Рина Зелиева - Аквамариновое небо

— Есть что будешь? — вежливо осведомился мужчина.

Есть Мариссе, по-прежнему, не хотелось. У нее всегда в сложных ситуациях напрочь пропадало желание перекусить, возникало какое-то равнодушие к пище, и она могла весь день просидеть на одном кофе и не чувствовать голода.

— Я обычно только кофе завтракаю.

— Хм, понятно. Поэтому такая тощая.

— Ты меня долго здесь удерживать будешь?

— Столько — сколько надо.

— Кому надо?

— Мне, конечно. Я, знаешь ли, цыпочка, просто так ничего не делаю. Сюда я тебя привез с определенной целью. И цель эта, как ты уже поняла, не секс. Женщину я могу получить любую, какую захочу и без проблем. Ты мне в этом смысле не интересна. Не в моем вкусе. Это ясно?

— Более чем. И это, однозначно, радует. Прямо гора с плеч.

Шантажист недоверчиво ухмыльнулся. Марисса нахмурилась: «Ну, вы посмотрите, какое самомнение. Прям пупка Мира или центр Вселенной. Видимо, рассчитывает, что я, как прочие доступные ему мадамы, буду смотреть на него влюбленным взглядом и, высунув язык, капать слюнями. Вот ни разу не угадал».

— Я ничуть не сомневаюсь, что девушки перед тобой кучками падают и сами в штабеля укладываются. Только вот, уж извини, меня ты тоже что-то не взволновал. Можешь считать фригидной дурой. Давай лучше излагай потребности…

— Вот только буреть со мной не надо. Ты, вроде как, не догоняешь. Я могу с тобой все, что захочу сделать. На выбор. Зибару бандеролью. Охрану порадовать. В бордель определить. Тебя никто никогда не найдет. Да и искать не будут. Мои люди позаботятся, — в голосе мужчины появились жесткие нотки, во взгляде предупреждение.

— Хоре, не парься. В курсе, мать писала. Однако с фантазией у тебя не богато…

Самовлюбленный тип глухо зарычал, угроза в глазах выплеснулась яростью. Похоже, начал терять терпение. «И выдержка у тебя ни к черту…», — закончила про себя Марисса.

— Ладно, ладно. Молчу, характер мягкий. Ну, правда-правда, больше не буду, — примирительно сказала она: «Ну-ть его от греха подальше».

— Так вот сейчас прямо и договоримся. Драйва по жизни у меня без всяких пигалиц хватает. Лишняя напряженка мне ни к чему. Поэтому ты будешь очень хорошей и послушной девочкой. Никаких фокусов терпеть не буду. Повторять тоже. От тебя требуется полная покорность. За базаром следи, меня лучше не злить. Для тебя лучше. На практике объяснять надо?

— Упс. Давай, лучше не надо. Я въехала — последнее предупреждение перед экзекуцией. Шаг влево, шаг вправо — расстрел, прыжок на месте — попытка к бегству.

— Насчет бежать — даже не пытайся, тебе дороже выйдет. Сделаешь для меня одно дело, грамотно сыграешь отведенную тебе роль — сам отпущу. Живую и невредимую. Ты девочка, как я заметил резвая, у тебя должно получиться.

— И Зибару не отдашь? — Мари удивленно и недоверчиво хлопала на него глазами.

— Нет, я прикажу: он тебя не тронет.

— А если я не соглашусь?

— Мы это уже обсуждали. Тупить долго будешь?

— А почему я должна тебе верить? Я тебя вообще не знаю. Не знаю даже, как тебя зовут.

— Ринар. Я очень редко что-то обещаю, потому что всегда держу данное мной слово.

«Понятненько — без вариантов», — грустно констатировала Марисса. К Зибару как-то не хотелось, в бордель и охранников радовать тоже. Зибар второго шанса сбежать не предоставит, да еще за устроенную революцию наваляют. А от этого сбежать… Как будто читая ее мысли, Ринар предупредил:

— Попытаешься меня кинуть — жалеть об этом будешь долго и мучительно. И про сестру свою не забудь, Марисса Лаврицкая. Ты же не хочешь, чтобы она из-за тебя пострадала?

«Вот откуда он знает, как меня зовут? Я ему точно не говорила. Да он и не спрашивал», — Мари напряглась. Заметив недоумение на лице девушки, Ринар решил пояснить и вынул из заднего кармана джинс студенческий билет. «Документ лежал в кармане куртки», — вспомнила Марисса. Ее одежду забрали вчера, пока она была в душе. Помахав студенческим у девушки под носом, мужчина убрал его обратно в карман.

— Я знаю о тебе все. Поверь, это было не трудно. Необдуманные действия ни к чему. Я тебе все доступно изложил? Есть вопросы?

— А че делать-то надо?

