— Я… нет, я… — Ник потирает лоб и шумно вздыхает.
— Куда мы едем? — Спрашиваю я.
— Домой. Там безопаснее, чем здесь. Я не знаю, что сказать, Мишель, — снова тяжёлый вздох.
— Предложите воды, мистер Холд. Ей нужно выпить воды и пить её много в ближайшее время, — подсказывает Майкл.
— Воды? — Недоумённо переспрашивает Ник.
— Да, сэр. Вот, — Майкл передаёт ему бутылку.
— Вы оба в шоке, как и я. Но сейчас важно оставаться сильными и пережить эмоции. Мисс Пейн жива. Она молодец. Не всякий человек будет настолько стойким, как она. Именно это мистер Холд хочет вам сказать, мисс Пейн, но он пережил сильное потрясение, как и вы. Не иметь возможности помочь — страшно. Быть бессильным с деньгами и властью — ещё страшнее. Поэтому вода это лучшее, что сейчас стоит сделать. Предложите ей воду, мистер Холд, — меня удивляет ровный и спокойный голос Майкла. Я благодарна ему за то, что он это говорит, заполняя тишину.
— Тебе помочь отпить? — Интересуется Ник, смотря на бутылку в своих руках.
— Да, помочь, — киваю я. Хотя я могу сейчас это сделать сама, но мне хочется получить немного заботы от него. Чуть-чуть. Наверное, это странное состояние и есть шок.
Николас отстёгивает ремень безопасности и придвигается ко мне. Он избегает смотреть мне в глаза, а лишь сосредотачивается, чтобы вода попала мне в рот. Делаю мелкие глотки.
— Всё, спасибо, — шепчу я.
— Не за что, — закрывает бутылку и кладёт её между нами.
Мы едем в тишине. Даже музыки нет. Меня убивает эта тишина, потому что в голове я слышу собственный крик, треск дерева и грохот.
Мобильный Майкла звонит, и он вставляет наушник в ухо.
— Да.
— Мистер Холд, за нами хвост. Чёрная машина, выехала через несколько минут после нас и догоняет нас, — поворачиваю голову к Нику.
— Надо оторваться. Одна машина пусть едет в противоположную сторону, вторая обратно, а ты гони в объезд к дому. Номер видно? — Николас оборачивается, и снова смотрит в зеркало заднего вида.
— Нет. Номеров нет.
— Они должны их увести от нас. Машины все сейчас похожи. Они обязаны загнать их в угол. Если они этого не сделают, я убью всех. Так и передай, — Майкл тихо, но уверенно отвечает охране.
— Пристегнитесь. Мы увеличиваем скорость и выключаем фары, — сообщает Майкл.
Хватаюсь за ручку машины и даже сглотнуть сложно. Другой рукой ищу руку Ника. Поворачиваюсь к нему, но он смотрит в заднее стекло. Становится очень темно. Майкл отключает и радио. Это страшно. Но не так, как было там.
Я ощущаю, как Майкл набирает скорость и выворачивает руль вбок. С визгом мы поворачиваем, как и другие машины.
— Ещё за нами, — говорит Ник.
Облизываю сухие губы и закрываю глаза, стараясь полностью абстрагироваться от происходящего. Но это сложно, когда желудок сжимается от скорости. Я не могу найти руку Николаса. Мне нужна его рука. Нужно хоть что-то… жарко. Так жарко. Я начинаю дышать быстрее, а так тихо. Очень тихо. Ищу и ищу руку Ника, натыкаюсь на бутылку и сжимаю её от страха.
Я не знаю, как долго мы так едем. Нас заносит, но Майкл справляется с управлением и гонит. Я сижу с зажмуренными глазами, стараясь не издавать ни звука. Но кричать хочется. Вопить. Я выдержала пожар буквально час назад, выдержу и это. Я выдержу. Мы выдержим. Мы сильные. Мы оба с моим ребёнком очень сильные. Мы жить хотим… хотим жить…
— Всё. Оторвались, — открываю глаза и вижу, как Майкл включает фары. Поворачиваю голову, а Николас даже не смотрит на меня. Он отвернулся к окну и молчит. Как так можно?
— Мы будем ехать больше часа, — сообщает Майкл.
— Мне говорят, что машина остановилась, и сейчас охрана возвращается туда, где она сбилась с маршрута, чтобы поймать их. Всё в порядке. Здорово погоняли, да? Проверили, за что заплатили такие деньги, верно, мистер Холд? — Весёлый голос Майкла наигран, как и всё здесь.
Никакого ответа. Только тишина.
Больше никто не произносит ни звука. Вообще. Мне кажется, что никто даже не дышит, кроме меня.
