– А как Ник связан с «W.H.»? – Недоуменно спрашиваю я о самой мощной во всей Канаде, даже мире, корпорации, затрагивающей несколько крупных отраслей, таких как: грузоперевозки, лизинг, промышленность и строительство. Слышала об этой компании, многие наши студенты говорили о практике там, но это было невыполнимо, и я благополучно забыла о её существовании.
– По неофициальным данным и слухам, Николас Холд руководит сознанием Райли Вуда и его деньгами. Как он скажет, так и будет, словно он и есть владелец этой компании. Вуд всегда советуется с ним по поводу вложений и приобретений, хотя Холд даже не работает в корпорации, не появляется там. Но это только поговаривают. Холд ведёт отдалённую от светских раутов жизнь, иногда появляется на благотворительных вечерах, но его невозможно поймать, и мало кто знает его в лицо. Поэтому, Мишель, ты опозорила меня перед ним, а значит, и перед Вудом. Он донесёт всё ему. Ты хоть представляешь, как я сейчас себя чувствую? – Отец красноречиво смотрит на меня, а я поджимаю недовольно губы.
– Но он действительно следит…
– Довольно, Мишель. Я не намерен больше слушать эти глупости и с сегодняшнего дня ты под домашним арестом. С меня хватит! Больше никаких вечеринок, мальчиков и поездок загород. Учёба, курсы, дом – это на ближайшую неделю твоя жизнь. Дальше посмотрим. От тебя одни проблемы, – перебивает он и указывает на меня указательным пальцем.
– Но папа! – Возмущаюсь я и подскакиваю.
– Никаких, но папа. Иди к себе, Лидия принесёт тебе обед, а я отправляюсь разгребать дела в офисе. И убеждать Вуда о вложениях, доказывать ему, что я хороший отец и моя дочь воспитанная девушка. А не алкоголичка, которая выдумывает глупости, – яростно, посмотрев на меня и маму, разворачивается, направляясь к дверям.
– Мишель, – с укором произносит мама.
– Мам, но я говорю правду, – обиженно отвечаю.
– Тебе, возможно, показалось. В твоём возрасте хочется, чтобы все мужчины обращали только на тебя внимание. Но так не бывает. Ты придумала себе это. И мы должны благодарить его, что он привёз тебя домой в целости и сохранности от твоего Люка. Я говорила, что не следует заводить хоть какие-то отношения с подобными парнями. Молодёжь сейчас пошла очень распущенная и неуправляемая, а ты из высшего круга нашего города, поэтому отец прав. Ступай и отдохни, от тебя воняет перегаром, и выглядишь совершенно неподобающе. Не могу смотреть на тебя. Я буду в салоне, а затем у меня ужин с девочками, – отчитывает она меня.
Я зло хватаю бутылку воды и направляюсь на второй этаж, громко топая.
Какого черта, он лезет в мою жизнь? Кем он себя возомнил, урод?!
Меня трясёт от негодования, за что расплачивается моя дверь, с грохотом закрывшаяся за мной. Никогда не была под домашним арестом, даже в шестнадцать. Наоборот, меня не трогали. Папе было откровенно всё равно: пью или нет, где пропадаю и что делаю. Главное, чтобы меня не забрали в полицию или я не совершила иные вещи, которые порочили бы его имя. Обещала, что такого никогда не произойдёт. Обидно, прямо до слёз. Но их, как назло, не было. С силой пинаю стул, который падает на пол.
Сажусь на постель и беру телефон в руки. Так этот козел ещё и звонил мне. Моей ярости нет предела, а я не знаю, куда её выплеснуть и растираю лицо ладонями, чтобы хоть как-то утихомирить себя.
Решив, что сейчас я ничего не сделаю, и это наказание совершенно не отличается от моей обычной жизни, немного остываю. Достаю ноутбук и открываю страничку в фейсбуке, затем вбиваю в поисковике имя этого наглого лгуна, но ничего. Кажется, что такого человека не существует, а вот его друг популярен.
Моё нутро желает мщения, жестокого мщения за это внедрение. Телефон подаёт признаки жизни, и я перевожу взгляд на него.
– Да пошёл ты, урод, – фыркаю, сбрасывая звонок.
Но это повторяется ещё два раза, а я продолжаю игнорировать звонившего.
Что ему, вообще, от меня надо? Он меня преследует, и пусть родители не верят, но это так. И то, что Николас Холд звонит уже в пятый раз, подтверждает мои слова. Но, конечно, они скажут, что я ему просто навязалась или забыла в его машине что-то. Да и ещё прикажут улыбаться ему, зацепятся за мои слова. А это самое страшное для меня. Поэтому умолчу.
