– Ты не слабый, Николас. Ты самый сильный человек, которого я знала, – тихо произношу я, поворачиваясь, и дотрагиваюсь до его груди. – Признание своих слабостей и есть сила. И я не уйду, можешь тоже кричать, ругаться, даже выволочь меня за волосы. Ни за что не оставлю тебя, буду драться с тобой, кусать тебя, но не позволю остаться одному. Подожди, – прикладываю палец к его губам. – Дай мне сказать, чтобы ты понял. Я люблю тебя, любила и буду это делать. Ты можешь верить мне, никогда даже не подумаю тебя предать, потому что ты моё сердце, и я хочу, чтобы оно билось. Мы будем вместе решать эту проблему. По-другому я не согласна. Или вместе, или никак. Поодиночке мы слабы… я слаба без тебя. Я теряю себя, не понимаю, куда идти мне, как дышать, как смотреть на этот мир. Одиноко без тебя мне. Не отвергай мою помощь. Когда будешь готов, то расскажи мне, отчего это происходит.
– Не имею понятия, – качает головой и глубоко вздыхает. – И мы пропустим рассвет.
Разворачивает меня и вновь усаживает спиной к себе. Закрылся, вновь закрыл своё сердце от меня. Ничего. Это не обидно, мне необходимо учиться терпению с ним. Иначе ничего не получится. Медленно дышать и ждать, когда сам будет готов делиться. Всем. Без утайки и страха. Я тоже боюсь, слишком глубоко увязла в его сердце, чтобы так просто сдаться и позволить эгоизму взять верх.
Обнимает меня крепче, слышу, как дышит. Вязко. Тяжело. Прекрасно. Небо окрашивается в алый цвет, являя собой пробуждение. Новый день. С ним. Он рядом, а другого я не хочу. Не волнует больше, что было в прошлом со мной.
Непонятый. Он мой. И я счастлива, хотя и волнуюсь о нём, но счастлива. Это тоже различно. Можно смеяться, радоваться открыто, прыгать. А можно вот так: руки любимого, обнимающие меня под водой, его обнажённое тело и заревой аромат. Тихое счастье. Другое.
– Теперь шампанского? – Тихо произношу, когда солнце уже поднялось и окрасило своим светом ванную комнату.
– О, нет, крошка, – смеётся Николас. Удивлённо приподнимаю брови, оборачиваясь к нему.
– Это для антуража. Сегодня пятница. Рабочий день. У тебя и у меня. А шампанского выпьем вечером, если ты захочешь, – продолжает он.
– Я хотела прогулять. С тобой. У меня съёмка в девять, а после…
– Нет, Мишель. Мне нужно на работу. Теперь я не могу так просто уйти, они ждут меня на совещании. А тебе, – дотрагивается указательным пальцем до моего носа, оставляя мокрый след, – необходимо учиться.
– Если я уйду, – шепчу и, поворачиваясь полностью, забираюсь на его ноги сверху. – Скажи, если я сейчас уйду, то вернусь ли я сюда ещё раз?
– Что за вопрос? Конечно. У тебя есть ключ, я позвоню тебе, и мы поужинаем где-нибудь в городе, – заверяет меня. Опускаю взгляд на его шею, замечая, как бьётся быстро пульс на вене.
– Чего ты боишься, крошка? Меня? Себя? Обстоятельств? – Приподнимает мой подборок и впивается взглядом, пропуская по моим венам горький шоколад.
– Всего, – прочищаю горло. Теперь честно, буду отвечать ему только честно, без утайки собственных чувств. – Опасаюсь, что случится вновь непредвиденное. Я устала от этого, устала бояться за тебя и за себя. За нас, Николас. Устала быть в подвешенном состоянии. Хоть сейчас не время расставлять приоритеты, но я бы хотела знать. Мы же вместе? Ты позволишь мне ночевать здесь, когда у тебя кошмары? Не выгонишь ли меня? Не заставишь ли снова возвращаться в одиночество? Я не хочу быть там. И боюсь, что уйдя отсюда, никогда не вернусь. Словно это место не желает, чтобы я здесь находилась с тобой.
– Какие глупости, Мишель, – мягко улыбается, а его взгляд теплеет. Кладёт ладонь на мою щёку, проводит ею по волосам и, сжимая затылок, приближает к своему лицу. – Я. Никуда. Тебя. Не. Отпущу. Это лишь рабочий день. Нам надо привыкнуть к этому. К другим отношениям, отличным от тех, что знали. И тебе, и мне. Мы вместе. Всегда вместе, что бы ни произошло. Я рядом с тобой, даже если буду далеко. У тебя есть возможность приходить сюда тогда, когда пожелаешь. А я обдумаю, как сделать так, чтобы ты была и ночью со мной. Обещаю, Мишель, обещаю, что справлюсь. Только выбрось эту ерунду из своей головы. Да, я признаю, что мечусь до сих пор. Но знай, это лишь потому, что я волнуюсь за тебя больше, чем за себя. Больше, чем за кого бы то ни было. Только это и есть причина, отчего моё поведение бывает непонятным для тебя. Слишком много мыслей в голове.
