Девушка тут же краснеет и, стушевавшись, неуклюже подхватывая меню, ведёт нас мимо столиков. У меня уже пропадает аппетит, но я останусь только для того, чтобы высказать ему всё, что думаю о нём с момента первой встречи и использовать при этом ненормативную лексику.
Но должна признаться, что это место и, правда, красивое и уютное. Необычная лёгкость интерьера и интересные люстры над головой сделали ресторан запоминающимся.
Ник останавливается у дальнего столика, рядом с панорамным окном и приглашает меня сесть, отодвигая стул. Кивком головы, сухо благодарю его и опускаюсь на стул. Передо мной сразу же кладут меню, и девушка удаляется, бросив обожающий взгляд на Ника.
– Она к тебе неравнодушна, – как бы невзначай замечаю, осматривая предложенные блюда.
– Я упоминал, что мимо меня нельзя пройти, – самодовольно заявляет он. Поднимаю голову, чтобы смерить его презрительным взглядом.
– Много заплатил за такое самомнение? – Хмыкаю я.
– Это врождённое. Не волнуйся, если хочешь, я научу тебя, – он не перестаёт улыбаться. – Выбирай или могу сделать заказ за тебя?
– Делай, – складываю руки на груди, бросая ему вызов.
Ник изгибает бровь, давая понять, что я выгляжу глупо, и моментально поднимает вверх левую руку, не сводя с меня глаз. Растягиваю губы в улыбке и удерживаю его взгляд. Неужели, угадает?
Вот что меня интересует в нём. Он всегда смотрит в глаза, когда говорит, наблюдает за реакцией и оценивает каждого человека именно по взгляду.
– Добрый день, мистер Холд, я готов принять у вас заказ, – молодой мужчина улыбается ему и заискивающе смотрит на него, а меня удостаивает мимолётным взглядом.
– Девушке «Цезарь» с лобстером и равиоли с шампиньонами, воду без газа с лимоном охлаждённую, но нехолодную. Мне салат «Капрезе» с «Моцареллой Буффало» и фирменную «Тальятелле» от шефа, свежевыжатый апельсиновый сок и воду без газа, – не смотря в меню, уверенно произносит Ник, и официант кивает, собирая у нас меню, и удаляется. Я могу сделать вывод как по встрече, так и по заказу, что он тут постоянный гость. Позволяю себе опустить взгляд и улыбнуться, мне нравится то, что заказал. Странно и интригующе.
Мне необходимо сейчас думать в ином ключе, поэтому оглядываю ресторан и отмечаю, кроме нас, вообще, никого нет. Ненавязчивые спокойные мелодии звучат над нами, и я немного расслабляюсь.
– Ты обещал рассказать, зачем преследуешь меня и ломаешь мне жизнь, – нарушаю я молчание.
– Верно, обещал, – кивает он. – Скажем так, ты меня сильно заинтересовала, Мишель. Очень сильно.
– Мило, – усмехаюсь такому заявлению. – Только у меня есть парень, и ты меня не интересуешь, Ник.
– Николас, – поправляет он меня.
– Ник, – упёрто отвечаю я.
– Николас, – уже жёстче говорит он.
– Ник, – широко улыбаюсь и понимаю, что ему не нравятся сокращённые имена, а мою кровь, наоборот, заставляет бурлить.
– Ты специально задеваешь людей, делая всё наперекор им. Зачем? – Он склоняет немного голову набок и ожидает от меня ответа.
– С чего ты взял, Ник? – Делаю ударение на его имени и ядовито улыбаюсь.
– Сделал выводы, полагаясь на наше недолгое знакомство, – спокойно отвечает он. – Вернёмся к твоему парню, как я помню, бывшему.
– Ошибаешься, сегодня попросила у него прощения за своё недостойное и постыдное поведение, и мы снова вместе, – я довольно растягиваю слова. – Тем более была слишком пьяна, чтобы понимать, кто рядом со мной. Я представляла его.
Он облокачивается локтем о стол и изучающе рассматривает меня, потирая подборок. Становится некомфортно от такого внимания, что появляется желание нагрубить или спрятаться под столом, ощущение, словно он хочет прочесть всю мою душу. Уличить меня во лжи.
– Что мне с тобой делать, крошка? – Это риторический вопрос, и я поднимаю голову, удивлённо приподнимая брови.
– Отстать, – предлагаю я.
– Ты этого не хочешь, хотя яростно кричишь об обратном. Ты меня заводишь. То, как ты смотришь на меня, не отводя глаз, как ты откликаешься на мои ласки. Ты играешь во взрослую жизнь, а когда она касается тебя, то пытаешься бежать. Только от меня тебе не скрыться, потому что я готов показать тебе, что такое реальность, – его голос завораживает и одновременно таит в себе некую недосказанность. Восприятие реальности теряется, как и мои мысли в этот момент, улыбку стирает с лица.
