– Здравствуй, – отвожу взгляд от его лица и смотрю себе под ноги. Не знаю, как вести себя сейчас. Кричать, но сил нет.
– Мне бы хотелось пригласить тебя на ужин. Сегодня, – от этих слов сердце ухает внутри, а губы начинают дрожать. Резко вскидывая голову, рассматриваю его.
Как же он красив в ночи. Как блестят от ожидания его глаза. Веет от него ароматом защищённости и необходимой ласки для меня. В голове появляются слова Сары, но всё же, противлюсь этому. Не знаю отчего… не знаю…
– Прости, я очень устала, – отвечаю, переводя взгляд на розы в его руках. И этот жест что-то трогает внутри. Обычные цветы, но они принадлежат ему. Они согреты его руками и имеют неповторимость.
– Это обычный ужин. Ты не ела ещё, как и я. Так почему бы нам это не сделать вместе? – Зазывающие нотки и ломаюсь. Разламываюсь на части, глубоко вздыхая.
– Хорошо, только ужин. Недолго…
– Конечно, – мягко перебивая меня, отталкивается от моей машины, и ветер доносит до меня аромат роз, перемешанный с его одеколоном. Боже, как же вкусно. Как же хочется утонуть в этом и никогда не возвращаться обратно.
– Это тебе. Я сам выбирал, не пользуясь никакими услугами, – и столько гордости в его словах, что невольно улыбаюсь.
– Подвиг для тебя, Николас, – издаю смешок. Смотрит на меня, а я не знаю, куда спрятаться. Так хочется просто подойти и обнять. Без вопросов, без продолжения. Но не могу позволить себе.
– Поедем на моей, а потом я подвезу тебя до дома. Майкл отгонит твою машину, – предлагает он.
– Хорошо, – соглашаюсь. Возможно, Сара права, надо посмотреть, понаблюдать, что он будет делать дальше. Ведь он пришёл, хоть и долго шёл ко мне, но вернулся, как обещал.
– Я передам цветы Майклу, он может доставить их к тебе домой…
– Нет. Не надо, – перебиваю я. Руки сами тянутся к розам, и Николас передаёт мне их. Они даже пахнут иначе. Правда, иначе. Эти цветы для меня особые, дающие надежду, окутывающие чем-то новым.
– Дело в цвете? – Вопрос Николаса удивляет меня. Поднимая голову от роз, непонимающе смотрю на него. А он на меня, при этом думает о чём-то. Складка появляется на лбу и глаза такие сосредоточенные.
– Не поняла, – нервно улыбаясь, удобнее укладываю цветы в руках.
– Красные розы тебе не понравились, а эти, – указывает рукой на мой букет. – Насколько я вижу, ты от них без ума.
– Дело не в цвете, Николас. Дело в обстоятельствах, – улыбаюсь ему. Кивает, но уверена, что не может пока осознать мои слова. Принять их и разобраться с ними.
Его ладонь ложится на мою поясницу. Дыхание сбивается, а кожа моментально покрывается мурашками. Сердце буквально разрывается под мощностью ударов.
– Ключи от машины, Мишель, – протягиваю руку к его раскрытой ладони, и опускаю то, что он попросил.
Доли секунды и чувствую, как щетина его дотрагивается до моей щеки. Закрываю глаза, а ноги дрожат. Каждый раз как первый. Это странно, вся моя жизнь стала такой странной и чувствую всё иначе. Трепет. Возбуждение. Нервы на пределе. Страх, но иного рода, что сдамся раньше времени от нехватки в организме ласки.
– Садись в машину, я сейчас подойду, – шепчет он на ухо и подталкивает меня к «Астон Мартину», припаркованному недалеко от входа.
На ватных ногах иду к машине и распахиваю себе дверь. Буквально падая на пассажирское сиденье, тут же закрываю дверь. В нос ударяет аромат кожи и его одеколона. Боже, когда я стала токсикоманкой? Втягиваю в себя потоки прохладного воздуха, внутри превращающегося в горячительные волны, растекающиеся по телу. Как же мне хочется укутаться в этот аромат, согреться им и забыться. Это необходимо, уже критически необходимо для меня. Я не знаю, что происходит внутри моего сердца. Оно сумасшедшее, как и я. И ведь только утром была уверена, что ничего… а оказывается, что-то есть. Но я не помню такого, новое и опасное. Настолько же притягательное и интересное.
