- Подпиши, не будь идиотом, я разрешу тебе видеть ее иногда, развод оформим по быстрому, никто не в накладе - протянула ручку, - все уже нотариально заверено.
Услышав эти слова, Ника вспыхнула, словно спичка. Сдерживая желание придушить эту мегеру, она лишь процедила:
- Никто не в накладе? Вы о чем!? Это ребенок! Живой! Вы у нее спросили, с кем она хочет быть, она любит Влада, он ее отец!
Валерия застыла, сменившись в лице.
- Ой, милая моя девочка- няня, тебе ничего неизвестно, так что попрошу не засовывать свой нос, куда не надо.
- Все мне известно. Какая вы, тоже .. - обронила девушка, нервно потирая пальцем край скатерти.
- И что же тебе известно? Как я столько лет сидела и ждала, когда этот баран изволит бросить свою долбаную работу? Когда он обратит внимание на жену и начнет боготворить ее в полном смысле.
Влад саркастически хмыкнул, представляя себе дальнейший мотив старой шарманки.
- Тебя с ним ждет нищета и бытовуха. Он не способен зарабатывать! Он же спасатель, куда ему до земных благ. Что вы можете дать Лизе? Хорошее образование? Сможете? А Том сможет - вызывающе посмотрела на парня.
В горле Вероники застрял комок, что она могла возразить против таких слов? В жизни она не мыслила подобными категориями.
- Любить. Мы можем дать ей любовь - нашлась Вероника, глядя на Влада в поисках поддержки. Лицо его было серым и злым, как когда-то давно, в ту самую первую встречу. Он молчал и не проронил ни звука. Похоже, он что-то внутренне обдумывал.
- Я сказала. Подписывай. Мне не нужны эти проволочки. Лизе со мной будет хорошо. - настаивала девушка, глядя на часы.
- Хорошо, я подпишу. Но знай, она не помнит тебя, и когда ты возьмешь ее за руку, чтобы увести, она начнет истошно орать. Ты помнишь, что такое детский ор? А лужи на ковре? А три часа ночной истерики? - бросал слова, словно ударом хлыста чеканя звуки. Взгляд ее глаз несколько изменился, словно она наступила на эту самую грязную лужицу.
- Все равно. Уж поверь, справлюсь. Пиши. - придвинула к нему бумагу.
Когда сил препираться не осталось, он последним росчерком подписал себе жестокий приговор. Казалось, Вероника совершенно не понимает его действий. Она резко вскочила из - за стола, бросившись в комнату Лизы.
Как в страшном кошмаре: быстрые сборы, пустые фразы, суета все заполнила собой. Отказавшись взять и половину вещей, девушка отстраненно наблюдала за тем, как Ника заплетает вьющиеся волосики в две ажурные косички.
Пока она плела, казалось, время остановилось. Маленькая Лиза все также послушно сидела на коленках, ковыряя пальчиком ворс ковра. Она, конечно, еще ничего не понимала, продолжая верить, что эта холодная тетя, под названием " МАМА" скоро уйдет, а дальше будет прогулка на санках, беготня вокруг осыпавшейся елки и, конечно, интересная история на ночь. Как жестока порой жизнь. Как объяснить малышке, что тетя Ника не может сейчас ответить ни на одну реплику, просто потому, что весь рот ее заполнен слезами. А язык распух от соли. Не поднимая головы, она вспоминала все прожитые дни. Светлые пряди скользили между пальцами, с каждым новым движением приближая к неминуемому расставанию.
В самые трудные минуты нам кажется, что время тянется липкой патокой, сейчас же оно безжалостно пронеслось стрелой. Собрав небольшую дорожную сумку, девушка обреченно смотрела на то, как Валерия застегивает молнию на детской куртке. Влада не было видно, даже страшно стало при мысли о той боли, что он способен вынести сейчас.
- Я провожу вас - внезапно вышел из кухни, окутывая все вокруг табачным дымом. Горьким, как сама неизбежность. Застыв в дверях, Ника боялась сделать шаг навстречу. Посмотрела на детские кубики, все еще разбросанные по ковру. Влад заматывал шарф. Казалось, сейчас их разделяет целая пропасть.
- Подождите! - окликнула неожиданно, выскакивая из детской, - вот, забыли - протянула потрепанную Веснушку. Оживившаяся Лиза прижала к себе любимую куклу, нацеловывая тряпичный нос.