— Все, что скажу, без комментариев и возражений. Для стимула — по завершении отлично сыгранной партии получишь гонорар. Он тебе не помешает, я думаю. Твой ответ?

— Вот как тебе сказать, чтоб опять не обиделся. Ты же сам мне вариантов не оставил.

— Я всегда делаю предложения, от которых люди не отказываются. Теперь, раз уж мы все выяснили, иди в свою комнату. Твою одежду выстирали, одевайся и спускайся вниз.

У крыльца стояла та самая машина, на которой они приехали. За рулем сидел крепкий мужчина с коротко подстриженными светло-русыми волосами. На его мужественном подбородке проступала легкая небритость. Резкие линии скул и хмурый усталый взгляд сумрачно серых, как штормовое небо, глаз придавали его лицу суровое выражение. Он бросил на девушку недобрый пренебрежительный взгляд и завел двигатель. Мариссе было предложено разместиться на заднем сидении. Ринар сел рядом.

— В клинику, — скомандовал он.

Здание клиники поражало своим великолепием как снаружи, так и внутри: все, будто бы, кричало о том, что бедным людям здесь делать нечего. Модный дизайн вестибюля, выдержанного в светлых тонах и обставленного в ногу со временем, роскошная отделка стен, искрящейся множеством светильников потолок, бесшумно скользящие двери-купе из матового дымчатого стекла, улыбчивый обходительный персонал, предугадывающий пожелания клиентов — все говорило о том, что лечиться здесь в копеечку выйдет.

Подойдя к стойке ресепшена, Ринар по-хозяйски отдал распоряжение:

— Руслана мне найди.

Девушка за стойкой расплылась в ослепительной улыбке. «Денег на стоматолога не жалеет», — отметила ехидно Марисса.

— Здравствуйте, господин Шахразибаров. Сейчас сообщу.

Через несколько минут к ним подошел человек в белом халате, средних лет, высокий, худощавый. Темно-русые волосы, нос с горбинкой, интеллигентное лицо. Внимательный острый взгляд прищуренных глаз, обращенный на Мари, говорил, что он догадывается, кто она и зачем здесь. «Неординарная личность», — дала про себя оценку Марисса айболиту. Тот радушно улыбнулся Ринару и подал руку:

— Привет, Рен.

— Осмотри девушку, вчера она в боях побывала, — также ответил ему улыбкой Ринар, — и к Сергеевне отведи. Пусть подберет ей что-нибудь, чтоб не залетела.

«Опаньки! А это еще зачем? Чегой-то он задумал, поросенок? Чудненько, будем решать проблемы по мере их поступления. Пока прикинемся шлангом», — Мари изобразила моську а-ля Даун.

— Ну, пошли, — Руслан сделал девушке приглашающий жест в направлении лифта.

Позже, когда она спустилась в вестибюль, услужливо сопровождаемая медсестрой, там стоял тот самый мужчина, который привез их в клинику. Ее мучителя нигде не было видно.

— Поедем. Шеф велел тебя в офис отвезти, — известил ее водитель Ринара.

Для пущей убедительности в беспрекословной необходимости выполнения приказов босса он взял девушку за руку и потащил на выход.

Здание, в котором располагался офис, выглядело внушительно. Блестящая громада, в тысяче огромных окон которой отражались и слепили лучи выглянувшего из-за туч солнца. Офис, как поняла девушка, занимал здесь несколько этажей где-то посередине этого высотного строения.

Табличка на входе гласила: «Частное охранное агентство „Релан“». Сопровождающий ее мужчина кивнул охране на проходной: «Эта со мной». Проследовав по длинному коридору со множеством дверей по обеим его сторонам, они оказались в просторной приемной. За столом сидела крупная блондинка, длинные волосы которой были тщательно уложены. Рядом с этой элегантной, ухоженной до кончиков ногтей девушкой Марисса почувствовала себя мелкой замухрышкой.

— Шеф свободен? — спросил белобрысый.

Блондинка кивнула. Подтолкнув Мари к двери с простой табличкой «Ген директор», он постучал, услышал приглашение и повел девушку за собой в кабинет. «У нас сейчас все гендиректоры бандиты или все бандиты гендиректоры?» — Марисса недоумевала.

Ринар сидел в большом черном кресле за огромным столом. К директорскому столу примыкал еще один длинный стол, вокруг которого разместились простые черные стулья. За спиной мужчины находилось огромное во всю стену окно, закрытое черным же жалюзи. У белоснежной стены — диван и кресла со столиком посередине из серого тонированного стекла. У противоположной стены висел солидных размеров телевизор. Потолок, как и стены, отличался ослепительной белизной и мягко озарял помещение светом встроенных в него светильников. «Как-то невесело. Сюда б цветочков, картиночек, подушечек на диванчик», — подумала Марисса, — «А то ж сам засохнешь тут в суровой печали».