– Объясняю, – голос в трубке приобрел суровые интонации (прозвучало: «объясняю для особо тупых»). – Я предлагаю вам «ноу-хау», а вы нужны потому, что журнал только начат. Я свои идеи так просто не продаю. Да и вам не собираюсь продавать, а хочу только иметь трибуну.
– Но почему женский журнал?
– Потому что женщин проще убедить.
– И надурить?
– Возможно, но я ученый, а не шулер и не экстрасенс. У меня чисто творческие идеи и желания.
– Хорошо, давайте встретимся. Можно даже сегодня, – неожиданно для себя согласилась Катя.
Когда она положила трубку и запоминающийся бас с характерной трещинкой перестал раздражать слуховые перепонки, огорчено воскликнула:
– И какая же ты дура, на кой он тебе нужен, этот вибратор!?
Слово «вибратор» прозвучало очень смешно. Катя тихо засмеялась. Это хорошо, что она смеется перед встречей с ученым дядькой.
Почему-то Кате звонивший бас с трещинкой представился как толстый, лысый дядька с пивным животиком.
«Глобус» финансировал ее одноклассник Николай Джан, отец которого разбогател на трастах. Однажды Катя с подругами отмечала чей-то день рождения. И вдруг к ней подошел Николай, которого она не видела со времени школьного выпускного бала.
Катя представила Николая подругам, как одного из лучших спортсменов школы. Все громко смеялись. Это было так давно, а своей конфигурацией Джан сейчас никак не напоминал спортсмена.
Катя потому и вспомнила о его славном спортивном прошлом, чтобы подчеркнуть эту разницу.
Она тут же вплыла в ту атмосферу, когда этот самый Коля Джан простаивал у ее парадного ночи напролет…
Теперь это был другой Коля – вполне уверенный в себе. Станцевав со своим воздыхателем в глубоком прошлом танец, Катя поняла, откуда родом эта уверенность.
Денежный мешок. Отец баснословно богат, сыну передал несколько фирм, которые вполне конкурировали с западными на рынке.
Коля предложил Кате свою помощь.
– В обмен на постель? – спросила Катя.
– Это время покажет. Выбирай. Я могу перевернуть твою жизнь. Хочешь, открывай бутик, ресторан, лицей.
– Женский журнал…
– Женский журнал.
Катю подняло на громадную высоту и резко опустило на землю. Ей даже показалось, больно ударилась.
– Извини. Я пошутила. Не нужен мне никакой женский журнал. Правда, я когда-то мечтала…
– Ты его получишь. Вот тебе мой телефон, как только узнаешь, сколько он будет стоить, звони.
– Ты серьезно?
– Я серьезно.
На том и расстались.
Чего это вдруг с ее языка сорвалось «женский журнал», Катя до сих пор понять не могла.
Но чем глубже она вживалась в идею, тем она ей больше нравилась.
В студенческие годы она часто подрабатывала в газете. Ей нравилось видеть свою фамилию под убористо набранным текстом.
Мать, узнав о ее новом занятии, не на шутку испугалась. Она заподозрила участие дочери в криминальной группировке (так и сказала про группировку). Иначе, как объяснять происхождение таких больших денег.
Катя объяснила. Попросила даже своего благотворителя позвонить и поговорить с матерью.
Хорошо, что мать помнила Николая, его трогательные влюбленные письма.
– Другое дело, – сказала мать после разговора с Джаном, – он за тобой давно ухаживал, и ничего нет дурного, что, став богатым, помогает тебе.
Катя услышала: «а потом вы поженитесь, ты будешь обеспеченной на всю жизнь».
Катя задумывалась о замужестве. Стоило только сказать слово, Николай был бы у ее ног. Собственно, он уже и был. Но с возрастом юношеское нахальство и решительность куда-то исчезли. Только по глазам и интонациям Катерина улавливала истинную причину всплытия подводной лодки с капитаном Джаном на борту через столько времени.
Она задумывалась о замужестве, но гнала эту мысль. Получалось, выйдет замуж не по любви, а за деньги. Хотя, хотя…ей нравился нынешний Николай.
Николай не только дал деньги на журнал, но и привел профессионалов – Евгения Лутак, бывшего редактора молодежной газеты «Факел», Лену Урбан, бывшего ответственного секретаря журнала «Женщина рядом».