Через полчаса приходит сообщение, и я недовольно открываю его.
+1 (647) 9466777: «Злишься. Не стоит, Мишель, это только усугубит твоё положение. Я же желаю тебе добра и хочу уберечь тебя от последствий»
Хочется кричать от этой наглости. Быстро набираю ответ: «ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! ОСТАВЬ МОЮ ЖИЗНЬ В ПОКОЕ, ЗАЙМИСЬ СВОЕЙ, НЕВИДИМКА ЧЁРТОВ»
Довольная собой отправляю послание и тут же отключаю телефон. На всякий случай. Оставшийся день провожу лёжа на постели и болтая с Сарой, которая рассказывает мне занимательные вещи о том, что вчера было и как зол Люк.
Вот этого ещё не хватало, он мне нравится и с ним удобно, а из-за какого-то придурка мы расстались. Придётся поправить положение завтра.
С этими мыслями я засыпаю, до сих пор переживая отголоски похмелья, планируя тщательно свои слова.
Утро начинается как обычно: отец отсутствует, как и мама, которая до сих пор спит. Сестра только издевается надо мной, припоминая моё наказание. От этого я фыркаю и, окончив завтрак, направляюсь в университет Торонто на занятия.
Встретив в коридоре одного из корпусов Сару, бросаю ей, что хочу найти Люка перед парой. Её не воодушевляют мои слова, и она обиженно цокает. Подруга считает, что этот парень мне не подходит, что я достойна лучшего, но… не хочу заводить отношения с кем-то из нашего круга. Она знает меня лучше других, и не хочет понять, насколько мне необходимо быть обычной. Люк идеально подходит под мои критерии. Он не так богат, как наши семьи с Сарой. Он из обычной семьи с достатком чуть выше среднего и старается зарабатывать сам. Это меня в нём и привлекло – самостоятельность.
Нахожу Люка в кругу своих друзей-футболистов. Улыбаясь, подхожу к компании, и дотрагиваюсь до его плеча. Он резко оборачивается и сбрасывает мою руку.
– Чего тебе? – цедит он.
– Хочу поговорить, – виновато произношу я и бросаю взгляд на ребят, прячущих улыбку.
– Нам не о чем говорить, после субботнего вечера, – он передёргивает плечами и отворачивается.
– Слушай, прости. Я напилась и, вообще, не помню, что было, – лгу я.
– Идите, сейчас приду, – он указывает головой парням, чтобы оставили нас, и те со смешками уходят.
– Люк, – беру его за руку и тем самым заставляю посмотреть на меня, – правда, прости. Мы же не расстаёмся из-за этого недоразумения?
– Недоразумения?! – Шипит он, сужая глаза. – То, что тебя чуть не трахнул в моём доме какой-то урод, да ещё и унизил меня на глазах у всех, а ты позволила это, называешь всего лишь недоразумением?
– Я была пьяна, – оправдываюсь, пожимая плечами. – Ну ладно, если не хочешь…
Только разворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за талию и прижимает к себе.
– Я приревновал. Сильно приревновал, он целовал тебя в шею, а тебе нравилось это, – шепчет он мне на ухо.
– Я думала, что это ты, наверное, – продолжаю беззастенчиво врать.
– Правда? – Недоверчиво переспрашивает Люк.
– Конечно, – уверенно заверяю и поворачиваюсь, улыбаясь ему. – Я совершенно не помню, кто там был. Видимо, текила слишком ударила по моей голове. Я тебя видела, и ведь сбежала именно к тебе.
– Ты знала, как его зовут. Николас, – прищуривается, пытаясь поймать меня на лжи.
– Боже, какой ужас, – имитирую испуг. – У него какие-то дела с папой, я не в курсе. И даже не представляю, что он там делал. Правда.
– Джексон говорит, что мы с тобой разные. Ты богатая девочка, а я всего лишь учусь на стипендию от футбольной команды. И это меня волнует, – он тяжело вздыхает и опускает глаза.
– Какая разница, дорогой? Я ни разу не упрекнула тебя, да и не требую от тебя ничего. Ты мне нравишься просто так, потому что ты интересный, весёлый и замечательный, – ласково говорю, дотрагиваясь до его щеки.
– А этот… он богатый. Если твой отец захочет, то ты будешь с ним. Один его костюм…
– Не надо, – прижимаю палец к его губам и заставляю замолчать. – Он никто, избалованный наглый придурок, считающий, что ему все должны. Ты в разы лучше его, поверь. И мне никто ничего не прикажет. Я сама выбираю тех, с кем встречаюсь. Я выбрала тебя.