Спустя некоторое время Вуд начал приходить в себя, он огляделся – они с женой были окружены, словно подростки во время драки. Спустя еще несколько минут, Вуд полностью пришел в себя и смог встать на ноги, только тогда он смог разглядеть выражение лица жены – заплаканная молодая женщина сидела и смотрела в одну точку, замкнувшись в себе, в то время как толпа вокруг них росла, а с ней и шум разговоров людей, пытавшихся вмешаться.
– Разойдитесь! Ну же, никогда не видели эпилептиков!? Разойдитесь же! – кричал Вуд. Он схватил жену на руки и понес в номер, настроение на этот день явно было испорчено и у него, и у нее, а желание что-либо есть отпало напрочь. В тот момент им нужно было скрыться от лишних глаз. Вуд открыл дверь картой-ключом, внес Рени в номер и уложил ее на кровать, затем достал из мини-бара бутылку виски, налил в стакан и подал Рени:
– Вот. Выпей.
Рени послушно взяла стакан, отпила немного, закашляв от неожиданной крепости, она сунула стакан обратно Вуду в руки.
– Фу, что это?
– Обычный скотч, должно полегчать. У тебя была паническая атака?
– Я не знаю, как назвать это чувство, но это страшно, Стэн, понимаешь?
Вуд поставил стакан на тумбочку, сел рядом с Рени и обнял ее.
– Я понимаю тебя, милая, но, увы, такова наша ноша, я сталкиваюсь с такой ситуацией второй раз, и знаешь, на этот раз я перенес это гораздо легче.
– Ты не понимаешь, каково мне, когда ты лежишь при смерти и дрожишь от судорог, а вокруг меня собрались какие-то люди и пытались говорить что-то одновременно.
– Я понимаю, милая. Все позади, я здесь, рядом, вместе с тобой. Видишь, я в здравом уме и трезвом сознании, – Вуд поцеловал Рени в плечо и обнял еще крепче.
Она утонула в его объятиях и снова заплакала.
– Мне очень страшно, Стэн, понимаешь? Мне страшно, что ты можешь уйти в любой момент, и что мне тогда делать?
– Сразу же звони Вальдо, он точно знает, как поступить, и сразу же поможет тебе. Обещаешь мне?
– Обещаю, – словно маленькая девочка, получившая урок от старшего брата, ответила Рени. – Стэн, ответь мне, ты любишь меня?
– К чему такой вопрос?
– Просто ответь мне!
– Ну конечно люблю, милая!
– И даже такой?
– Какой?
– Я мать двоих детей, Стэн, ты понимаешь, о чем я! Я уже совсем не в подростковом возрасте и фигура моя совсем не такая, как в 18 лет.
– Твоя фигура не такая, как в 18 лет, она еще лучше, Рени! И я совсем не перестал любить тебя, с каждым днем я начинаю любить тебя еще сильнее.
Она поцеловала его в небритую морщинистую щеку и тут же застыла в его объятиях.
Спустя пару часов настроение отдыха вернулось, и они продолжили посещать выставки, гулять по вечерним городам, наслаждаться вкусной едой ресторанов и живой музыкой, ощущая вкус жизни.
Дальше они путешествовали, не отклоняясь от плана – велосипедная столица мира – Амстердам, немецкие Берлин, Мюнхен и Берн, затем Милан, Рим, Венеция. Они привыкли к самолетам настолько, словно это были поездки на автобусе – они приходили в аэропорт, регистрировали билеты, загружали багаж, выполняли перелет, забирали чемоданы и ехали дальше. Перелетев из Венеции в Вену, они встретились с владельцем автомобиля, который они брали в аренду, и отправились на нем в небольшую поездку, – черный BMW x6 не мог не радовать Вуда, словно свирепый лев он гнал по дорогам Вены. Добравшись до Варшавы, они передали автомобиль пожилому лысоватому мужчине, который согласился довезти автомобиль обратно, затем сели на самолет до Минска, и, пробыв в Беларуси порядком 10 часов, они прилетели в Москву, где переночевали в одном из отелей. Посмотрев Красную площадь, они направились в Санкт-Петербург, откуда отправились домой.
– Даже не верится, что это время пролетело так быстро, и мы уже возвращаемся домой, – сказала Рени печальным голосом, заходя в аэропорт, в то время, когда Вуд придерживал для нее дверь.
Вуд и Рени были настолько измотаны, что точно так же проспали всю дорогу домой, как и дорогу в Лиссабон. Приземлившись, они сразу же отправились домой, где немного привели себя в порядок, после чего забрали детей у родителей, а затем поехали на семейный ужин в один из ресторанов Манхэттена, однако по дороге Вуд свернул не на ту улицу.
