Городок на реке Днепр и на этот раз Лизу не удивил и не впечатлил. Впрочем, все населенные пункты одной страны похожи вдруг на друга, особенно на постсоветском пространстве. Единственное отличие – нелогичность расположения улиц, но если учесть, что город был построен на холмах, то и это отличие становилось неинтересным.
На первый модуль по НЛП собралось восемь человек. Все – женщины. Возраст – от двадцати до пятидесяти лет. Как поняла Лиза, только одна она не представляла, как именно будет происходить обучение. Остальные были либо клиентами Евы Марковны – лектора и тренера, либо были знакомыми или клиентами ее ассистентки и по совместительству организатора – Карины. Лектор приняла Лизу настороженно, организатор, как и положено хорошему менеджеру, радушно. Впрочем, за радушием легко угадывался хорошо просчитанный прагматичный профессионализм.
Попили чай-кофе. Познакомились. Начался тренинг. Много разной информации, разрозненные куски которой, так или иначе, уже присутствовали в голове Лизы, начали укладываться в систему. Мозг впитывал ее, как сухая губка воду. Лиза любила учиться, узнавать новое, и несколько часов первого занятия пролетели незаметно. Немного психологии, немного терминов и небольшие упражнения. В общем, уже многие и так знали, какая система у них ведущая. У Лизы, как она и предполагала – кинестетическая. Она всегда все ощущала, даже слова, картинки, свет и звуки были для нее чем-то вполне осязаемым.
Вечером, наполнившись новыми знаниями, девушка решила прогуляться по набережной вдоль реки, пытаясь прочувствовать атмосферу города. Мелкий дождик оседал на волосах, превращая идеально гладкую прическу в игривые завитки, оседал на лице, приятно холодил кожу. Лизе казалось, что даже этот дождик пытается ей рассказать о чем-то новом и очень интересном. Но она пока еще не готова его понять, сейчас она только-только начала его слышать.
Ночью Лизе приснился странный сон. Как и все ее сны, он был очень ярким и реалистичным. Проснувшись с криком на губах, она вспомнила, что во сне она видела, как девушку сжигали на костре недовольные крестьяне. Это был где-то XV век. Девушка извивалась в языках пламени, кричала, чувствуя жгучую всепоглощающую нестерпимую боль и запах горелой плоти. Лиза видела картинку со стороны, но почему то чувствовала то же, что и девушка. Но больше всего ее испугала мрачная ненависть в глазах окружавших костер людей. Ни капли сострадания, сожаления. Только мрачная злоба с оттенками страха и проблесками ликования…
Вяло пережевывая сырники и запивая их кофе в одном из ближайших к гостинице, в которой она остановилась, кафе, Лиза не могла забыть увиденные во сне глаза жертвы и ее убийц.
Занятия второго дня были уже более интересными. Для одного из упражнений нужно было взять какую-то ситуацию, в которой поведение и реакция собеседника были непонятными. Недолго думая, Лиза взяла ситуацию с Денисом. Как обычно ссора вспыхнула неожиданно. За последний период их отношений подобных выяснений было множество. Иногда Лиза винила себя, особенно, когда давала выход своему накопившемуся раздражению. Но ее всегда в состояние боевой готовности приводил Денис. Казалось, как только он ее видел, и даже за миг до этого в его голове уже формировался список претензий, список ее недостатков, список тем для очередного выяснения отношений. Упрек – ответ – и поехали по известной привычной дорожке. Оправдываться Лиза не любила, особенно за то, в чем была невиновна.
Глядя на приближающегося Дениса в ту встречу, она подумала в очередной раз о том, что должны же быть причины для такого постоянного раздражения с его стороны? И второе – если тебе некомфортно с кем-то, то зачем же так часто приходить?! Зачем вообще тогда приходить?! Уже тогда Лиза начала понимать, что человеку должно быть хорошо, иначе, зачем делать что-либо?! В конце концов, ведь все хотят быть счастливыми. Думая об этом, описывая ситуацию вслух и делая маленький шаг в сторону представляемого собеседника, Лиза ощутила легкое головокружение. И вдруг… перестала быть собой…
Цвета вокруг изменились. Посмотрев в окно, она вдруг увидела отдельные кирпичики стены стоящего напротив здания, что до сих пор было для нее невозможным без очков. Продолжая говорить, она услышала свой голос, который неожиданно стал низким и грудным, а в теле появилось ощущение, как будто его перекраивают по другой форме. Безболезненно, но старательно, идеально выстраивая тело совсем другого человека. Ей стало неудобно стоять, и она инстинктивно сменила позу.
