«Лида, давай про Сечина».
— Второй — Бастрыкин, тоже Юрий, но Иванович, — говорит Лида, и я, мысленно закатив глаза, так же мысленно издаю тяжкий стон. — Тридцать три, дважды женат, от первого брака есть дочка. Высшее образование… Впрочем, подробности сама в подводках посмотришь, — поймав мой взгляд, быстро сворачивает наметившуюся было лекцию Лида и раздраженно поправляет очки. — Главное, ты вот что запомни: Бастрыкин — депутат, на хорошем счету… на очень хорошем счету… там! — Лида многозначительно поднимает глаза на потолок. — И ещё: он выдвиженец партии «За новое Отечество». И тоже лоббирует свой законопроект по телемедицине, но вместе с Институтом развития интернета.
— То есть этот хочет у врачей счёты отобрать и вручить им компьютеры? Очень актуально. Особенно, для Отечества. Тем более, в 2017-м году, — иронично киваю я.
— Так, я что-то не пойму, тебя чем технический прогресс не устраивает? — пытается шутить Лида и машинально поправляет на ухе гарнитуру Bluetooth, из чего я делаю вывод, что она-то как раз с прогрессом шутить не намерена.
— Почему это не устраивает? Меня всё устраивает, — пожимаю плечами я.
И меня действительно всё устраивает, потому что в «Бакулевском» — это как мне один врач рассказывал — проводят лучшие в России консультации по болезням сердца. И если на приём к отличному врачу — например, такому, как Сечин, — попасть практически невозможно, потому что к нему очередь, как от «Останкино» до Луны, то тот же Сечин проводит плановые телеконсультации для пациентов. А раз так, то после эфира я вполне могу подойти к нему и спросить, как устроить Даньку на подобную консультацию?
Но и это я не собираюсь объяснять Лиде. Вместо этого спрашиваю:
— Слушай, Лида, а зачем вы всё-таки чиновников на передачу позвали? Тема ведь сама по себе интересная. Можно было бы рассказать, как всё это работает, что эта услуга даёт, где её получить, ну и всё такое. А теперь всё опять в политику скатится?
Повисает пауза.
Покосившись на девушек (закончив раскладывать на столе гримерную атрибутику, они отошли к окну и теперь тихо беседуют), Лида прикусывает мелкими нижними зубками верхнюю губу. Пожевав нанесенный на неё девичий розовый блеск, поправляет очки и придвигается ко мне ближе.
— Саша, — вкрадчиво начинает Лида, — ты, конечно, меня прости, но нам с Игорем в передаче нужна острота. А врач — он и есть врач. Что с него взять? В худшем случае, будет петь дифирамбы своей профессии, в лучшем — один раз клюнет Минздрав, ну и, может, ещё по государству проедется. А Репин и Бастрыкин у нас уже были, люди они тёртые, друг с другом давно знакомы, порядки наши знают, так что тебе в эфире не придётся раскачивать их по полчаса. Проблема может быть только с Сечиным.
«О как!» Подумав, присаживаюсь на стол:
— Ну и в чём ты видишь проблему?
— А мы Сечина не знаем, он у нас никогда не был, — насмешливо кривит губы Лида и даже по-клоунски разводит руками. — Но поскольку — это как Афанасьева здесь всех уверяла, — парень он злой, язык у него въедливый, и, к тому же, он изначально не был настроен к нам ехать, а мы на него надавили, то у меня есть надежда, что ты дожмёшь его до нужных эмоций в эфире.
— Подожди-ка, подожди, тебе перепалка, что ли, в эфире нужна? — наконец догоняю я.
— Мм, перепалка… Мне острота нужна! — взвизгивает Лида и принимается ожесточенно загибать пальцы: — Зрелищность — раз! Интрига — два! Накал — это три! А если хочешь, то и скандал в духе НТВ. И вообще… — тут Лида толкает небольшую речь о целях и задачах нашего канала, в которой, в частности, встречаются такие убийственные словосочетания, как «воздействие на целевую аудиторию», «злободневность топика» и «высокий индекс цитируемости», а до меня окончательно доходит, что на последней планёрке у генерального Лиду с Игорем все-таки взгрели.
«Так, теперь понятно, зачем я вам в ведущих понадобилась, — думаю я, разглядывая мерно открывающийся и закрывающийся Лидин рот. — Только, боюсь, я вас сейчас очень разочарую, потому что скандал с Сечиным в мои планы не входит. Потому что я не хочу с ним ругаться, а наоборот, я хочу подружиться с ним. Ну или, по крайней мере, попытаться договориться».