– Куда мы едем? – спросила Рени.
– Сейчас, нужно заехать кое-куда, – сосредоточенно ответил Вуд, явно разыскивая что-то взглядом.
– Стэн, что случилось?
– Ничего страшного, я просто хочу заехать в фонд благотворительности.
Остановившись прямо посреди Йорк Стрит, Вуд вышел из машины и прошел в одно из зданий, где выписал солидный чек на развитие медицины в области изучения раковых опухолей головного мозга. После этого он мог со спокойной душой проводить время с семьей, зная, что сегодня он сделал доброе дело.
После ресторана семейство Вуд приехало домой. Уложив детей, Вуд и Рени сразу же отправились спать, в то время, как Рени валилась с ног, Вуду предательски не спалось – он размышлял о том, что завтра, 15 июля наступит шестой по счету день рождения, после чего на его счетчике остается четыре дня, а завтра его ждет новая порция неистовой боли и ужаса.
С этими мыслями Вуд боролся до 5 утра, когда сон все-таки взял над ним верх, и он, прижавшись к Рени спиной, мирно уснул.
Глава
VI
День рождения начался для Вуда не так паршиво, как другие – как и в предыдущие дни рождения он почувствовал рвотные позывы, однако головные боли словно запаздывали. Вуд спокойно прошел в уборную и наклонился, ожидая, рвоты, он словно чувствовал что-то неладное, боль словно играла с ним, дав отдохнуть ему еще немного, взамен намереваясь ударить по нему с еще более невероятной силой. Дождавшись, когда стошнит, Вуд не мог стоять на ногах и рухнул прямо на унитаз, крепко ударившись об него головой, затем он поднялся на руках к унитазу, для того, чтобы снова прочистить желудок. Закончив, он попытался встать на ноги, но у него ничего не вышло, ноги не слушались его, словно их подменили. Вуд попытался доползти до кровати, однако и это оказалось не самой простой задачей, когда он все же смог добраться, еще более сложным оказалось взобраться в постель, когда он преодолел и этот барьер, то почувствовал приближение адской головной боли, через мгновение все его тело словно начало выворачивать от боли, а к его затылку будто прислонили раскаленный металл, постанывая вполголоса, он пытался не закричать , чтобы не разбудить спящую Рени. Только спустя несколько мгновений он осознал, что находится в кровати совсем один. Нестерпимая боль и не подумала исчезнуть, даже когда Вуд выпил обезболивающее, в этот же миг в комнату влетели Рени и Стэфи с двумя красиво обернутыми коробками, обвязанными бантами, в унисон они закричали:
– С Днем Рождения!
После троекратно произнесенного «С Днем Рождения!», они начали напевать песню: «С Днем Рождения тебя!», только допев песню Рени начала догадываться, что происходит:
– Милая, папа немного приболел, мы, наверное, не вовремя. Пойдем, – с заметным волнением сказала она.
– Папочка, что с тобой? – испугалась Стэфи.
Вуд же в тот момент не мог даже ответить, он хотел провалиться под землю, ведь самым стыдным в его жизни было – показаться беспомощным в глазах тех людей, для которых он сам был прочной опорой и стержнем, символом силы и мужества. Корчившись от боли, он смотрел в глаза
Стэфи, ловя на себе ее испуганный взгляд. Рени увела Стэфи за руку и закрыла за собой дверь, за которой тут же раздался детский плач. Через мгновение Рени появилась в комнате, Вуд, находясь в гневе от своей беспомощности, попытался заговорить с женой, еле выдавливая из себя слова:
– Позвони всем приглашенным гостям, скажи, что вечеринка отменяется, я плохо себя чувствую.
– Ну что ты, милый, это же пройдет в течение часа, как и всегда.
– Нет, Рени, сегодня я не в духе, – ответил Вуд, понимая, что его кончина приближается медленно, но верно, он начал погружаться в легкий приступ паники. – У меня отказали ноги, я совсем не могу ходить, я не чувствую их, понимаешь?
– Что случилось?
– Понятия не имею, видимо, это новые симптомы, но это совсем не радует меня. Пожалуйста, позвони всем сейчас же, только сначала принеси мне ледяной воды.
– Хорошо, милый!
Спустя два часа в дверь позвонили. По пути к двери Рени мысленно прокручивала список гостей, размышляя о том, кого она могла забыть. Поняв, что все гости оповещены, Рени впала в замешательство. Заглянув в глазок, она Чейвза, стоящего прямо перед дверью, из-за его мускулистых икр выглядывало колесо от инвалидной коляски.