Осторожно кладу цветы на заднее сиденье, туда же и фотокамеру. Как раз в момент, когда пристёгиваюсь, в машину садится Николас. Без слов заводит мотор и выезжает с парковки. Смотрю в окно, а краем глаза всё же, наблюдаю за ним. Спокойный, слишком спокойный и это поселяет в груди страх. Его спокойствие мне знакомо, это означает затишье, но я не готова к очередной буре. Я истощена морально из-за Райли и Сары, из-за этой встречи, и не могу сконцентрироваться на чём-то одном. Все проблемы, какие-то фразы, отрывки из воспоминаний появляются в голове. Это пугает, путает и я вновь потеряна. Такой и выхожу из машины, когда Николас останавливается у небольшого ресторанчика. В молчании мы входим, и нас проводят в отдельную кабинку. Мы рассаживаемся друг напротив друга. Дрожащими руками беру меню и ничего не вижу. Я до икоты нервничаю, мне очень холодно и боюсь его тяжёлого взгляда, который пристально следит за каждым моим вздохом.
– Мне неловко, – признаюсь я.
– Ещё бы, – усмехается. Удивляюсь такому поведению, словно наблюдает за моим провалом, заставляя меня нервничать ещё больше.
– Как прошёл день? – Интересуется Николас.
– Нормально… как обычно, – тихо отвечаю, откладывая меню. – Учёба, затем работа. Как твой?
– Насыщен информацией, – постукивает пальцами по столу. Поднимаю на него голову, ещё больше являя непонимание от его слов.
– Какой? – Спрашивая, тереблю пальцами скатерть под столом. Склоняет немного голову вбок, и одновременно приподнимает уголок губ в усмешке.
– Я с удовольствием поделюсь с тобой, Мишель. Тем более это касается непосредственно тебя, – спокойствие и темнота его глаз ещё больше пугает. Сглатываю от этого и нервно облизываю губы.
– Вчера я был свидетелем очень интересной сцены. Наполненной такими эмоциями, что даже прохожие заинтересованно останавливались, впрочем, как и я, – судорожно пытаюсь хоть что-то вспомнить, но только паника охватывает сильнее. – Что у тебя с Райли, Мишель?
– С Райли? – Истерический смешок, но сурово поджатые губы тут же, обрывают это, заставляя сесть ровнее.
– Именно с ним. По моим данным, перед этой увлекательной сценой, ты была в моём офисе, где посетила Райли. По словам работников, было понятно, что кричала ты не о погоде. Твоё бегство и его преследование с небольшим подарком на лице, в виде синяка, свидетельствуют, что ты была очень зла. А он пытался тебе что-то объяснить. Даже в любви признался, точнее, прокричал об этом на всю улицу, когда ты запретила ему подходить к тебе. Далее, мои люди, продолжающие следить за тобой, видели, как Райли вошёл в твой дом около двух утра и не выходил оттуда, – делает паузу, а моё сердце бешено бьётся в груди. – Он пробыл у тебя всю ночь.
– Что у тебя с Райли? Когда это началось? – Придвигается ближе, блестят глаза, налитые кровью. Задерживаю дыхание, а губы трясутся от неожиданного вывода, что он сделал.
– Ничего… с ума сошёл? Ничего, – мотаю головой, заверяя его в своих словах.
– Почему он? Когда вы так сблизились, Мишель? Ты трахаешься с ним? Как давно? – Продолжает он.
– Нет! Боже, Николас, нет! – Повышаю голос от такой нелепицы. – У меня никогда не было ничего с ним, а тем более секса. Ты совсем помешался?
– Верно. Совсем. В то время, когда я пытаюсь придумать, как вернуть тебя. Ты решаешь выбрать из двух зол меньшее. Почему? Потому что он не такой, как я? Потому что не такой проблемный и его жизнь сложилась намного лучше, чем моя? Потому что он тоже богат, но в отличие от меня, не имеет сломанного детства? Почему он? – Ударяет кулаком по столу, что пустой бокал летит и с громким стуком разбивается о пол. Вздрагиваю от этого и не могу найти ни одного разумного ответа. Просьба Сары… против моих чувств. Не знаю, что выбрать. Не могу! Не могу предать подругу!
– Ты ошибаешься, Николас. Я пришла к Райли и, признаю, что дала волю чувствам из-за видео, что он оставил мне. Я была зла на то, что ты ушёл, не появлялся, и я…
– Ложь! Ты врёшь, Мишель, – перебивает меня.
– Нет…
– Да. Ты врёшь. Я ясно слышал, как он крикнул, что любит тебя. Любит, мать твою! Когда он успел это сделать? Когда успел понять, что ты та самая? – Яростно рычит на меня.
– Николас, прошу, ты всё не так понял, – голос от нервного напряжения пропадает.
– А если я сделаю так? – Копаясь в брюках, достаёт мобильный. С ужасом наблюдаю за его действиями. Набирает чей-то номер и не сводит глаз с меня.
– Райли? – Впивается злым взглядом в меня.
Забываю, как дышать.
– Ты уволен. Собирай свои вещи и катись к чёртовой матери из моей компании, – чётко и громко говорит он.