— Я позвоню тебе, когда что-нибудь узнаю. Спасибо, что присмотришь за Бриа. — Я
поворачиваюсь, чтобы уйти, и Фрэнк зовет меня.
— Ник... — Я поворачиваюсь, он наблюдет за мной. — Надеюсь, она в порядке.
— И я тоже на это надеюсь, — шепчу я.
Входная дверь закрывается, и я бегу обратно к машине.
Я осторожно еду в Оверлейк. К счастью, я точно знаю, где это и где припарковаться. Я видел
здесь пациентов.
Также здесь умерли Изабелла и Маттиас.
Я стараюсь не думать об этом, но это трудно, когда я возвращаюсь обратно в ту ночь, когда
прохожу через раздвижные стеклянные двери.
Именно здесь я потерял все.
Именно здесь моя жизнь изменилась.
Именно здесь правило 50/50 не сыграло в мою пользу.
Я надеюсь, я молю, чтобы сегодня вечером это произошло.
***
Я вбегаю в помещение, где уже сидят Саманта и Томас Хэйли с Элайджа.
— Что случилось? — говорю я, когда они встают. Глаза Саманты красные от слез, и Томас и
Элайджа выглядят измученными и эмоционально истощенными.
— Думают, что Эви пыталась избежать столкновения с собакой на дороге. Животное сидело
рядом. Шел дождь, и машина попала в центральный разделитель дороги. Она перевернулась три
раза. Нам не... не дают никакой информации о ее состоянии, — говорит Саманта, и она зажимает
рот рукой. — Эвианна собиралась увидеть тебя, не так ли?
Моя голова опускается в позоре, и я медленно киваю.
Но вместо того, чтобы злиться на меня, она просто улыбается и тянет меня обнять. Я
отстраняюсь и глажу ее руки.
— С ней все будет хорошо, — говорю я дрожащим голосом.
Потому что она должна быть в порядке.
Должна быть.
— Только Эвианна будет тормозить перед животным под проливным дождем, — печально
добавляет Томас.
— Я даже не умею водить машину, но знаю, что нужно выкачивать тормоза вместо того, чтобы резко по ним давить, — добавляет Элайджа. — Всегда говорят, что лучше просто сбить
животное. Это не стоит твоей жизни. Когда идет дождь, ты должен продолжать ехать... — Он
оглядывается, и я могу сказать, что он очень старается, чтобы не плакать.
— Я знаю, дорогой, — говорит Саманта, потянувшись к Элайджа чтобы обнять.
Мы все садимся и ждём.
И ждём.
Я замечаю другую семью напротив нас — две женщины, предположительно пара, и малыш.
Кто из нас получит плохие новости? Я надеюсь, что мы оба получим хорошие новости, но прошлый
опыт говорит мне, что 50 на 50.
50 гребанных на 50.
Эви должна быть в порядке.
Не думаю, что смогу выдержать еще одну потерю в своей жизни.
Я думаю, что это может сломать меня, больше, чем в прошлый раз, и я не думаю, что смогу
выжить.
Раздвижная дверь открывается, и входит доктор, улыбаясь от уха к уху. Женщины напротив
меня подбегают к нему, и мгновенно начинают плакать и улыбаться. Я слышу, как доктор сказал
им, что это девочка.
Я тоже плачу, но по другой причине.
Я только что получил результат сделки 50/50 снова. По какой-то причине Вселенная
действительно ненавидит меня.
Я опускаю голову, когда семья следует за врачом в родильное отделение. Я вспоминаю о
рождении Бриа и Маттиаса, и мое сердце начинает болеть, даже больше когда думаю о потере
Маттиаса, о потере Изабелл, о потере Эвианны...
Я уже начинаю паниковать, но дверь снова открывается, и я вскакиваю. Саманта, Томас, Элайджа, и я все бежим к доктору в белом халате.
— Мистер и миссис Хэйли? — спрашивает он, глядя на Саманту и Томаса.
— Как она? — вздыхает Саманта. — Пожалуйста, просто скажите нам, что она в порядке.
Он колеблется секунду, и в течение этой секунды, комната вращается вокруг меня, дежавю
возвращается...
Пожалуйста, прошу.
Пожалуйста.
