Джессика Гэдзиэла - 367 дней

Или я мог бы обратиться к источнику и спросить у неё.

Ей это не понравится, но ей придётся переступить через это.

Когда я вернулся в квартиру поздним вечером, то обнаружил, что её нет. Также, как и моей собаки. Я почувствовал, будто внутри всё скрутило в узел, но потом я увидел записку на стойке.

Подойдя, я увидел, что трусики исчезли, а под моим посланием было её, более эксцентричное и женское:

«Я решила, что раз уж я надела трусики большой девочки, то могу взять Слима на вечернюю прогулку».

Я улыбнулся и скомкал записку. Сделал заказ и стал ждать.

И ждать.

И, чёрт возьми, ждать.

К тому времени, как я услышал скулёж Слима на лестнице и перезвон его жетонов, я ходил по комнате туда и обратно уже минут 15.

— Какого чёрта? — выдал я, когда она зашла внутрь. Её щёки слегка порозовели, волосы были убраны назад, на ней были надеты леггинсы с изображением черепов, в стиле калавера[18], и в моей чёрной толстовке, которую я отдал ей.

— Какого чёрта, что? — спросила она невинно и немного прохладно, наклонившись, чтобы отстегнуть Слима, который немедленно пошёл пить, его язык болтался.

— Я дома уже около 40 минут, а ты ушла ещё до моего появления.

— Твой пёс разминал лапы, Сойер, — сказала она, пройдя на кухню, чтобы взять бутылку воды из холодильника.

— Ладно, но прогулка с ним занимает 5 минут, не 40.

— Он же ленивый и толстый, — сказала Рия, сделав большой глоток. — Мы прогулялись по главной улице и обратно. Дважды. Нет ничего хорошего в переборе веса для таких больших собак.

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Рия, мы не знаем, что с тобой случилось. Ты не должна выходить туда…

— И жить? — спросила она, подняв бровь. — Я должна… что? Сидеть тут, как Рапунцель, и ждать, пока ты позволишь мне покинуть башню? Экстренная новость, Сойер, — хоть я и была вовлечена кем-то в ситуацию, которую не могла контролировать, это не делает меня какой-то девицей в беде. Мне не нужно, чтобы меня спасали и защищали, — Рия не приходит в бешенство. О на злится и становится холодной.

Так сказал Дерек.

И женщина на моей кухне была холодна как лёд.

К сожалению, от этого мне только больше захотелось согреть её.

Я направился на кухню, схватив пиво из холодильника, приблизился к ней достаточно близко, чтобы почувствовать её тепло.

— Тебе не повредило бы меньше пользоваться своими духами.

— Я не пользуюсь духами.

— Уверен, что пользуешься. Думаю, они называются : «О, да отвалите от меня ».

Я достаточно быстро взглянул на её лицо и успел увидеть усилие Рии, чтобы сдержать губы от улыбки.

— Видимо, мне нужно пойти нанести побольше парфюма, — сказала она, приподняв бровь, потому что я переместился и прислонился к стойке прямо рядом с ней, наши бёдра соприкоснулись. Но будь она проклята, если отойдёт первой.

— Так, сегодня я посетил несколько мест. Побывал на твоей старой работе. Поговорил с Джинни и Марианной. У меня возникло странное предчувствие на счёт босса, но, кажется ничего зловещего. А затем я посетил кое-какой дом и работу, поговорив с Дереком и Тимиром.

— Ты… что? — практически завопила она, отскакивая от стойки так, чтобы полностью меня видеть. — Что? Почему? Почему ты это сделал?

— Чтобы убедиться, что они не причастны к тому, что с тобой произошло.

— Я могла бы сказать тебе, что Дерек и Тимир не заинтересованы в причинении мне вреда.

— А я мог бы сказать тебе, что не все хорошо разбираются в людях, поэтому я не смог бы принять твои слова на веру … В стречалась с разными парнями, да? Вышибала и какой-то преуспевающий маркетинговый парень.

— Они были хорошими людьми. Ну… — сказала она, закатив глаза, — по большей части они были хорошими. Дерек не смог удержать свой член в штанах.

— А Тимир?

Она пожала плечами.

— Он был действительно хорош во всём. Но я встретила его в неподходящее время, и у нас не срослось.

— Он собирался сделать тебе предложение, — указал я, по причинам, которые не хотел бы выяснять.

— Он что?

— Когда он вернулся из последней поездки, прямо перед тем, как ты бросила его. Он сказал, что у него было кольцо в кармане.