- Фу, где вы такую страсть купили только !- возмутилась девушка, брезгливо хватая двумя пальцами за рыжие волосы. В этот момент детские глазенки наполнились привычными колючками. Топнув ногой, она закричала так, что стены затряслись в коридоре. Похоже, Лера и правда, была крайне нетерпима к плачу: моментально вернув куклу хозяйке, она натянуто улыбнулась.
- Спасибо!
Как они вышли, Ника не помнила. И, кажется даже, не поцеловала малышку на прощание. Боялась. До дрожи боялась, что она заплачет, кинется на руки, подталкивая совершить необдуманное преступление. Судьба оказалась благосклонна - девочка покорно позволила затянуть шарф на шее. Конечно, она не плакала, ведь Лера пообещала ей лишь короткую прогулку в магазин за новым кроликом. Кто от такого откажется? Тем более Вероника не подала вида, продолжая улыбаться, сквозь нависающие слезы.
" Что он наделал, почему принял такое решение?"- первое, что пришло в голову после того, как дверь окончательно захлопнулась. Вероника смотрела в окно, не веря собственным глазам. Глядя на то, как три силуэта поочередно садятся в машину, она закрыла глаза и мысленно обратилась к Господу.
*****
Неотвратимость бытия - падающая снежинка непременно превращается в прозрачную каплю на стекле. Так было и так будет всегда.
Уткнувшись лбом в прохладное окно, девушка продолжала гипнотизировать взглядом заснеженный горизонт. Машина уехала десять минут назад, а в памяти все еще стояла маленькая Лиза, подбирающая со снега упавшую куклу. Осознание того, что от прежней жизни ей осталась только Веснушка, разрывало изнутри на куски. Безжалостно выворачивая, вытряхивая изнутри все самое светлое и чистое. Слез почти не осталось, только сдавленные всхлипывания пересохшей гортани. Грудная клетка болела от ощущения сдавленности, каждый вздох давался с трудом. Ощутив под коленом влажный нос, Ника обернулась. Опустив заостренные уши, пес жалобно хмурил каштановые брови. Попыталась что-то ему сказать и не смогла, вновь разразившись надрывными всхлипываниями. Безвольно села на табуретку возле окна, опустив голову на грудь. Поднявшись на задних лапах, пес отчаянно собирал языком ее соленые слезы. Еще несколько дней назад она бы не позволила, а теперь было все равно... на слюни, гигиену и прочие условности.
Горькая правда жизни... Полгода назад она думала, что измена и предстоящий развод - это самое страшное, что случилось с ней в жизни. Теперь все это казалось такой ерундой, мышиной возней, чем-то несущественным. Только сейчас она в полной мере осознала, что такое беспомощность. Наверное, именно это ощущает бабочка, лежащая на солнцепеке с оторванными крыльями. Ничего нет страшнее чувства, когда ты ничего не можешь изменить, а на твоих глазах вершится судьба любимых людей. Вспоминая глаза Влада, ей почему- то представились концлагеря, когда близких людей разлучали навеки вечные. Эта немая боль, запечатавшая уста, врезалась в память горячим клеймом. Как бы там ни было, а этого ужаса она не забудет никогда.
А как забыть, если рядом везде детские игрушки, книжки, кубики, все также хаотично разбросанные по ковру? Тронув ладонью кроватку, Ника представила себе, каково сейчас Владу. При этих мыслях, словно ледяной, скользкий удав обвил шею.
Надежды на чудо почти не оставалось. Судя по словам Валерии, она была настроена решительно. Теперь Ника даже испугалась, что он не сможет отпустить Лизу, и устроит дебош прямо в аэропорту. От всех этих мыслей голова пошла кругом. Присела, обхватив лицо руками. Из окна на нее смотрел солнечный день. Такой противно- прекрасный, не имеющий право на существование. Захотелось закрыть глаза и исчезнуть на некоторое время. Так и сделала, не заметив, как уснула на диванчике в детской. Скрючившись среди игрушек, также, как и в самый первый раз. Символично.
Проснулась от ощущения легкого озноба. Попыталась укрыться, как назло одеяло оказалось в другой комнате. Подтянув ноги к животу, сонно посмотрела в окно. Темнота непроглядная. Даже испугалась, потеряв счет времени. Вдали послышался знакомый кашель, даже от сердца отлегло.
" Дома".
Потирая озябшие плечи, вышла в коридор, прислушиваясь к посторонним шорохам. В кухне горел свет от телевизора. А вот Влада лучше бы не видела. Он сидел за столом, пытаясь затушить сигарету о банку со свежими шпротами. Судя по опущенной голове, подпертой левой рукой, выпил он столько, сколько смогло влезть.