– Хорошо, тогда я спокойна. И совершенно не настроена на учебный день, – тихо смеюсь, обнимая его за шею.
– Даже сейчас мысли наши схожи. Но это необходимо. Я приготовлю завтрак, а ты пока переоденься, – снимая меня со своих ног, опускает на дно ванны. Поднимается и, выбираясь из неё, обматывается полотенцем.
– Одежда там, где и обычно. Про вчерашнюю даже не заикайся. Выброшена. Жду за столом, – наклоняется и чмокает меня в макушку.
Притягиваю ноги к груди, наблюдая, как Николас скрывается в спальне, оставляя меня одну наслаждаться рассветом.
Что будет дальше? Не имею никакого понятия, совершенно. Если раньше я чётко представляла свою жизнь, готовила нехотя себя к браку с тем, кого выберет отец через пару-тройку лет. То сейчас я вольна делать всё, что хочу. Даже не планировать. Совсем не расписывать по часам завтрашний день, а жить. Я ведь тоже не умела этого делать. Разве было моё существование жизнью? Нет. Ни разу. Осознание того, что мои руки развязаны, любимый мужчина рядом, стирает все вопросы и обиды, что остались в моём сердце. Жизнь готовит часто сюрпризы, вроде ранней кончины моего отца, недоброжелателя, пытавшегося настроить нас друг против друга. Только сейчас понимаю, минута за минутой, сидя в ароматной пене, лопающейся вокруг меня, чего я сама себя лишила. Любви. Радости. Преданности. Хватит так вести себя, эта ночь была хорошим подзатыльником, чтобы понять – моё сердце всегда приведёт меня к Николасу. Именно к нему, а не к кому-то иному. Я его, полностью и безоговорочно. Но не его рабыня, а любви, своего сердца и чувств. Пришло время перестать бояться, что он не примет мою любовь, потому что именно она ему сейчас необходима. Не только он принёс в мою жизнь проблемы и боль, но и я в его. Из нас двоих в данный момент мучается только он, физически, а мои раны зажили. Его же… покрою поцелуями и излечу нас обоих, чтобы стать сумасшедшими. Ещё глубже, чем сейчас. И будет больнее, но и слаще. Мы больны друг другом. Наверное, это и есть любовь. Для нас она именно такая. Шоколад с привкусом перца.
Застёгивая рубашку, направляюсь по коридору к гостиной. Сначала слышится рычание, а затем радостный лай.
– Привет, Шторм, – улыбаясь, почёсываю подбежавшую ко мне собаку за ухом.
– Здравствуй, Софи, – обращаюсь к другой, лежащей у ног Николаса под столом. Ловлю смех в его карих глазах, когда он откладывает журнал.
– Она ревнует меня ко всем мужчинам в этом доме, – замечая, сажусь на стул и улавливаю аромат клубничного йогурта.
– Женщины. Вы ревнуете всех, даже тех, кто вам не принадлежит, – издаёт смешок, делая глоток кофе. – Принимайся за завтрак, а то опоздаешь на работу, как и я.
– Я не прочь, чтобы ты опоздал, – бубню себе под нос и беру ложечку, набирая фруктовый салат, заправленный йогуртом.
– Что ты сказала? – Переспрашивает он.
– Вкусно, – бросаю на него взгляд исподлобья, хотя вижу в его глазах блестящие смешинки. Услышал ведь. Медленно, словно растягивая время, поглощаю пищу, пока Николас как ни в чём не бывало возвращается к изучению какой-то статьи в журнале про недвижимость.
– Интересно, – доносится от его края стола.
– Что именно? – Уточняю я, промокая губы салфеткой, и подхожу к Николасу. Вновь рычание от Софи, а затем другое уже от Шторма. Но, не обращая внимания на них, смотрю на красочное фото виллы на каком-то острове.
– Ничего, – не успеваю я рассмотреть картинку, как он, захлопывая журнал, отбрасывает от себя.
– Твоя машина, как обычно, стоит внизу, – информируя, он поднимается со стула и, обхватывая мою талию, ведёт от стола к лифту.
– Спасибо.
– Ключи. Сумка. Телефон, я его зарядил. Тебе необходимо купить новый и к нему аккумулятор, чтобы был всегда с тобой. Майкл сказал, что у тебя проблемы с движком, – он так быстро набрасывает на меня удлинённый кардиган, всё вкладывает в руки, словно пытается избавиться от меня поскорее, что я не успеваю даже слова вставить.
– Надо будет показать машину. Ей уже три года, а на обслуживании она ни разу не была. Поищи документы, – нажимает на кнопку лифта, пока я глупо моргаю и совершенно не понимаю, что происходит.