Она остановилась, осознавая услышанное, а я наблюдал, как на её лице появилось удивление. Она не жалела и не грустила.

— Интересно.

— И всё? Мужчина практически сделала тебе предложение и это просто интересно?

— Прошли годы. Он был мне не безразличен, но я была чересчур недоверчива и ещё незрелая, чтобы действительно любить его. Уверена, я многое потеряла.

— На самом деле, у меня к тебе пара вопросов.

— По поводу?

— Крис Миллер, — сказал я, снимая этим все вопросы с имени, которое, как решил Баррет, было интрижкой на одну ночь.

— Ох, — произнесла она, фыркнув. — Крис.

— Кем был Крис? Твоим парнем?

— Боже, нет, — сказала она, широко улыбаясь. — Нет. Он был… э-э, ну, тут иначе не скажешь. Он был бабником. Тусовался поблизости. Он был горяч и очарователен, а я впервые со времён старшей школы была одинока и думала, что мне не помешает интрижка, чтобы отвлечься от двух неудавшихся подряд отношений.

— И?

— И всё, после работы он приезжал ко мне, мы весело проводили время, и он уходил. Это длилось пару месяцев, прежде чем я поняла, что это не для меня.

— И как он это воспринял?

— Оу, он действительно был разбит этим, — сказала она, криво усмехаясь. — Он начал трахаться с девушкой, живущей этажом ниже две ночи спустя. Мы здоровались в коридорах, пока она тоже не избавилась от него, и больше я его не видела. Он не может быть подозреваемым, Сойер. Я уверена, что он бы даже не смог меня вспомнить, если бы это потребовалось.

— Ладно, — сказал я, согласившись с этим. — А что на счёт Майкла Робинсона? — спросил я и увидел, как она напряглась, прямо перед тем, как раздался звонок домофона.

Вздохнув, я прошёл за бумажником и направился к двери.

Кем бы ни был Майкл Робинсон, он был больной темой.

И у меня было ощущение, что ей нисколечко не понравится, если я надавлю на неё.

Я не хочу говорить о Майке.

Если Эрик был моей «первой сладкой любовной» историей, а Дерек был моей первой «сделавшей мне плохо» историей, Тимир был моей «не в том месте, не в то время» историей, то Майк был моей «о чём, чёрт побери, ты только думала» историей.

У каждой женщины есть, по крайней мере, одна такая история.

И ни одна из них не захочет когда-либо обсуждать их. И уж точно не с мужчиной, с которым она обжималась, и чьё уважение она хотела бы получить.

Потому что никто не захочет признать, что он был достаточно глуп, чтобы совершить такую огромную ошибку.

Которую сделала я.

Майк был ошибкой всей моей жизни.

Самое худшее из всего этого, что мне не было 18, и я не была глупой. Я не была пьяной, меня не обманывали и не принуждали к этому. Я, честно говоря, точно знала, во что ввязывалась, но я всё равно взяла и нырнула в это.

И к этому времени мне было 27 лет.

— Так как я понятия не имел, любишь ли ты суши, я заказал достаточное количество для двоих, включая немного овощных ролов, на случай, если ты не любишь рыбу.

— Рыба — это хорошо, — сказала я, проходя на кухню, когда Сойер потянулся к сумке и начал вытаскивать поднос за подносом с роллами и один контейнер с морскими водорослями.

— Налетай, — предложил он, вручив мне палочки для еды, которые я использовала, чтобы смешать немного васаби с моим соевым соусом. — Ладно, — сказал он, съев первый кусочек, в то время как мой рот был всё ещё полон. — Расскажи мне о нём, Рия.

Я прожевала и помотала головой, устремив свой взгляд вниз на стойку.

Сойер замолчал на долгое время, что мне уже начало казаться, что он отпустил эту тему.

— Когда я только вернулся из армии и впервые за столько лет ступил на американскую землю, что мне страшно признаться в этом, но я перебирался из кровати в кровать, стараясь наверстать упущенное время или пытаясь найти немного нежности, после стольких лет жестокости. Чёрт, если бы я знал, почему именно. Я рос с одним парнем, Мэттом. Он поступил на службу вместе со мной и Броком, но он отправился домой намного раньше, чем мы, и начал свою жизнь сначала. Одной пьяной ночью в баре я приударил за его младшей сестрёнкой. Я привёл её к себе домой. У нас была всего одна ночь. Никто из нас не хотел ничего большего. Она — потому что знала, что я не готов остепениться. Я — потому что, когда протрезвел, то понял, что чертовски сильно облажался. Мэтт узнал. И по сей день он всё ещё не разговаривает со мной.