— Сожалею, но я уже не работаю.
— Шашечки висят, — сухо прокомментировал Бачо, тыкая пальцем куда-то в крышу машины.
— И что?
— Значит, работаете. Послушайте, мне совершенно некогда с вами пререкаться. Поехали уже скорее… — Бачо и правда торопился. Отец приболел, ему пришлось проторчать возле него целый день, в то время как в ресторане случился полнейший завал по случаю Восьмого марта. Было такое чувство, что все мужики города решили привести свои вторые половины к нему в заведение. Можно подумать, что для этого существует только один день в году. Дурацкий праздник. Лицемерный…
— Я никуда не поеду! — запротестовала Вита.
— Послушайте, у меня тяжелый день. Больной отец, завал на работе, такси хрен дождешься, ну, не выделывайтесь еще и вы!
— Это я выделываюсь?! Да вы обнаглели. Ну-ка, марш из моей машины.
Бачо выдохнул. Его южный темперамент рвался наружу, но он уже практически научился с ним справляться. И сегодня, вместо того, чтобы взорваться эмоциями, посчитал про себя до пяти, сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем что-либо сказать вновь.
— Извините, я был не прав. Но мне очень-очень нужно попасть в ресторан. Не будете ли вы так любезны доставить меня туда, скажем, по двойному тарифу?
Вита колебалась. Она ведь решила, что никуда не поедет, тем более — с таким хамом, но… Что-то в его поведении или словах заставило ее усомниться в собственном решении. Возможно, то, что несмотря ни на что, Бачо бросил все и поехал к больному отцу, или эта его попытка взять себя в руки… У него не очень получилось, но ведь он старался! Да и не изменится ничего за то время, что она потратит на шеф-повара. Дома ее никто не ждал. Сашка, и тот ночевал у родителей.
— Ладно… — тяжело вздохнула Вита. — Куда вас денешь…
— Никуда! — оживился мужчина, убедившись, что он все-таки нашел способ уехать с этих чертовых Позняков. Его радость длилась недолго. Они едва успели съехать с моста, проехали метров пятьсот, и уперлись в хвост огромной пробки.
— Черт… — выругалась женщина. — И здесь то же самое…
Бачо был более несдержанным в своих оценках ситуации. Вита давно не слышала такого забористого мата.
— Все через жопу сегодня. Недаром ведь женский день!
Вита подозрительно покосилась на пассажира, который в отчаянии треснул здоровым кулачищем по подлокотнику.
— Вы часом не шовинист?
— На чем основаны подобные выводы?
— Исключительно на ваших словах о том, что через одно место у вас все исключительно из-за женщин.
— А что, разве это не так? Где женщина — там вечные проблемы. — Бачо насупился и отвернулся к окну, в попытке понять, что там впереди происходит. Если авария крупная — встанут намертво. Он в этих краях каждую трещинку на дороге знает. До собственного дома рукой подать.
— Вы это серьезно? — подозрительно уставилась на мужчину Вита.
— Феминизм, эмансипация, все дела… И не сиделось ведь за мужиком! А что в том плохого, я вас спрашиваю?
— Плохого? Да ничего. Многие бы женщины с радостью вернули бы все на круги своя. Да только не за кем им сидеть. Знаете ли, мужик нынче измельчал.
— Сами их к такому приучили — теперь жалуетесь.
— Да не жалуюсь я! Просто и вы мыслите стереотипами какими-то. Из крайности в крайность… — Вита выпалила свою тираду и резко отвернулась к окну. От этого движения ее немаленькая грудь всколыхнулась, привлекая внимание Бачо. Он скосил глаза, застыл так на некоторое время, и уже более заинтересованно поднял взгляд вверх. Хороша. Не иссушеная, как нынешние идеалы красоты, но и не расплылась, подобно многим женщинам, махнувшие на себя рукой. Подтянутая, с тонкой талией, шикарной грудью, размера — не меньше четвертого, ну а попку он еще утром заценил. Губы пухлые и свои, что немаловажно, нос ровный, немного курносый. Впрочем, это бросается в глаза, только когда она находится в профиль. Глаза большие зеленые, ну а волосы… Огонь.
— Это ваш естественный цвет волос?
— А? — Вита не сразу сообразила, о чем ее спрашивают.
— У вас красивый цвет волос. Он от природы?
Бачо показалось, что женщина несколько смутилась. По ее лицу разлился розовый румянец, что только подтверждало натуральное происхождение огненной гривы. Рыжие краснели моментально.