Втроем они и начали работать над созданием нового издания. Потом появилось еще несколько журналистов, которых тут же Катя отправила в командировки по стране – журнал был республиканским.
Через два месяца несколько номеров были готовы к печати, остальные имели полный набор материалов. Судя по текстам и фотографиям, журнал должен был занять сразу видное место в женской журналистике Украины.
Вот почему Катя и отказывала ученому, занимавшемуся странным делом – изучением вибраций.
Что такое вибрация Катя, естественно, знала, но никак не могла понять, зачем эти вибрации женскому журналу.
– Георгий Демидов, просто – Гоша.
Катя пожала протянутую руку, ощутила, как ее пробил озноб. Упругий мячик покатился вверх по руке.
– В вас много электричества, хоть электростанцию подключай.
– Вот видите как хорошо, в моем доме всегда будет свет.
– Это и есть ваша знаменитая вибрация. И вы ее специально продемонстрировали?
– Вы догадливы, Катя, это радует. Я, впрочем, не сомневался: слышал ваш голос и сразу нарисовал ваш портрет, хотите, покажу?
– Вы же знаете, что покажете, иначе, зачем приносили?
Демидов вынул пластмассовую папку.
Она глазам не верила, это была карандашная фотография, даже полутона тонко переданы.
– Трудно поверить, что по одной вибрации голоса можно с такой точностью нарисовать внешность человека.
– Вы ведь видите, можно.
– Почему я должна вам верить? Вы достали мою фотографию и тщательно срисовали ее.
– Проведем опыт. Вы даете мне телефон вашей подруги, через десять минут получите портрет.
Катя быстро написала телефон Ксюши, своего журнального зама.
Демидов позвонил и все рассказал Ксюше, пообещав, что скоро она увидит свой портрет в карандашном исполнении.
Затем, ни слова не говоря, принялся быстро чиркать карандашом по тому же листу с обратной стороны.
Ровно через десять минут портрет был готов.
Катя зажмурила глаза, открыла их и поняла, что перед ней сидит гений.
– Вы редкий человек, Гоша.
– Похожа?
– С фотографической точностью. Как это вам удается?
– Вибрации. Давайте все-таки что-нибудь закажем, о вибрациях лучше говорить, когда ты чем- то занят.
– Согласна. Вы меня заворожили своими вибрациями. Я, конечно, на общем уровне знала о них, но то, что с их помощью можно такое! Это ведь уже цирк!
– И цирк тоже.
Демидов подозвал стоящего в ожидании официанта, сделал заказ.
– Вы довольны моим выбором?
– Я вижу, вы и вкусы мои уже изучили. Да, все, что вы заказали, я с удовольствием съем.
– Чудес, Катя, вообще нет, все основано на точных соотношениях. Если вы внимательно осмотритесь и приглядитесь к этому миру, то сразу обнаружите закономерность: все делается по единому подобию, шаблону.
Вот скажите, почему мода так быстро овладевает людьми и особенно женщинами? Почему люди так стремятся к единообразию и одновременно к разнообразию?
Вы правильно догадались. Потому, что единообразие (и его разновидность – разнообразие) самый короткий и плодотворный путь к достижению цели.
Лепесток цветка раскрывается не сразу, а постепенно, так нам кажется. На самом деле он раскрывается мгновенно, но частота цветка такова, что с нашей частотой не совпадает.
Та же история с человеком: его рождение, относительно долгое детство, юность, взросление, зрелость, старость и смерть – вся жизнь – такое же медленное проявление.
Мы живем столько же, сколько живет комар и прочие существа, нас окружающие. Только наши вибрации иные и действительностью становятся не сразу, а по определению времени.
Эту загадку разгадал Эйнштейн, откуда и появилась его теория относительности. Теперь можно сказать, не теория, а уже реальность потому, что человеческая вибрация в зависимости от происходящих процессов в космосе ускорилась и человек стал проявляться быстрее.
Катя чувствовала с первых секунд знакомства с Демидовым, что она быстро преображается.
Теперь, когда они уже достаточно побыли вдвоем, она вспоминала себя, как неуклюжую корову с медленно вращающимися глазами, глухим ленивым голосом и замедленными реакциями.
А утром что она из себя представляла? Самоуверенного главного редактора, который точно знает, как сделать свой журнал лучшим в мире. И как она могла этого добиться, если жила в замедленном времени? И она ведь так мало знала!