Сомнения терзали душу. Она никак не могла себе представить обмана от Мартина. Конечно, они не так долго вместе, но все же доверие было полное. Потом всплыла в памяти картинка, увиденная ею через приоткрытую дверь – обнаженный Мартин после душа, и девушка в леопардовом платье на коленях перед ним.
«Зачем? Опять эти дурацкие воспоминания! Надо уходить. Не хватало еще столкнуться с ней в комнате Мартина. Он, конечно, говорил, что не был монахом, но вряд ли ему будет приятна наша встреча».
Она хотела оттолкнуться от стены, но сил не осталось вообще. Слезы выступили – от беспомощности…
Яна услышала торопливые шаги. Кто-то очень спешил в сторону ее укромного уголка, а она не могла сдвинуть себя с места.
– Яна? – голос Марата вывел ее из задумчивости. – Ты почему здесь стоишь? Ты плачешь?! Что случилось? Все же нормально! Мартин победил. Это был его последний бой. Он больше не будет выступать… Да что с тобой?
Марат наклонился к ней, взял кончиками пальцев за подбородок и заглянул в глаза.
Непонимание, боль, растерянность – не те эмоции, которые должны быть на лице после такой сложной победы любимого человека.
Он осторожно погладил большим пальцем ее щеку и тихо спросил:
– Яночка, что случилось? Что тебя расстроило?
Она, как завороженная, смотрела в его карие глаза, опушенные густыми черными ресницами.
Марат держал себя в руках из последних сил: ее светло-зеленые омуты, в которых купалась боль, не отпускали. Чуть сжатые губы манили…
– Там… – еле слышно сказала она.
– Где там? И что там?
– У Мартина в комнате. Девушка там…
– Какая девушка?
Яна заметила, как удивленно поднялись брови Марата. Так сыграть невозможно.
– В платье с пятнышками леопарда.
Марат отпустил Яну и достал телефон из кармана. Нажал какую-то кнопку быстрого набора и тут же заговорил:
– Илья, иди в левый административный коридор. Да, туда, где комната Орки. К нему там пробрался неприглашенный посетитель. Выведи его вон. Всем объяви: кто разрешил пройти без пропуска, будет уволен. Записи со всех камер наблюдения ко мне в кабинет. Выполнять.
Он убрал телефон и вплотную придвинулся к Яне, почти вжимая ее в стену и закрывая руками с обеих сторон от головы. Она уперлась руками ему в грудь и округлила глаза.
– Марат! Что ты делаешь?
– Сейчас сюда придет человек, который тебя знает, и выведет визжащую дамочку. Ты хочешь, чтобы они тебя увидели?
– Нет, – шепотом ответила она, потому что услышала топот спешащего по коридору человека.
– Я здесь.
«О!.. Это же наш охранник!» – по голосу Яна узнала прибывшего.
– Там к нему поклонница пролезла. Выведи. Можно даже за шкирку, чтобы неповадно было.
– Понял.
Марат разговаривал с ним, закрыв собой Янку полностью. Она еще и голову опустила ему на грудь.
«Мое сердце сейчас пробьет ребра. Вот же она, Яна…» – так хотелось ему быть к ней ближе!
– Что он про нас подумал? – спросила она, обдавая теплым дыханием тело через рубашку.
– Если бы он увидел тебя здесь со мной, у него было бы больше вопросов. А так – мало ли с кем я тут стою. Он вообще не смотрел в твою сторону. Первый день на работе. Ему не до наблюдений за хозяином.
Послышался шум в коридоре.
– Руки убери! Что я сделала-то? Он меня сам пригласил!
– Сейчас вызовем полицию, устроим очную ставку, вскроем телефонные разговоры – узнаем, когда он тебя… приглашал. Если это правда…
– Ну, ладно, ладно, вру. Я сама пришла. Он давно не вызывал и я…
– Мне это не интересно. На выход.
– А может я другого клиента найду? Ты вот тоже хорошенький какой! Пошли, я тебе…
– На выход!
Илья протащил на скорости девицу мимо Марата и Яны, закрытой им со всех сторон.
– Ой, а почему этой можно, а мне нет?
Марат резко повернул голову в их сторону и так зыркнул на девицу, что она сама потащила Илью к выходу.
Когда шум в коридоре стих, он с большой неохотой оторвался от Янки и сказал:
– Не надо сейчас в его комнату ходить. Пусть Мартин в себя придет. Ему… душ надо принять. Ну, и…
– Он травмировался, да?
Марат сам взял ее за руку и повел в свой кабинет.
