Все же, думаю, любой, кто хоть раз оказывался на грани разрыва отношений с любимым человеком – а это, пожалуй, каждый, за исключением папы римского и неразлучных телеблизняшек Олсен, – старался нарисовать себе лучший сценарий: как должны развиваться события, чтобы удар оказался не слишком сильным.

Идеальный Разрыв, конечно же, исключает рыдания и швыряние бьющихся предметов, а также фразочки типа «Вот и славно, не придется больше имитировать оргазм!». Нет, Идеальный Разрыв означает, что вы вместе приходите к печальному, но взвешенному выводу: разойтись лучше для вас обоих. Идеальный Разрыв означает смягчающие боль уверения вроде «Никто не займет твое место в моем сердце», или «Ты сделала меня Гораздо лучше, чем я был до встречи с тобой», или «Время, которое мы провели вместе, я не променял бы ни на что на свете».

Идеальный Разрыв означает, что вы проводите вместе последнюю ночь, ночь, которая запомнится нежным, печальным, неповторимым сексом во имя всего хорошего, что между вами было. Утром он целует вас в лоб (что всегда казалось мне более искренним выражением привязанности, чем небрежный поцелуй в щеку), благодарит за все и отпускает с пожеланиями здоровья, удачи и счастья в личной жизни. Уходя, он даже помогает вам перенести вещи в грузовое такси.

Таково было мое представление об Идеальном Разрыве. В реальности же пока ничего не произошло, потому что я трусливо оттягивала развязку и занимала неприятный статус «почти-бывшей-подружки». Такой статус подразумевает, что вы несколько месяцев привыкаете к мысли о неизбежности разрыва. Сначала вы придумываете сюжет, в котором он умоляет вас остаться, и очень серьезно решаете вопрос, во что вам следует облачиться ради сего великого события. Лучше всего надеть то, что напомнит ему о потрясающем сексе, коего он лишится с вашим уходом. Потом вы: 1) ищете доказательства того, что только круглая дура уйдет от такого мужчины; 2) тешите себя надеждой, что, если дать ему еще немного времени, он непременно исправится и станет совсем другим человеком.

Скрывать свой секрет от Алека было нетрудно. Он проявлял недюжинную наблюдательность, когда дело касалось поимки жулика, но явно не замечал, что подруга медленно от него отдаляется. Меня немного смущало то, что я действую за спиной Алека: я сама не проявляла честности и открытости, каких хотела от него. Но особой вины не чувствовала. Да и можно ли ощущать тяжкую вину, покидая того, кому нужны только паспорт, пенсия и хорошо оснащенный пикап?