— Так что я на тебя очень рассчитываю, — веско заключает Лида, но тут, к счастью, её мобильный издаёт характерный писк, Лида сурово поднимает вверх брови, призывая меня к молчанию, и нажимает на кнопку Bluetooth:
— Да, Слава, я тебя слушаю.
Слава (к слову) — ещё один член нашей съёмочной группы, отвечает за техническое обеспечение, за монтаж, за декорации, за… короче, подай-принеси. Но поскольку это вообще не важно, то я, прикидывая, как бы мне половчее загасить в эфире чиновников, чтобы вытянуть Сечина (мужчины ведь любят лёгкую лесть, да?), принимаюсь стаскивать джинсы. Спустив вниз по ногам узкие штанины, складываю их и бросаю джинсы на спинку стула, где уже висит мой свитер. Завожу руки назад и берусь за застёжку лифчика.
— Зараза! — рычит за моей спиной Лида. Вздрогнув, я оборачиваюсь. — Нет, ну ты представляешь, — мазанув любопытным взглядом по моим ногам и груди, жалуется Лида, — у декорации опять отвалился задник. Раз в месяц — и вот такая лабуда! Нет, ну я точно с ума сойду.
— Славку не убило? — подумав, вежливо интересуюсь я.
— Как же, убьёшь вас, — Лида вскидывает руку и глядит на часы. — Ладно, мы пока в графике… Значит так, я сейчас отойду, схожу посмотрю, что у нас с декорациями, а ты, — строгий, начальственный взгляд на меня, — информацию на Сечина возьми у Марго, так что к Димке больше не приставай, больше одной чашки кофе не пей, а то зрачки в камере будут, как у стрекозы, и… — и Лида принимается разглядывать меня, как куклу в магазине. Оценив размеры бедствия, поворачивается к девушкам. — У Аасмяэ, — небрежный кивок в мою сторону, — опять эти вечные синяки под глазами, так что грима вокруг глаз ей побольше, румян ей не надо, её лучше контрастным тональником, ну и растушевать. Причёску гладкую, оптимально пучок. Ну, а пробор… — и Лида со вкусом прищуривается, — а пробор ей на правую сторону.
— Я на правую не ношу, так что мне на левую, — вмешиваюсь в этот междусобойчик я, — мне на правую нельзя: я у вас в камере буду топорщиться.
— Господи, ну что за человек, а? Я ей слово, она в ответ десять. Всех знает, всё знает. То лыжи, то Димка, то Сечин, то… короче, — Лида обречённо машет рукой, — делайте ей пробор, куда она там захочет, но костюм чтоб не менять! — Оставив за собой последнее слово, Лида берётся за ручку двери, но в последний момент всё-таки оборачивается. — Слушай, и как с тобой Игорь живёт? — глубокомысленно бросает она в воздух.
«А он никак не живёт — он просто мной пользуется. Но до тех пор, пока он принимает Данилу, меня все будет устраивать. Только тебя, дорогая Лида, это никак не касается».
— Без понятия. Слушай, а ты спроси у него? А потом мне расскажешь, — советую я Лиде и с удовольствием скребу ногтем кожу под косточкой лифчика. Скидываю лифчик. В этот раз Лида предпочитает деликатно отвести глаза, промолчать и уйти, оставив скользкую тему моей личной жизни в покое. Дверь закрывается. Девушки переглядываются и с облегчением выдыхают. Стилист протягивает мне короткий белый махровый халат.
— Саш, тебя как красить? — покосившись на дверь, за которой скрылась Лида, спрашивает гримёрша.
— Как обычно. Как хочешь. — Надеваю халат, беру телефон, сажусь на стул. Набиваю Марго смс-ку:
«Ты где?»
Ответ приходит через секунду:
«Интервьюирую Сечина ((».
«Ну и как он?» — печатаю я.
— Саш, вверх посмотри, — просит гримёрша.
— Сейчас, сейчас, минуточку… — постукивая телефоном по подбородку, я жду ответ от Марго. Наконец, он приходит, но то, что я вижу, убивает меня просто наповал:
«Ох, Сашка (жёлтый смайлик бьёт себя по лбу). Короче, через 15 минут я у тебя. PS. Он ходячий секс и редкостный гад».
4.
Телецентр «Останкино». Арсен. На полчаса раньше и на этаж выше.
«— Это что, обязательно? — Я стою в узкой комнате и ошарашенно смотрю на Марго, чьё имя всю дорогу навевало мне милые воспоминания о наивных романах Дюма. Но именно, что «навевало», потому что то, что я увидел перед собой, и то, чем мне только что предложили заняться, превосходит все мои ожидания.