«Мишель.
Для начала я приношу свои извинения за вчерашний вечер. Но иначе я не умею. Не умею ревновать правильно. Не умею любить так, как другие. Я ничего об этом не знаю, поэтому могу только принести свои извинения за то, что подумал о тебе в таком ключе.
Майкл пригнал твою машину, ключи и фотокамера лежат на тумбе при входе. Позавтракай и… Не знаю, как закончить предложение. Оставил это и вернулся к тебе в постель, но так ничего и не придумал.
Хочется сказать, жди меня, но меня не будет сегодня. Но я обещаю, что справлюсь и вернусь. Только о единственном могу просить тебя, пойми, насколько мне дорога твоя жизнь, и как силён страх за тебя в такие моменты. Это не потому, что я не хочу впустить тебя в свою жизнь. Я уже впустил, а лишь потому, что пока не понял, как контролировать свой страх и ночные кошмары.
До встречи, Мишель.
Провожу пальцами по листу, и улыбка превращается в грустную. Если бы я знала, как помочь ему, то помогла бы. Но надо терпеть дальше, двигаться осторожно и тогда всё будет хорошо.
Заверяю так себя, возможно, обманываю, но это необходимо в сложившейся ситуации.
Быстро завтракаю йогуртом, вдыхаю аромат цветов и иду переодеваться к новому учебному и рабочему дню. Укладывая все вещи в сумку, вешаю на плечо камеру и выхожу из квартиры, запирая дверь.
Занятия. Но мысли сейчас совершенно об ином. О Николасе. Как сложится его разговор с Райли? Что он будет делать? Как проходят его кошмары? Насколько сложно ему?
Забываю об Амалии и её проблемах, полностью погружаясь в свои мысли. Я даже не присутствую на парах, то и дело, придумывая себе разные сценарии, что происходят сейчас с ним. И это ненормально, это полоумно.
Бессмысленно сидеть здесь. Пока лектор продолжает свой нудный монолог, копаясь в сумке, нахожу карточку. Смотрю на неё и решаюсь. Могу ли я так быстро воспользоваться этой возможностью? Может быть, должно пройти какое-то время? Не знаю. Но как только звенит звонок, выхожу из аудитории, направляясь к выходу. Я не могу думать ни о чём, пока не решу это всё. Не могу жить дальше, пока не буду понимать, что творится в моей жизни.
Как сильно зависят, оказывается, любовные отношения от твоего бытового настроения. Как давит на тебя это, не давая развиваться в другой отрасли. Или же это я такая?
Но бежать уже некуда, подъезжаю по адресу, указанному на карточке. Паркуюсь и выхожу из машины.
Нервно оглядываю небольшой дом, где должен располагаться офис психотерапевта. Не знаю, правильно ли я делаю, но вхожу туда. Обычное здание, перепланированное в небольшие офисы, где мне необходим третий этаж. Поднимаюсь в лифте. Выхожу и точно попадаю в нужное место. Девушка за стойкой обращает на меня внимание, подхожу к ней.
– Добрый день, мне нужен Гектор Бёрнс, – произношу я, теребя визитку.
– Добрый день, мисс, сегодня у него всё занято. Могу записать вас на пробный приём только на понедельник в три часа. Первый приём у нас бесплатный, – просматривает записи.
– Эм… а раньше нельзя? У меня личное дело. Возможно, есть вариант переговорить с ним буквально пару минут, мне больше и не надо, – интересуюсь я, хотя внутри всё трусит перед этой встречей.
– У него сейчас приём. Если вы подождёте полчаса, то он выйдет и у вас будет несколько минут, чтобы задать ему вопросы, – вежливо отвечает она, показывая на диванчики в холле.
– Спасибо, я подожду, – кивая, разворачиваюсь и сажусь на диванчик.
Журналы, разложенные аккуратно на столике, предназначены для таких как я, не знающих, что их ждёт здесь, волнующихся и полных сомнений. Правильно ли я делаю, что таким образом влезаю в жизнь Николаса? Но он сам дал мне это право, не так ли? Значит, он готов. Но готова ли я? Мне кажется, нет. Я боюсь узнать что-то действительно ужасное, хотя что может быть ещё ужасней, как всё, что было со мной, и то, что я знаю? Иногда думаешь, что ты в курсе всего, но вот такие моменты выбивают почву из-под ног.
Подхватывая журнал, листаю его бессмысленно, вот так и занимаю себя, пока по коридору не раздаются шаги и тихие разговоры. Сглатываю и, поднимая голову, рассматриваю пару, что вышла к стойке. Мужчина слишком молод, чтобы быть психологом, а женщина – клиент. Светловолосый, спокойный, наверное, именно таким должен быть психолог. Но вот возраст… странно, ему кажется и тридцати нет. Гладко выбритое и улыбающееся лицо, даже отсюда вижу, что глаза у него голубые. Обычная одежда, джинсы и рубашка. Может быть, не он? Возможно, здесь работают несколько таких людей. Снимают помещение? Девушка указывает ему на меня. Он. Откладывая журнал, встаю с места, когда мужчина оборачивается ко мне, удивлённо оглядывая.
