Опираюсь на стол и наклоняюсь к ней:
— Говорить можешь? — Таня выразительно закатывает глаза и скашивает их на трубку. — Понятно, не можешь. Где Марго? — тем не менее, не отстаю я.
— Не знаю, Лида куда-то послала, — прикрыв рукой трубку, скороговоркой выстреливает Таня.
— Гостей для ток-шоу встречать? — Таня непонимающе глядит на меня. — Сечин приехал? — Таня, наморщив лоб, пожимает плечами. — Так, ясно, не в курсе... А где Лида? Сценаристы где? — Таня, подумав, пару раз тычет большим пальцем руки себе за плечо. — В комнате? — Таня кивает. — У вас в комнате?
Тут наша пантомима из моих вопросов и невнятных ответов Тани заканчивается, потому что Таня, воспользовавшись паузой, которую, видимо, предоставил ей её выдохшийся телефонный собеседник, сдвигает брови и решительно идёт на прорыв:
— Андрей Георгиевич, ну я же с вами не спорю, — с нежными, практически дочерними интонациями, выдыхает в трубку Таня. — Нет, ну конечно, вы правы, в прошлый раз мы действительно допустили бестактность, поставив вас в один эфир вместе с Жириновским. Но сейчас-то у передачи совсем другая концепция? И к тому же, ну кто лучше вас, уважаемого представителя Мэрии, может рассказать о проблеме уборки улиц зимой?
Из трубки немедленно доносится возмущённый мужской рёв. Таня жалобно морщится и отдёргивает трубку от уха. Улыбнувшись и мысленно пожелав Тане удачи, я отхожу от её стола. Дальнейшие Танины увещевания, напоминающие голубиную воркотню, тонут в гвалте голосов других журналистов, пытающихся набить свой собственный эфир такими же говорящими головами.
Преодолевая остатки гудящего, галдящего и бормочущего пространства, ухитряюсь «не заметить» двух кинувшихся ко мне незнакомых молодых людей и прибавляю шаг. Огибаю столы, принтер, выплёвывающий цветные слайды, распахиваю дверь с табличкой «Студия 3: Время говорить» и скрываюсь за ней. Здесь святая святых — внутренняя кухня ток-шоу, где когда-то работала я и куда снова откомандировал меня Игорь.
В большой комнате (двадцать пять квадратных метров, грязно-белый фальшь-потолок с круглыми дырочками для вентиляции, гулкий офисный ламинат, светло-серые стены, плотно увешанные календарями с логотипами спонсоров и стёбными фотографиями, взятыми с прошлого монтажа) стоят сдвинутые по периметру ДСП-столы с ноутбуками и МАКовскими компьютерами. Картину довершают два старых кресла потрескавшейся бежевой кожи, новенькая лаковая кофемашина, душераздирающий запах хорошего кофе и, как напоминание о празднике, который давно прошёл, опутанная мишурой тощая ёлка.
В комнате находятся пять человек. Троих я прекрасно знаю, это сценарист ток-шоу Димка Абгарян (мой ровесник), его помощник Генка и режиссёр программы Лида Ааронг. С двумя я пересекалась, это девушка-стилист и девушка-гример, которые всегда работают вместе. Других членов съёмочной группы в комнате нет (Марго, к сожалению, тоже).
— И снова здравствуйте, коллеги, — иронично кланяюсь от двери я.
Сценаристы (Генка и Димка, стоят, опираясь локтями о стол, уткнувшись в один компьютер и развернувшись к двери тем хрестоматийным местом, на котором я обычно сижу) оборачиваются. При виде меня Димка с мученическим видом заводит под потолок глаза. Постояв так секунду, сухо кивает мне и начинает воинственно подворачивать рукава неизменно чёрного свитера. Генка (белая футболка с жизнерадостным принтом, вельветовые брюки и тоннели в ушах) расплывается в счастливой улыбке, очень напоминающей предвкушение, садится на стол, складывает пальцы в знак «Victoria» и вместо приветствия салютует мне, интригующе поблескивая стальным кольцом на большом пальце руки, после чего выразительно скашивает глаза на Димку.
— Соскучился без тебя, — произносит одними губами.
Лида, разговаривая по мобильному, продолжает нарезать по комнате небольшие круги и упорно меня игнорировать.
— Здравствуйте, Саша, — вежливо отдуваются за всех девушки, которые сидят в креслах, чинно пьют кофе из стеклянных голубых чашек и тихо переговариваются между собой.
— Мило, — кратко резюмирую я ситуацию.
Димка, подумав, демонстративно подтаскивает к себе металлический стул, противно царапая пол задними ножками, и усаживается на него, спиной ко мне. Толкает в бок Генку.