Говорят, что опасность сближает людей. Ложь. Это только первые секунды, а потом наступает вот такая тишина и отчуждённость. Каждый закрывается в себе, чтобы пережить страх, потому что боится показать эмоции. Но разве эмоции это плохо? Разве мужчины не имеют права на них или они прекращают быть мужчинами, когда показывают это нам, девушкам? Но ведь мы ждём их. Мы ждём подтверждения всех слов в глазах. Мы хотим видеть там ту же любовь, что горит в наших. А мы их не видим. Мужчины прячутся чаще нас. Они по природе своей вот такие, и это принимать нельзя. Любой человек должен проявлять эмоции, какими бы они ни были. Именно через эмоции выходит адреналин, а иначе он сжирает изнутри, и всё угасает.
Мы въезжаем в ворота, которые Майкл открывает пультом. Автоматически включается свет вдоль подъездной дорожки.
— Я буду здесь, мистер Холд. Узнаю, как Кирк и доложу вам. Собаки временно отправлены в отель, — поворачиваю голову от слов Майкла.
— А что с Кирком? — Шёпотом спрашиваю я.
Никто мне не отвечает. Я даже не задумывалась всё это время, кто проник в квартиру, как это им удалось. Куда делся Кирк, и почему о нём нужно беспокоиться?
— Мишель, пошли, — Ник уже стоит у открытой двери, ожидая, когда я отстегнусь и спущусь.
Он не смотрит на меня. На сиденье, на мои ноги, на то, как я отстёгиваю ремень, но в глаза не смотрит. Даже головы не поднимает.
— Что с Кирком? — Повторяю свой вопрос, вставая на землю, и кривлюсь от неприятной рези в ногах.
— Ранен, — сухо бросает Ник.
— А точнее, ты можешь сказать, или это тоже сейчас тема, которой мы не должны касаться? — Фыркаю я, направляясь за ним. И даже не помогает. Он знает, что идти так быстро мне сложно, но несётся вперёд, а я пытаюсь успеть за ним.
Николас хлопает в доме, и он озаряется светом.
— Тебе нужно искупаться. Здесь есть для тебя одежда, осталась с прошлого раза, — поднимается по лестнице. Я за ним.
— Ты ответишь или нет, Ник? Так нельзя! — Возмущённо хриплю и кашляю сразу же, хватаясь за горло.
Входит в спальню и включает торшер.
Бросает на тумбочку свой телефон и мой.
— На него напали. Сильно ударили по голове. Он был без сознания, когда его нашли. Так украли карточку. Собаки бегали и лаяли. Мне позвонили и сообщили об этом. Я не мог дозвониться Кирку, затем позвонил тебе. Ты тоже не ответила на звонок. Я поехал домой, одновременно сообщив охране о том, чтобы они проверили Кирка. Один ушёл от лифта, а другой не придал значения тому, что кто-то туда входит в кепке и, явно пряча своё лицо за большой коробкой в красной обёртке. В это же время другой человек якобы осматривал квартиру, выставленную на продажу, на пятом этаже. Риелтора обезвредили. Клиенту передали карточку и подарочную коробку, в которой, скорее всего, была спрятана канистра с керосином. Он поднялся в мою квартиру, облил всё там и поджёг издали, чтобы успеть спуститься в лифте, пока его не заблокируют из-за пожара. Они вышли так же, как и вошли по карточке гостя, а карточку Кирка бросили недалеко от входа в комплекс. Двое мужчин. Их лица сейчас пытаются разглядеть по камерам. Этого тебе достаточно сейчас? — Сухо рассказывает Ник и закатывает рукава рубашки.
Достаточно? Это ужасно! Они провернули всё так спокойно, что можно позавидовать их логике и мышлению.
— Пошли. Тебя нужно помыть, — Николас берёт меня за руку и, так же, не глядя на меня, ведёт за собой в ванную.
Он сажает меня на край ванны и подходит к душу, настраивая воду. Возвращается и присаживается на корточки, снимая с меня тапочки. Разматывает бинты. Нет, он их разрывает и отклеивает пластыри.
— Потом снова закроем. Здесь всё для этого есть, — безэмоционально говорит он.
Я наблюдаю за ним, и так странно. Он специально избегает встречи с моим взглядом. Снимает с меня шорты и трусики. Затем топик. Обхватывая за талию, ведёт к душу. Он даже не разделся сам.
— Почему ты не смотришь на меня, Николас? Что со мной не так? Я стала уродливой, или тебе противно? Почему не смотришь в мои глаза, скажи? Ты назвал меня любимой, а теперь даже руку не дал, когда мы гнали с сумасшедшей скоростью. Ты отвернулся. Ник, почему ты на меня не смотришь? — Шепчу я. Вода скатывается по мне, а он даже не реагирует на мои слова. Расстёгивает ремень и отбрасывает его. Все движения Ника какие-то механические. Рубашку он только расстёгивает, словно забывая о том, что хотел сделать, разувается и снимает брюки вместе с носками. Входит в душ и оглядывается.