– Денис? – услышала она голос Евы Марковны.
– Да! – вдруг ответила Лиза. И не только сказала, она вдруг ощутила, что она – это больше не она. Плечи – шире, рост – выше… Закрыв глаза она прислушалась к ощущениям чужого тела.
– Денис, посмотри на Лизу, пожалуйста!
Она закрыла глаза и повернула голову в ту сторону, где должна была стоять Лиза во время представляемого диалога.
И в ту секунду, как увидела себя, стоящую в отдалении и улыбающуюся, ощутила радость, через миг сменившуюся щемящей болью в груди. Ей стало нечем дышать, ужас охватил все ее существо, на физическом уровне проявившись резкой болью в груди. В голове пульсировала только одна мысль: «Она меня бросит… Она меня бросит… Она меня все равно бросит!». Чем ближе подходил Денис к Лизе, тем громче была мысль, тем сильнее ужас…
Лиза согнулась пополам, ей было нечем дышать, как будто ее сильно ударили в живот. Боль была нестерпимой, смотреть на свой собственный образ, стоящий перед глазами, не было сил. Слезы лились из глаз, и, услышав мягкую, но настойчивую команду: «Выходи», она сделала шаг назад.
Понадобилось несколько минут для того, чтобы отдышаться и немного прийти в себя. Остаток дня она была задумчива и молчалива. Этот странный опыт был ей не совсем понятен. Его требовалось осмыслить… или забыть. Ведь понимание того, как ему было плохо, сковывало движения, поселяло холод внутри ее собственного тела. Ответа на вопрос «Кто в этом виноват?» Лиза не получила…
Дорога домой прошла незаметно, уставшая девушка молча смотрела в окно автобуса, и ей казалось, что все вокруг смазано не только из-за усиливающегося дождя, но и потому, что вода должна смыть неправильную картинку, и очистить что-то настоящее. В небе. В природе. В ней самой.
Сейчас Лиза была рада тому, что живет одна. Это давало возможность не делиться впечатлениями и провести вечер в тишине и одиночестве. Мыслями она постоянно возвращалась к своим новым ощущениям, вспоминала, как изменились вдруг цвета вокруг, свет, как глубоко внутри она почувствовала себя другим человеком. Даже плотность и скорость формирования мыслей была другая, более материальная, что ли. Сложно было поверить в то, что она ощутила, и еще сложнее было от этого отмахнуться. Ощущение реальности произошедшего не исчезало.
Благо, уставшая за выходные, Лиза не видела снов. Ее измученное сознание дало ей, наконец, передышку.
Проснувшись за пять минут до звонка будильника, Лиза выключила сигнал и занялась сборами на работу. Любая мелодия, даже самая любимая может стать ненавистной, если установить ее на звонок будильника. Эта неновая мысль почему-то вызвала у Лизы улыбку. События тренинга с прошлых выходных стали менее реальными, а мысли о горячем сладком кофе – более аппетитными.
В удивительно благодушном состоянии Лиза отправилась на работу, где ее неизменно ждала на офисном столе чашечка горячего кофе с перцем и корицей. Секретарь Настя, даже не являясь ее личной ассистенткой, старалась сделать для Лизы что-то приятное. За это Лиза одалживала ей деньги, прикрывала перед начальством и выслушивала долгие истории из ее личной жизни. Впрочем, Настя была довольно приятной девушкой двадцати трех лет, немного наивной, немного категоричной, но, в общем, достаточно доброй. Единственным ее настоящим увлечением являлись собаки, но это была абсолютно неинтересная для Лизы тема, так как сама Лиза считала жестоким, неразумным и противоестественным держать свободолюбивое животное в таком замкнутом и ограниченном пространстве, как квартира.
Интересно, что на этот раз Лизе предстояло брать интервью у историка, который жил такой же грустной, как казалось девушке жизнью, что и она сама, копаясь в подробностях чужих судеб. Впрочем, в его ситуации, это были чуть более значимые судьбы и чуть более масштабные события. Почему журнал решил начать печатать статьи об истории страны, оставалось для нее загадкой. Как и то, почему было не взять автором таких статей профессионала с историческим образованием.