Его губы пробежались по моим плечам и застыли у основания моей шеи, он улыбнулся в мою кожу.
— Да... ты это чувствуешь. Ты чувствуешь, что я мог бы сделать с тобой. Что я буду делать с тобой. — Он целует мою шею, один... два... три раза... а потом его губы оказались близко к моему подбородку — он собирается меня поцеловать? — его губы скользили вверх, вверх, и остановились в уголке моих губ.
— Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя? Не так ли? Ты хочешь, но боишься. Я чувствую страх в тебе. Скажи мне. Попроси меня поцеловать тебя.
Его губы зависли, едва касаясь моих губ. Я дрожала всем телом. Его слова бурлили у меня в горле. «Поцелуй меня. Пожалуйста, поцелуй меня». Я стиснула челюсти, сжала зубы вместе, чтобы остановить свои слова.
— Нет? Нет, хм? — Его дыхание коснулось моей щеки, и затем его губы спустились, и укусили мою нижнюю губу. Он поцеловал меня так тихо, так быстро, что я едва почувствовала. И тогда я поняла, что он остановился. — Хорошо. Хорошо, я могу подождать.
Я выдохнула, когда почувствовала, что он отошел, затем услышала звон посуды.
— Суп остынет. Открой рот. — Его тон снова стал официальным.
— Ты собираешься кормить меня? — Я ненавидела то, каким слабым мой голос был.
— Да, конечно. Сейчас. Открой рот. Это говяжий суп.
Я заколебалась, а затем, мой урчащий желудок заставил меня открыть рот. Он положил ложку в мой рот, и я ощутила вкус.
— Ммм. Ты не шутил. Это потрясающе.
— Элиза является единственной в своем роде. Никто не готовит, так, как она.
Я услышала, как он сам попробовал, а затем снова поднес ложку к моему рту.
— Хочешь хлеба?
Я кивнула, затем проглотила и ощутила, как что-то царапало мои губы. Пахло свежеиспеченным хлебом, я открыла рот, и откусила маленький кусочек багета. Он обмакнул его в суп, размягчая его, и я съела немного, наслаждаясь ароматом.
Таким образом, он кормил меня, и при этом ел сам. Это должно было быть неловко, но почему-то не было. Когда мы поели его пальцы прошлись по моим губам, моей челюсти, но я не вздрогнула от его прикосновений.
Но это было так нереально, так нелепо, романтично и странно, что я не могла понять мою собственную реакцию, не могла не быть в смятении, разве что совсем чуть-чуть.
Я услышала, как дверь открылась, и звук колес прошелся по полу.
— Вам понравился суп, мисс Кайри? — Спросила Элиза, убирая тарелки и ставя еще что-то.
— Это было удивительно, Элиза, — ответила я, — Спасибо вам.
— Действительно, — сказал он. — Поистине чудесно, как всегда.
— Главное блюдо — лосось,— сказала Элиза, — только что пойманный и запеченный с травами. Рядом с ним вы найдете, сделанное мною пюре из чеснока с зеленой фасолью.
— Да, Элиза, это выглядит потрясающе, — сказал он, его голос был ровным, но звучал с удовлетворением. — А вино?
Я слышала, как открыли бутылку и полилась жидкость.
— Пино-Гри девяносто шестого года, — сказала Элиза. — Это винодельческий район во Франции.— Но мне это ни о чем не говорило.
— Отлично, — сказал он. Его следующие слова были адресованы мне. — У меня есть несколько винных заводов по всему миру, один из которых находится в Эльзас-Лотаргинии. Хотя, признаюсь, я оставил там ту семью продолжать делать вино, потому что они делали это поколениями.
Он взял мою руку в свою и вставил бокал в мою ладонь. Я загнула мои пальцы вокруг его ножки, поднесла к носу и понюхала.
— Я не так много знаю о вине, — призналась я. — Я знаю, что надо вдыхать запах таких вин, но я не знаю, как они должны пахнуть.
Он усмехнулся.
— Возможно, в другой раз, мы постараемся восполнить твои знания в этой области. Но не сегодня. Сейчас, просто наслаждайся.
Я поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток.
Святой Боже.
Я сделала еще глоток. На этот раз я подержала вино во рту, ощущая его моими вкусовыми рецепторами.