— Я не крашу волосы, если вопрос об этом.
— Очень красиво, — зачем-то повторил мужчина и снова отвернулся к окну. Скорее всего, для Виты его откровенность была непонятна. Но Бачо, как и большинство грузин, был достаточно прямолинейным. В отношениях с женщинами — так точно. И сейчас он не видел причины, по которой не мог бы сказать то, что думает, прямо. Впереди возмущенно засигналили. Беда в том, что, скорее всего, это ничего не даст. Пробки в этом районе случались нечасто, но уж если случались… Почему-то подумалось о том, что сегодня Восьмое марта, а его симпатичная водитель сидит с ним в машине, по его вине лишенная праздника. Если бы он не настоял его подвезти, возможно, она была бы уже дома, с любимым мужчиной, или семьей. Хотя… что-то он не видит у нее на пальце кольца. Да и не звонит никто, обеспокоенный.
За полчаса они продвинулись ровно на пару метров.
— Похоже это надолго, — с сожалением вздохнула Вита.
— Надолго… Попытайтесь свернуть к этому супермаркету…
— Там нет другого выезда. Это ничего не даст.
— Делай, как я говорю. Там, по крайней мере, можно бросить машину.
— Я не буду ее бросать!
— Значит, будешь сидеть в ней до ночи.
— Когда мы перешли на «ты»? — возмутилась женщина.
— Вот прямо сейчас и перешли. Попытайся вывернуть колеса.
— Я не понимаю, какая разница, где сидеть?! В пробке или на стоянке магазина?
— Я не предлагаю тебе там сидеть. На стоянке будет стоять твоя машина. А тебя я приглашаю в гости. К себе. Я живу через четыре дома отсюда.
— Я не пойду в гости к незнакомому мужчине.
— Тогда давай знакомиться. Я Бачо Киплиани, а ты?
Вита всем корпусом повернулась к пассажиру и непонимающе на того уставилась.
— Вы что, решили не ехать в ресторан?
— Мы туда доедем через несколько часов. Мне там уже нечего будет делать.
— Тогда идите домой… Сами сказали, что это недалеко. Я-то вам там зачем?
— Праздник на дворе. Ты собираешься его в пробке встречать?
Женщина бросила отчаянный взгляд на дорогу и снова посмотрела на мужчину:
— Это неудобно, да и, вполне возможно, что все не так страшно. О! Я в картах пробок сейчас уточню! — Она схватила телефон, попыталась обновить приложение, которое никак не грузилось. По всей видимости, сеть была перегружена.
— Не получается, — прокомментировала Вита, раздраженно отбрасывая телефон.
— Сворачивай, — настаивал Бачо. — Хоть накормлю тебя по-человечески в честь праздника. У моего ресторана, между прочим, мишленовская звезда. Тебе это хоть о чем-нибудь говорит?
— Говорит, — вздохнула Вита, нерешительно поглядывая на узкий съезд к магазину.
— Давай. Решайся… И представься уже, наконец.
— Вита. Меня зовут Вита.
Она не знала, зачем согласилась на спонтанное предложение Бачо. Вита всегда была очень порывистой, отчаянной даже, но с возрастом эти качества притупились. По крайней мере, она думала так. А тут… Снова поддалась какому-то порыву, куражу. Вот прямо захотелось и личного повара с мишленовскими звездами, и праздник по полной программе, а не что-то невнятное за баранкой. Да и глупо это — стоять в пробке, когда есть возможность провести время в более приятной компании. Почему она думала, что компания будет именно такой, Вита не знала. В принципе, все их прежнее общение с мужчиной сигнализировало скорее об обратном. Он был таким медведем… Может быть, это в нем ей и нравилось? Ну, если отбросить всю браваду, и быть честной? Хотя бы сама с собой?
— Смотри, здесь скользкие ступеньки, — предупредил Бачо, подхватывая спутницу под локоток. — Вот он — мой дом, — добавил, кивком указывая на современную многоэтажку. Вите захотелось присвистнуть. Вот оно, как живут мишленовские повара. Впрочем, в их благосостоянии она нисколько не сомневалась. Просто раньше не имела возможности убедиться в этом своими глазами. Внутри квартира была не менее впечатляющей. Холл, пол которого был красиво выложен мрамором, кремовые стены, такого же оттенка двери с искусными витражами.