Томас легко и без лишних сантиментов сбросил с моих плеч тонкие бретели, обнажая небольшую, но аккуратную грудь.
– Неплохо! – хмыкнул он, касаясь пальцами обеих рук темных ареол, обводя их по кругу, а после несильно сжимая.
Я замерла, не в силах пошевелиться и противостоять происходящему. Беспомощно смотрела на все, что он творит, и позволяла продолжать.
– Мне кажется, пора вам стать немного смелее, мисс Николс, – произнес мучитель, оставляя соски в покое и приподнимая пальцами подбородок, заглядывая в мои глаза. – Если побороть страх, то вам будет даже приятно!
Я хотела помотать головой, но, видимо, ждать моего ответа Матисон и не собирался. Он развернул меня рывком к зеркалу, заставляя посмотреть на себя: раскрасневшуюся, с острыми набухшими сосками, лифчиком, сбившимся под грудь, одетую лишь в трусики, которые пока еще были на месте, но рука Томаса уже приближалась к ним.
Неужели тут? В примерочной бутика все и случится?
Это еще хуже, чем на столе, унизительнее, чем где бы-то ни было еще. Разве что в кабинке туалета было бы более отвратительно.
– Смотрите, какая вы красивая, Алисия, – шепнул мне на ухо мужчина, а сам проник рукой под тонкую ткань и теперь ловко играл пальцами с чувствительным местечком. – Вы ведь видите, Алисия, что я делаю, и вам это нравится. Вижу, что нравится!
Мои щеки вспыхнули еще ярче.
Его вторая рука расстегнула ширинку. Я услышала короткий скрип молнии, мимолетную возню, и что-то горячее и твердое уткнулось мне в ягодицы.
– Знаете, что мне хочется сейчас сделать с вами, мисс Николс? – его дыхание вновь опалило мне затылок. – Конечно же знаете. Сесть на пуфик, стоящий позади, заставить вас снять трусики, а потом медленно усадить на свой член. Так, чтобы вы видели свое отражение в зеркале в этот момент, не упуская ни одного мига. Проникать в вас и смотреть, как сгораете от стыда и удовольствия.
– Нет, – простонала я. – Только не так.
– Конечно, не так, – неохотно, но согласился Матисон. – Это было бы слишком просто, все равно, что съесть десерт столовой ложкой, даже не насладившись вкусом. Поэтому сейчас все будет по-другому.
Он все же сел на проклятый пуфик, утягивая меня за собой и усаживая на свои колени, заставляя через ткань белья чувствовать напряженную плоть, упирающуюся мне в самое сокровенное.
Кружевная материя тонких трусиков – вот все, что сейчас отделяло меня от потери невинности.
– Потрись о него попкой, детка, – попросил Томас. – Это не страшно, и ничего с тобой не случится, если ты сделаешь это.
Я неловко поерзала, не понимая, чего от меня хотят. В мыслях царила паника, а сердце колотилось, как бешенное.
– Какая же ты забавная в своем неведении, цветочек, – усмехнулся мой босс. – Я помогу тебе, надеюсь, ты будешь схватывать налету.
Его пальцы в моих трусах вновь потерли чувствительный бугорок, еще сильнее раздвинули губки, скользнули ниже и проникли внутрь. Я невольно попыталась избежать этого, отстранившись назад, и потому лишь еще более плотно вжалась в Матисона и его член.
Еще одно движение внутри меня, и я опять двинула попкой вперед-назад на коленях шефа. Глухой стон сорвался с его губ.
– Вот так, цветочек, интенсивнее, – хрипло прошептал Томас, притянув за талию еще ближе к себе, продолжая ритмично вбиваться пальцами в мое лоно.
Он задавал темп, я повторяла, и тепло разливалось внизу моего живота. Странное томление, еще больше усиливающееся, стоило мне вновь поймать свой взгляд в зеркале. Ошалелый и такой бесстыдный.
Осознание, что мне нравилось происходящее, напугало не меньше того факта, что член Матисона подо мной становился еще тверже, а его стоны от моих движений все более хриплыми. Я и сама стонала, почти всхлипывая от нарастающей волны, зарождающейся где-то внутри под движениями пальцев мужчины.
Это было неправильно, отвратительно и от этого безумно заводяще.
Я выгнулась дугой, когда внутри что-то взорвалось, рассыпалось яркими искрами вокруг, накрывая волной эйфории. Хотелось кричать, и только осознание, где я и с кем, заставляло тихо скулить, прикусывая губы.