– Мне девятнадцать, и это нормально пробовать что-то новое. Но к счастью, моя жизнь полноценна без твоего вмешательства, поэтому я прошу тебя более меня не преследовать. И также прекратить третировать своими советами моего отца. Ты создаёшь мне проблемы, – довольно грубо отвечаю и отворачиваюсь к окну, не желая смотреть на него.
– Я лишь говорю то, что вижу. И твоему отцу полезно проводить с тобой время, тебе его не хватает, – продолжает он. Сглатываю от неприятного чувства тревоги внутри.
– Ты не имеешь права…
– В ту ночь ты дала мне все права, Мишель, – нагло обрывает моё шипение, и я резко поворачиваюсь к нему.
– Я не понимала, что делала в ту ночь. Много алкоголя, – холодно произношу, с вызовом смотря на его спокойное выражение лица.
– Врёшь, ты сама себе врёшь, Мишель. Алкоголь лишь помог тебе. Вспомни, в моих руках ты отдаёшься полностью ощущениям, твои губы пересыхают, как сейчас. Твоё сердце бьётся быстрее, и ты открываешься полностью, только твой страх не позволяет тебе быть настоящей. А я наблюдал за тобой весь день. Сначала передо мной была наглая студентка, затем примерная дочь, и третье твоё лицо сказало мне о том, что ты готова попробовать на вкус мою жизнь, – рассуждает он, а я поджимаю губы от недовольства.
Он не имеет никакой власти надо мной, как и прав вот так раскладывать мою жизнь по полочкам, как психотерапевт. Он, вообще, ни на что не имеет права в моей судьбе!
– Я была пьяна. Это ничего не значит. Для меня ничего не значит. Понял? – Парирую я. Раз хочет бороться со мной, то он получит то, на что напоролся. За последствия не отвечаю.
– И снова ложь, крошка, – усмехается он, – алкоголь позволил тебе раскрепоститься и разрешить себе чувствовать. Ты это делала, а сейчас же обманываешь только себя. И я не советую тебе продолжать эту практику. Ты знаешь, насколько тебе было плохо и это сильно вредит твоему здоровью. Тем более алкоголь, который ты пила, был некачественным.
– Хватит, – резко обрываю его нотации, которых дома мне вполне достаточно. – Тебя не касается ничего, что связано со мной. Мне плевать на тебя, это ты прицепился ко мне, Ник. В чём твоя проблема?
– Ты моя проблема. Твоя чувственность, врождённая сексуальность, молчаливый призыв к решительным действиям. Чёрт, ты хоть понимаешь, как действуешь на мужчин? Ты раздариваешь себя не тем людям, Мишель. Ты достойна наслаждения, а не второсортного продукта вроде твоего парня. Ты ничего не чувствуешь к нему, но держишься за него из последних сил. Я знаю почему, потому что ты боишься получить большее, тебе необходим адреналин. В этом мы с тобой похожи, я могу подарить тебе это, а ты откроешь в себе новую сторону. В чём твоя проблема, крошка? Зачем противиться себе и мне, если мы оба знаем, что ты точно будешь в моих руках? – Его самоуверенность и этот зазывной тембр с тёмными нотками возбуждения обескураживают меня, что я глупо моргаю и смотрю в его глаза, где прячутся странные и непонятные эмоции.
– Ты что, меня на секс разводишь? – Цежу я, подаваясь вперёд, наполненная возмущением.
– Боже, как с тобой сложно. Откуда у тебя такие мысли? Я никогда никого не развожу, как ты выразилась, тем более на интимную близость, Мишель. Она меня не интересует, – он жмурится и потирает пальцем висок.
– Я не понимаю тебя, прости. Совершенно не могу понять, зачем ты говоришь это. Почему… – я замолкаю, краем глаза замечая, что к нам подходят два официанта, поднося наш заказ, и через несколько мгновений расставляя тарелки перед нами.
А я готова уже бежать, и снова необъяснимые импульсы оживают в теле. Хочется плакать и одновременно ударить что-то, точнее, кого-то. Эта близость… его близость ломает все мои представления о нормальной жизни. В мои планы не входит интрижка с невидимкой, о котором ходят только слухи. Да и мне неприятно слушать, насколько прозрачна моя оболочка для него. Откуда ему столько известно обо мне? Известно то, что я даже прячу внутри?
– Приятного аппетита, – с улыбкой желает нам официант и удаляется.
– Мишель, подними голову, – тихо просит Ник. Упрямо игнорирую его, раскладывая салфетку на коленях, и беру приборы, втыкая вилку в лист салата и пробуя его на вкус.