Не отрывая глаз от моего лица, Аид убирает руку. Подносит ко рту упаковку и вскрывает её зубами.
По моей шее стекает пот, волосы прилипли к затылку. Под коленями тоже сыро, но я практически не чувствую этого, наблюдая за тем, как он спокойно надевает презерватив.
Покончив с ним, он подаётся вперёд, медленно целуя мой живот, очерчивает языком контур ребра, захватывает губами сосок, который тоже ужасно чувствительный…
Господи, что со мной такое?!
С шипением запускаю пальцы в его волосы и оттягиваю голову. Он прижимается губами к центру моей груди, опустившись на меня всем телом. Накрыв мои губы своими, проталкивает в мой рот свой язык, даря глубокий, пошлый и очень влажный поцелуй с моим собственным привкусом.
- Мммммм... - выдыхаю, забрасывая руки ему на шею и плавясь от ощущений.
По шее бегут мурашки, растекаясь во все концы тела.
Теперь я чувствую его всего. Чувствую его запах. Его настоящий запах. Потрясающую тяжесть большого разгоряченного тела. Чувствую, как щекочут кожу мягкие волоски. Щекочут грудь, живот. Щекочут меня между ног. Отодвинув мою ногу своим бедром, Аид приподнимается на локтях, кусая мою шею. Опускает руку вниз, заглянув мне в глаза.
Морщусь от боли, ощущая давление, но он упрямо прорывается вперёд, игнорируя мой тихий скулёж и качая бёдрами. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Всё глубже с каждым разом. Ощущения настолько новые и непонятные, что я просто лежу, тихо и часто дыша в его шею.
Аид громко сопит рядом с моим ухом, зажав в кулаке волосы на моей макушке.
Двигается, растягивая и подстраивая меня под себя. Чувствую его. Я чувствую его. Каждый сантиметр.
Замерев, синхронно дышим в тишине.
А потом он начинает двигаться по-настоящему. Не давая мне передышки и задевая пахом самые чувствительные места. Толчки такие резкие и сильные, что моё тело начинает ползти вверх по кровати, но он ползёт следом, продолжая варварски в меня вколачиваться.
Я начинаю тихо стонать. Всхлипывать и дрожать. Каждый раз, когда встречаются наши бёдра.
Выпрямив руки и упёршись кулаками в матрас, он меняет угол нашего соприкосновения, ни на секунду не останавливаясь и плотно сжав зубы.
И вот тут я начинаю кричать открыто. Впившись ногтями в его спину.
- О, мамооооооочки...Аиииииииид… - визжу, зажмурившись, - аааааааааааа…
Его движения становятся ещё более резкими. До звёзд в глазах. Считаю каждый удар, с примитивной жаждой ожидая следующего…
Ещё чуть-чуть…
Ещё…
Ещё…
Рыкнув, он отталкивает мою щёку носом и захватывает ртом мочку уха, сжав её губами.
Меня накрывает горячей волной, от которой трясутся ноги и выгибается спина. Аид с протяжным стоном падает сверху, сотрясаясь и стальной хваткой сжимая моё бедро.
Мы дрожим и рвано дышим, цепляясь друг за друга целую вечность. Он ужасно тяжёлый. Дрожащими руками глажу его спину. По ней катится пот. Постель под нами тоже мокрая.
- Если хочешь ещё, мне нужно передохнуть… - сипло шепчет он, уткнувшись лицом в матрас рядом с моей головой.
Вяло смеюсь, обнимая его руками и ногами.
Я не хочу ещё. Я, кажется, только что ненадолго умерла.
Прижимаюсь носом к его шее, закрывая глаза, и бормочу в шутку:
- Можно мне быть сверху?
- Чёрт, нет! - приглушенно бормочет он в матрас, - сверху всегда буду я.
- Это ещё почему? - хмуро спрашиваю его.
- Потому что я мужчина, - ворчит этот камнеголов.
- Ты же пошутил?
- Я не шутник.
Закатываю глаза, сокрушенно выдыхая.
Глава 28. Аид
Активно жуя, в четверть уха слушаю разговоры за ломящимся праздничным столом.
От искрящегося фамильного хрусталя болят глаза.
Разминая шею, подгребаю с тарелки все, что там ещё осталось. Я даже не парюсь с выбором, тупо налегая на любой доступный белок.
Мне нужно подкрепиться. Это точно.
Я не был в родительском доме целый год.
Следующее, что любит моя мать после своих детей и внуков, это собирать их за одним столом. Моё положение здесь таково - я ухожу и прихожу когда захочу, и никто не спрашивает меня о том, куда я иду, и откуда я пришёл.