В этот момент Томас резко выпустил меня из рук, так, что я рухнула перед ним на пол. Обернулась, чтобы взглянуть в лицо босса и понять, за что он так грубо со мной, но Матисону было не до меня. Схватив какие-то тряпки с пуфика, он набросил их на член, несколько раз содрогнулся, кончая, а после блаженно прикрыл глаза, переводя дух.
Лишь несколько мгновений спустя я поняла, что он испачкал собой мое старое белье.
Ни единого слова не сорвалось с моих губ. Я чувствовала себя униженной и использованной.
– Одевайся, – спустя минуту произнес этот подонок, вставая с пуфа и застегивая ширинку. Словно ничего здесь и не происходило. – Твои тряпки я, так и быть, выброшу сам, раз уж так получилось. Тебе принесут другую одежду. Жди.
Томас вышел из примерочной, оставляя меня наедине с рухнувшим миром.
Все, что произошло здесь, было неправильным и мерзким, но почему я все еще таяла и млела, чувствуя отголоски его прикосновений? Почему кожа горела, а дыхание никак не желало возвращаться в привычный ритм?
Потому что я – беспутная, безнравственная нимфоманка!
От осознания этого холод пробежал по моей спине, а в голове, наоборот, стало жарко. Как бы не сопротивлялась мистеру Матисону, что бы ни говорила ему и себе, но тело… оно предавало меня. И я ничего не могла с этим поделать.
Девушка-консультант появилась в примерочной лишь на краткий миг и, не глядя на меня, положила на оттоманку то, в чем мне надлежало покинуть бутик.
Дрожащими руками надев новый злосчастный бюстгалтер и даже справившись со всеми ленточками, потянулась за оставленным для меня платьем. Свою прежнюю одежду я не увидела, видимо, Томас забрал все.
Оглянувшись, посмотрела на себя в зеркале. Бледную, с пунцовыми от пережитого щеками, горящими нездоровым блеском глазами, чуть припухшими губами и растрепанной прической.
– В кого я превращаюсь? – шепнула, касаясь собственного лица.
Матисон – словно вирус. Ощущения после его прикосновений были в точности такие же, как при начальной стадии гриппа. Лихорадило, кружилась голова, клокотало пойманной птицей сердце.
Резко отвернувшись от отражения, я надела бежевое платье-футляр от Victoria Beckham и, застегнув удобную молнию сбоку, аккуратно погладила ткань. Нежная, бархатистая. Чистый кашемир. К нему шли элегантные туфли-лодочки и стильный золотой клатч.
Вытряхнув из собственной сумки половину содержимого, нашла расческу и привела в порядок светлые волосы. Ну а потом, не выдержав, обернулась к тому же злосчастному зеркалу и с удивлением обнаружила в нем очень привлекательную девушку. Да, пожалуй, одежда и правда многое решает.
Сложив обратно собственные пожитки, я глубоко вздохнула и вышла в просторный холл, где меня уже заждался босс. Мой мучитель и враг, противостоять которому я не имела права.
– Ну, наконец-то, – проговорил он, бегло осмотрев мою фигуру снизу вверх. Когда достиг лица, неприязненно поджал губы. – Идем.
Не такой реакции я ожидала. Словно оплеванная, последовала за ним, опустив голову. Значит, моя внешность его не устраивает? Но тогда к чему все это? Зачем тратить столько денег на девушку, навязывая ей секс?
Пока шла к его роскошной машине, закипала все больше и уже почти набралась решимости озвучить вопросы, роящиеся в голове и жалящие не хуже пчел, но стоило Томасу обернуться и открыть мне дверь, как мысли выветрились, а во рту пересохло. Волк.
Вот, кто он!
И этот его оскал… Он пугал до чертиков, заставлял дрожать колени, буквально кричал: "Беги! И я догоню…"
– В чем дело? – спросил Матисон, хватая меня за запястье, не позволив проскользнуть мимо. – Говорите уже. Меня раздражает это вечно испуганное выражение лица.
– Просто… – Нет, я не могу спросить сейчас ни о чем. Разве что… – А где же наши покупки?
– Ах, это. – Он отпустил меня и указал головой на авто, мол, садись. – Все в багажнике. Девочки здесь вышколенные.
– И… куда теперь? – спросила, но дверь захлопнулась. Матисон обошел авто и с грацией хищника проник в салон. Стоило его сильным длинным пальцам коснуться кнопки на панели, как кадиллак довольно заурчал, плавно отъезжая прочь от магазина.
– Голодная? – спустя несколько минут спросил Томас, даже не поворачивая голову в мою сторону.
– Нет, – слишком быстро ответила я. Конечно, врала – за день во рту не было ни крошки, но оставаться в обществе босса еще на какое-то время совершенно не хотелось.