Раньше я думала, что все это чушь собачья. По телевизору я видела, как богатые люди делали так. Действительно, я ощущала множество различных вкусов, чувствуя их подтекст и намеки, нюансы. Я не смогла бы их идентифицировать или описать, но я могла их чувствовать.
— Ух, ты, — заговорила я. — Удивительно, – слишком хрипло сказала я.
— Ты никогда не пила такого вина, верно?
Я пожала плечами.
— Думаю, что нет. Я имею в виду, я пила вино прежде, однозначно. Но у меня никогда не было бутылки, которая стоит дороже, чем, двадцать долларов.
— Ха-а,— голос его был откровенно насмешливым. — Это не вино.
— Ну, это то, что у меня было. Я могу определить разницу на вкус.
— Это хорошо. Если бы ты сказала что-то вроде «вино — это всего лишь вино», — мне пришлось бы пересмотреть свои взгляды. — Он засмеялся, превращая это в шутку, но я подумала об этом серьезно.
— Ты бы просто отправил меня домой? — Я почувствовала поверхность стола под моей рукой, и осторожно поставила свой бокал. — Может быть, мне следовало бы притвориться, что нет разницы.
— Это была шутка, Кайри.
— Правда?— Я повернула голову, как будто смотрела на него. По привычке.
Его теплые пальцы коснулись выбившейся пряди моих волос и убрали ее.
— Да. Это так. Мне нравится это. Я очень богат, так что мой дом наполнен всем самым лучшим. Но все это просто... вещи. Сами по себе они ничего не значат. Я люблю дорогие вина, потому что на вкус они лучше, чем дешевые. В любом случае, это всего лишь вино. — Его большой палец скользнул по моей верхней губе, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не вздрогнуть от его прикосновения, или чтобы не сжать его большой палец зубами. — Скажи мне правду, Кайри, ты бы действительно хотела пойти домой? Только и всего?
У меня не было ответа. Я попыталась незаметно увернуться от его прикосновения, расстроенная собственной реакцией на него.
— Ну? — Я слышала, как он затаил дыхание. — Ответь мне, черт побери! Если бы я сказал тебе, что ты можешь вернуться домой, прямо сейчас, не нарушая нашего соглашения, что бы ты сделала?
Я судорожно вздохнула, положив руки на стол.
— Я….
— Я не думаю, что ты бы так сделала. — Его голос был близко, так что его горячее дыхание касалось моего уха, и говорил он, чуть громче шепота. — Ты чувствуешь это. Если бы я поцеловал тебя прямо сейчас, я думаю, ты бы упала в обморок. Ты едва дышишь.
— Я дышу нормально, — солгала я. — А вы бы хотели? Отпустить меня домой прямо сейчас?
— Нет, я не думаю, что хотел бы.
— Почему бы и нет? — Эти слова я произнесла, затаив дыхание.
Его дыхание переместилось, согревая мое ухо, затем на моей щеке, и тогда, о Боже — я почувствовала его губы всего в нескольких сантиметрах от моего рта.
— Вот почему. — Наши лица были так близко, но я все равно его почти не слышала.
Мое сердце колотилось, заставляя пульсировать кровь в ушах. Моя кожа покрылась мурашками, руки тряслись. Нервы, предвкушение... страх? Разобрать, что я чувствовала невозможно. Я только знала, что боялась и хотела этого одновременно, почувствовать ощущения его губ на своих губах. Так близко. Да. Там, пожалуйста. Поцелуй, один поцелуй.
Казалось, он так долго стоял, и прошли часы, когда он затаил дыхание. Как это было возможно? Я не знаю, как его зовут. Я не знаю, как он выглядел. Я только знаю, его голос и как чувствовались его руки. Ему могло быть шестьдесят, он мог бы быть уродливым, или кем угодно. Но, так или иначе, в тот момент, расстояние между нашими губами было мизерным.
— Все что ты должна сказать это «да».— Я чувствовала, его слова больше, чем слышала. — Скажи «да».
Нет. Нет. Нет.
— Да.
Он положил ладони на мой затылок, его пальцы зарылись в мои волосы, уткнулся носом мне в ухо, и пробежал по моей челюсти, прижимая мое лицо к себе. Он потянул мою голову вверх, а сам опустил свою. Почему я позволяла ему этот поцелуй? Я не должна. Но... я позволила. Мне пришлось. И это был просто поцелуй.
Я такая лгунья.
Это был не просто поцелуй.
Эта была власть. Контроль. Признание его требования. Я уступила ему.