В некотором роде, я сам по себе. Это трудно объяснить. Просто, я теперь здесь не к месту. Здесь всё осталось прежним. Всё, кроме меня самого.
Я бы и сегодня не появился. Дел у меня хватает.
Подняв глаза, натыкаюсь на опасливый взгляд своей племянницы. Кажется, ей пятнадцать. Она прячет его, но тут же смотрит опять, покусывая детскую губу.
Подмигиваю ей, беря в руку стакан с водой и откидываясь на спинку стула.
Обвожу глазами стол, набитый роднёй. Весь этот бессмысленный развесёлый трёп сильно меня утомляет.
Хотя…
Будь здесь со мной Тина, всё заиграло бы по другому…
О, да…
Я мечтаю услышать её мнение по поводу ягнёнка и соуса.
Имитируя в голове её голос, проговариваю: “Ты бессердечная скотина, Аид. Возможно, этот ягнёнок был чьим-то сыном!”.
Прячу в кулак улыбку, делая вид, будто откашливаюсь.
Да, что-то вроде того. Всё, что угодно, лишь бы перечить и не оставить за мной последнего слова.
Ммммммммм…
Я хотел заткнуть ей рот своим с тех пор, как она впервые при мне его открыла.
Пытаюсь тормознуть свою кровь, которая с ревом рванула вниз, наполняя вместо мозгов трусы. Шире развожу колени под столом, готовясь к худшему.
Черт тебя дери, Тинатин, можешь ты оставить меня в покое хоть на минуточку?! Будь, бл*ть, так добра!
Мы не виделись почти десять часов. Я решил дать ей немного пространства, но знаете что? Пошло оно все в жопу. Я хочу её видеть. Чем она там занимается?
На самом деле, она поехала повидать родителей и встретить с ними Новый год. Они живут в десяти километрах от города. В каком-то там посёлке, о котором я никогда не слышал.
Чёрт.
Я немного отупевший после минувшей ночи.
И сейчас вообще не уверен, кто кого этой ночью трахнул. Я её или она меня.
Ну, нет!
Судя по тому, в каком состоянии я вернул свою Дикарку домой, всё-таки трахнул её я. Она еле переставляла ноги и ни о чём не спорила, загадочно и кротко хлопая своими прекрасными глазами. И послушно притаившись в моих руках. Прижавшись носом к моей щеке.
Вот так, Тинатин. Теперь я знаю, как тебя угомонить. И я не про секс. Хотя, и про него тоже.
Она была одета в мои спортивные штаны, подвёрнутые в десять оборотов со всех сторон, в мои носки, мою футболку и мою куртку.
Да, любовь моя, есть в мире вещи, которые женщина по-прежнему не может сделать без своего мужчины. Например, хорошенько себя оттрахать.
О, твою мать…
Вдыхаю и медленно выдыхаю, пялясь в белую щёлковую скатерть.
Она меня просто по стенке размазала.
Просто, твою мать, невероятно!
Эта маленькая, невообразимо чувственная, беспредельная нахалка просто взяла и отсосала мне в душе! Предварительно исследовав меня своими любопытными ладонями. Мой член, мою задницу, мой живот и всё, до чего успела дорваться, будто обходила владения!
Тёрлась о меня своими сиськами.
Слишком пышными для такого тела! Сладкими и нежными. Сжимаю руку в кулак, внутренне хныча.
Шрам от пули на моей лопатке она приняла за старую травму, потому что он сильно деформировался после операции. Это к лучшему. Ей не нужно знать, откуда он взялся.
Этот шрам - напоминание о том, что я подвёл своего брата. Ведь именно мне он доверил свою жизнь. Я усвоил урок. И очень хорошо.
Чёрт…
Я не знаю, как объяснить Тине то, что моя жизнь полностью подстроена под Марата. А ей придётся полностью подстроиться под мою. Другого варианта для нас с ней быть не может.
Мы уже влюблены друг в друга.
Но она такая, бл*ть, осторожная. Такая рассудительная.
Чертовски умная и красивая. И одинокая. Как бы не ерепенилась. Она одна в этом городе. Сама по себе. И она ждала меня, вот и всё.
На часах срабатывает таймер. Половина девятого вечера. Время пересменки охраны тридцать первого этажа. Отключаю таймер, решая сегодня не волноваться. Я оставил в здании Булата.
Марат в своей квартире, и он охренеть как маловероятно выйдет оттуда в ближайшие сутки. Он там со своей семьёй, это просто подарок неба. Наконец-то. Наконец-то он получил то, чего так хотел, и теперь нам всем станет жить в долбаную сотню раз легче.