— А, что? — нехотя оборачивается тот.
— Ты почему ссылки не вставил? — тоном, каким задают вопрос: «Ты почему не ночевал дома?», интересуется Димка.
— Какие ссылки? — не догоняет Генка и отчего-то пугается.
— Те самые ссылки, к ток-шоу. Первая ссылка — на законопроект по телемедицине Минздрава, вторая — тоже на законопроект по телемедицине, но Института развития интернета. Я тебе их ещё неделю назад присылал и очень просил сохранить, — голосом умирающего лебедя поясняет Димка.
— А ты разве просил? — Генка пугается ещё больше, слезает со стола, утыкается в монитор и принимается быстро возюкать по коврику мышкой. Понаблюдав за его манипуляциями, Димка тяжко вздыхает и подпирает щёку рукой:
— Так, ну и где мои ссылки?
— Ну слава Богу, Аасмяэ пришла! — язвительно восклицает Лида и, закончив разговаривать по мобильному, щёлкает кнопкой Bluetooth. На Лиде (ей хорошо за сорок) тёртые джинсы мужского покроя, на ухе — гарнитура, на носу — очки типа «Clic» в ядовито-красной оправе. — Ты где болтаешься? Я только что с Игорем разговаривала, он сказал, ты десять минут назад к нам пошла, — с места в карьер берёт Лида.
— Так я и пришла к вам через десять минут, — усмехаюсь я.
— Н-да? — Лида вскидывает руку и удивленно глядит на свои наручные, такие же ядовито-красные, как и оправа её очков, часы. — Да, и действительно. Ну, раз пришла, то тогда давай в темпе, — и Лида принимается нетерпеливо подталкивать меня в поясницу, пытаясь развернуть в сторону гримёрки.
— Подожди-ка, подожди, — уворачиваюсь от Лиды я, — где Марго?
— Тебе срифмовать? — недовольно сверкает очками Лида.
— Не надо мне рифмовать, — моментально иду в отказ я и задаю второй важный вопрос: — А подводки мои готовы?
В углу тихо фыркает Генка. Перехватив мрачный взгляд Димки, моментально делает сосредоточенное лицо и утыкается в монитор. Димка поднимает на меня страдальческие глаза:
— Ещё не готовы, а что?
— А то: прежде, чем на суфлёр их выкладывать, мне покажи. А то будет, как в прошлый раз, — напоминаю я.
— Правда? — моментально оживает Димка. — А чё, в прошлый раз не понравилось? Ничего, за пять минут до эфира посмотришь, как все нормальные люди... Тоже мне, Андрей Малахов выискался, полуэстонского разлива! — колко (и довольно остроумно) замечает в мой адрес Димка, намекая на моё полурусское происхождение, и дёргает заулыбавшегося было Генку за руку. — Так, ты-то хоть на неё не отвлекайся, и так времени ни на что нет. Между прочим, из-за неё! — второй раз выстреливает в меня Димка.
— Так, а я тут причём? — не понимаю я.
— А ты никогда не замечала, что когда ты появляешься и начинаешь говорить, то все вокруг тебя перестают думать? — ехидно добивает меня Димка контрольным, и я прямо чувствую, как во мне начинает разгораться привычный азарт.
— Ах, так? — и я разворачиваюсь к Лиде. — Вот тогда пусть он, — киваю на Димку, — этот ваш «думающий» комик-сценарист, перед камерой и отдувается. Глядишь, и к «Stand-Up» от ТНТ по рейтингам подберётесь. — Поскольку Димка предпочитает смолчать, делая вид, что ему мои остроты до лампочки, то я поворачиваюсь к девушкам и кручу пальцем вокруг своего лица: — Только вы, прежде чем этого Мартиросяна в эфир выпускать, загримируйте его, как следует. Много грима не надо, а то армянский эффект смажется. Нужно только убрать с лица эту его пост-коньячную одутловатость.
Девушки переглядываются и вежливо улыбаются. В углу тихо, тайком ржёт Генка.
— Да иди ты, Аасмяэ, вообще, — обижается на меня Димка, который, к слову сказать, совершенно не пьёт, и бубнит себе под нос: — Теперь вообще у меня ничего не получишь…
— Правда? — радуюсь я. — Ну, тогда я на сегодня свободна. Вам — welcome в эфир вместе с новым ведущим, мне — tere tulemast koju. Если по-русски, то я домой. — Сую руки в карманы джинсов и направляюсь к выходу.
— Господи Боже мой, да как же вы мне надоели-то оба, а? — стонет за моей спиной Лида. — Полгода, как не работают вместе, а увидят друг друга, так всё: обязательно сцепятся.