— Она стабильна, — говорит он медленно, и мы все вздыхаем с облегчением. — Однако
получила многочисленные травмы. Нога и ребро сломаны, так что на выздоровление потребуется
некоторое время. Нам пришлось провести экстренную операцию, потому что разорвалась селезенка, и довольно сильное сотрясение мозга. — Тут он смотрит на меня: — С ней все будет хорошо.
Прежде чем я понимаю, что делаю, тяну доктора в крепкие объятие. Все смеются. Я не
понимаю, что плачу, до тех пор, пока мое видение не размыто, и капля слезы попадает на его
воротник.
— Спасибо, — говорю я, и обнимаю Саманту, Томаса и Элайджа.
— Вы можете пойти и увидеть ее, — говорит он, жестом приглашая нас следовать за ним.
Я улыбаюсь семье рядом с нами, у которых теперь появилось новое дополнение к
прекрасной семье.
Потому что, несмотря на то, что мы получили окончательный конец сделки 50/50, по
крайней мере, сегодня шансы были у всех.
Ведь сегодня произошло два чуда, и я так рад, что мы были одним из двух чудес.
Глава 43
Эвианна
Странный человек сидит в кресле в моей палате.
По крайней мере, я думаю, что в больничной палате. У меня гипс на левой ноге, и больно
двигаться. Я почти уверена, что у меня была операция.
Последнее, что я помню, это собака. Я запаниковала, и в дождь моя машина, должно быть, вышла из-под контроля... Я слышала, как доктор упомянул, что моя машина перевернулась три
раза.
Три!
Бедная Триша. Она, наверное, разбилась, и это меня очень расстраивает.
Но я поступила бы так снова, чтобы спасти эту чертову собаку.
— Кто вы такой? — хриплю я, и мужчина равнодушно смотрит на меня.
— Меня зовут Фрэнк, — говорит он и пытается улыбнуться. Фрэнк. Откуда мне известно это
имя? — Муж Сесилии, — уточняет он.
Почему муж Сесилии здесь? Он, должно быть, чувствует мое замешательство, потому что
смеется и продолжает говорить:
— Ник дома, переодевается, но скоро вернется. Твоя семья обедает в кафетерии с Сесилией и
Бриа. О, и парочка твоих друзей. Мы собрали здесь довольно большую группу. Я вызвался остаться
на случай, если ты проснешься.
— О, — говорю я слабо, закусывая губу.
Услышанное делает меня счастливой. Здесь все собрались.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Фрэнк.
Я рассматриваю его. Он высокий, со стареющим веснушчатым лицом и светло-голубыми
глазами. Его когда-то светлые волосы теперь в основном светло-серые, и он выглядит усталым и
больным. Я помню, Сесилия рассказала мне, что у него рак.
— Я в порядке. Больно двигаться, но в остальном в порядке. Как вы себя чувствуете?
Он смеется, хлопая себя по колену и глядя на меня, удивленно.
— Ты спрашиваешь, как я себя чувствую? Ты была без сознания два дня.
— Сесилия сказала мне, что у вас рак, — выпаливаю я. — Я бы сказала, что вам хуже.
Он улыбается и отводит взгляд.
— Не так уж много в жизни можно контролировать, Эвианна. Я научился на горьком опыте
быть благодарным за то, что в моей жизни прошло правильно, вместо того, чтобы останавливаться
на том, что пошло не так. Это облегчает жизнь, когда что-то происходит.
— Например, когда умерла Изабелла, — добавляю я и закрываю рот рукой. — Извините, это
как-то слетело с языка. Должно быть, меня накачали наркотиками, — объясняю я, громко вздыхая.
Но Фрэнк просто смотрит на меня и улыбается.
— Да, как тогда, когда умерла Изабелла. Это было тяжело. Но знаешь, что случилось? У
меня была удивительная дочь, которая делала удивительные вещи в своей жизни, одна из которых
внизу, обедает. И это только одна вещь. Она была доктором. Она помогала людям каждый день. Я
выхожу в мир, зная, что она коснулась стольких людей за короткое время здесь, на земле. Ты мне
немного напоминаешь ее, — говорит он, и я опускаю глаза, стараясь не плакать. — Вы оба
бесстрашны. Она бы тоже спасла собаку.
— Спасибо, что говорите это, — хриплю я и громко сглатываю. Я очень стараюсь не
расплакаться.
— Я думаю, именно поэтому Ник любит тебя, — добавляет Фрэнк, и отводит взгляд, когда