– Есть немного. Врач его осмотрит сейчас и скажет, есть ли серьезные повреждения. Ты мне лучше скажи, Яна, как ты могла подумать что-то плохое о Мартине? Тебе не стыдно? Он же тебе сказал, что любит?
– Да, – кивнула она, усиливая свой ответ.
– Все. У тебя не может быть никаких сомнений. Мартин – самый честный человек. Запомни это.
Марат недовольно покачал головой, явно осуждая ее. Янка почувствовала стыд за свою неуверенность в любимом человеке.
– А ты его любишь? – чуть тише спросил Марат.
Яна не видела, как он сжал губы и прищурил глаза, словно ожидая приговора.
– Да. Я люблю твоего брата. Очень люблю. Мне, кроме него, никто не нужен. Или он, или никто.
– Это хорошо, – прохрипел Марат.
Он откашлялся. Как раз дошли до кабинета. Марат пропустил ее вперед.
– Выпьешь что-нибудь?
– Давай. Только не крепкое. Если есть, сухое белое.
Марат налил ей вина, себе воды. Присел на диван, где уже расположилась Яна, скинув туфли и поджав ноги под себя.
– Как хорошо, что эта чертова пятница закончилась, – положив голову на спинку дивана, сказала Яна.
– Так еще и не закончилась.
Он сидел рядом, положив локти на колени и опустив голову вниз.
Так и застал их Мартин – в разных углах, каждого в своих мыслях. Яна услышала, как открылась дверь, повернула голову и увидела его, в синяках и ссадинах, с футболкой в руках. Торс был туго перебинтован.
Она подскочила и, как была босиком, ринулась к нему – обнять, поцеловать, прижать… И застыла… Как все это сделать, чтобы не навредить ему?
Мартин улыбнулся одними глазами, чуть развел руки в стороны и сказал:
– Иди ко мне. Не бойся, все цело, только вид помятый.
Яна подошла близко-близко и тихонечко обняла его за спину.
– Поехали домой? – спросила она.
– Сейчас такси вызовем и поедем.
– Зачем такси? Я отвезу, – сказала Яна. – У меня права всегда с собой, а вино я не пила. Просто в руке держала. А «танк» я еще не водила. Разрешишь?
– Конечно. Поехали.
Мартин посмотрел на брата. Тот помотал головой.
– Нет, у меня еще дела в клубе. Вы не забудьте – завтра к родителям. Марина сама приедет. Выезд в двенадцать. Так что, успеешь отоспаться. Пока.
Марат встал, пожал руку брату, кивнул Яне и вышел.
– Помочь тебе одеться? – спросила Янка.
– Не надо ничего. Я просто куртку накину. Поехали.
– Мартин, я должна тебе признаться.
Яна покраснела и опустила глаза. Потом все же подняла голову и решительно посмотрела на него. У Мартина перехватило дыхание. На долю секунды он испугался, что она отвергнет его сейчас из-за того, что видела на ринге, или выберет… другого.
– Полчаса назад я видела девушку, заходившую в твою комнату. Она уже посещала тебя ранее.
Он хотел что-то сказать, но Янка закрыла ладошкой его разбитые губы.
– Ее вывели. Дело в другом: у меня появилось сомнение в тебе, и за это мне стыдно. Если бы вовремя не появился Марат, не знаю, где бы я была. Прости меня.
Мартин вздохнул и просто кивнул. Слова были излишни. Она понимали друг друга по глазам…
Если у кого-то вечер заканчивался, то у Насти он только начинался. Ее пригласила на день рождения бывшая староста их группы, и почти все, кто остался жить и работать в родном городе, пришли. Большая компания – кто в одиночестве, кто парами. Расположились в самом большом зале, где Настя отмечала свой праздник меньше месяца назад.
Конечно, своим нарядом она произвела фурор. Столько восторженных и голодных взглядов она не ощущала на себе никогда.
Настя изо всех старалась смеяться шуткам, щедро отсыпаемым ей кавалерами. Только юмор становился все более плоским в прямо пропорциональной зависимости от количества выпитого. И хотелось как-то уже домой. Все-таки пятница – это рабочий день. Но Настя была готова признаться самой себе, что вовсе не из-за усталости она хочет уйти, а потому что здесь скучно…
Снова зазвучала медленная композиция. Настя забиралась все глубже за столик, когда кто-то дотронулся до нее. Она дернула руку к себе – словно электричеством долбануло. Повернулась к наглецу, пытаясь рассмотреть его в свете мигающих лампочек.