– Здравствуйте, – кивая, подхожу к нему, как и он ко мне.
– Добрый день. По какому вы вопросу? – Мягко спрашивает.
– Мне дал вашу карточку один ваш клиент, – нервно улыбаюсь. Прищуривается, осматривая моё лицо.
– Мисс Пейн, я очень рад вас видеть здесь, – удивляюсь тому, что угадывает так быстро моё имя.
– Эм…
– Не волнуйтесь, я знаю о вас много, как и ваши фото видел в газете. Он, наконец-то, решился, – улыбается, продолжая смотреть в мои глаза.
– Да. Когда я могу… не знаю, как это делается…
– Сейчас. Мне довольно хорошо платят, чтобы я отказывал вам или же, переносил встречу на другое время. Пока пройдите в третий кабинет, а я сейчас подойду, – перебивает меня. Облегчённо вздыхаю и направляюсь к нужному кабинету.
Обычная комната, даже пустая. Светлые стены, кожаный диван, кресла, столик, цветы, раскрытый ноутбук и ничего больше. Представляла всё иначе. И он ходит сюда? Садится на этот диван и начинает рассказывать о себе? Почему?
– Вы можете присесть, или же стоять, как мистер Холд. Иногда он ходит по комнате, редко садится, в основном мечется, – раздаётся голос за спиной. Оборачиваюсь, кивая, огибаю диван и сажусь на краешек. Оказывается, плохо я знаю Николаса.
Наблюдаю, как мужчина спокойно опускается в кресло и закрывает ноутбук.
– Уверен, вы откажетесь от кофе, чая или воды, – продолжает он.
– Да. Я пришла сюда, чтобы узнать… – закрываю глаза и пытаюсь хоть что-то вспомнить.
– Я в вашем полном распоряжении.
– Не знаю. Верите? Столько мыслей и ни одной ясной, чтобы спросить, – улыбаясь, бросаю косой взгляд на мужчину.
– Начните с одного, а дальше будет легче, – подсказывает он.
– Ладно, – набираю в грудь побольше воздуха. – Что… насколько серьёзно его состояние? Я…
– Вы не это хотите спросить, – перебивая меня, откидывается в кресло. Удивляюсь такому замечанию, приподнимая брови. – Не бойтесь спрашивать те вопросы, что вас тревожат больше всего. Вы ведь думаете об ином. Так спросите это.
– Он… он говорил вам… он любит меня? Правда, любит, как свою девушку… любит ли он меня по-настоящему, или это для него просто новый опыт, который вскоре надоест? – Набираюсь мужества, и выпаливаю вопрос. Ладони потеют, не могу смотреть на психолога. Стыдно из-за своей слабости.
– Говорил, – поднимая голову на мужчину, издаю судорожный вздох. – Что для вас любовь? Как она должна проявляться в нём?
– Эм… не знаю, наверное, доверие, какие-то вещи, что присутствуют в отношениях. Свидания, чувства и единение с тем, кого любишь, – пожимаю плечами, не зная, как правильно ответить. Я, правда, не могу найти верных слов, своих желаний, ничего. Одна нервозность.
– Вы здесь, это подтверждает доверие к вам, не так ли?
– Да.
– У каждой пары свой устав и свои правила, здесь нет одного правильного ответа, мисс Пейн. Любовь не всегда несёт в себе открытое и показное свойство, что принято в нашем мире. Она бывает разной, а для тех, кто впервые познаёт это чувство, следовать каким-то вырезкам из журналов, не следует. Вы должны понимать, что любовь для мужчины и женщины разные вещи и воспринимают они это по-разному. Он вас любит так, как может. А вы? Любите ли вы его? – И снова я в тупике. Отвожу взгляд, упираясь в колени локтями.
– Наверное… я потерялась немного. Я знала Ника и любила его, а сейчас… всё так сложно. Порой я чувствую к Николасу что-то другое, а иногда ничего. Я боюсь потерять свою любовь, боюсь потерять возможность чувствовать, – тихо произношу я.
– Вы разделили одного человека на двух. Ник и Николас. Чем они отличаются?
– Ник… он был невероятным. Он… с ним я чувствовала себя защищённой и в то же время свободной, когда мне не хотелось ощущать последнего. Я искала в нём ответные чувства, которые испытывала. И это привело к краху, полному краху моих грёз и фантазий. Я перестала мечтать… я… не могу ответить, потому что сама не знаю, как объяснить это. Но чувства разные. Не помню, что чувствовала к Нику, словно его и не было. А сейчас… Николас… он другой. Странный, с новыми проблемами, новыми преградами и не разрешающий мне войти в его жизнь снова. Как будто сторонится меня, а когда появляется, то мы ругаемся… что-то происходит страшное, и я этого тоже боюсь. Понимаете? – Смотрю на психолога, сосредоточенного на мне.