Джулия Гарвуд - Ангел — хранитель

– О чем вы? – удивился Кейн.

– Она и есть ваша невеста, не так ли?

– Верно, – подтвердил Кейн. – Она пока просто в полном неведении.

Собеседники обменялись лукавыми улыбками.

– Позволю себе заметить, что вам придется нелегко, мой мальчик.

– Как бы то ни было, – громогласно провозгласил Кейн, – она будет моей женой.

Грохот захлопнувшейся за мужчинами двери слился с яростным воплем Джейд. Она отшвырнула в сторону компресс и бессильно откинулась на подушку, скрипя зубами от гнева.

Ну какая ей разница, на ком женится Кейн?! Как только вернется Натан, они расстанутся, причем навсегда! Ну почему все так ужасно усложнилось?! Господь свидетель, охрана Кейна – сама по себе задача не из легких. А теперь придется включить в список опекаемых еще и его папашу.

Интересно, а леди Айсели красива?

Джейд заставила себя отбросить мрачные мысли. Надо срочно что-то предпринять для герцога Вилльямширского. Колин вряд ли обрадуется, вернувшись домой и узнав, что отец скончался от горя.

Интересно, Кейн уже успел затащить леди Айсели в постель?

Нет, незачем об этом думать! Сейчас необходимо решить множество других, более важных проблем.

В частности, позаботиться об отце Колина. Пожалуй, письма здесь будет недостаточно. Надо лично встретиться с ним и все объяснить.

А мачеха Кейна – неужели уже готовится к свадьбе? О Боже, лучше бы Кейн сказал правду. Ей хотелось, чтобы он оставался безразличен к леди Айсели.

– Это просто смешно, – упрямо пробормотала Джейд Кейн непременно рано или поздно женится. И непременно не на ней Просто не захочет с ней связываться, когда все о ней узнает.

Джейд застонала от отчаяния. Ее эмоции, словно мачты «Изумруда», взметнулись в самое небо, борясь с беспощадным ветром. Она была не в состоянии сосредоточиться, так что придется отцу Кейна еще немного пострадать.

В течение дня она пыталась по возможности избегать Кейна. В мрачном молчании они уселись за обеденный стол. Удивительно, но Стернс позволил себе усесться вместе с ними. Д потом как ни в чем не бывало принялся за обед. По большей части его внимание было обращено к Кейну, но порой и она натыкалась на его потеплевший взгляд, в котором читались любовь и сочувствие.

Он, видимо, так и не пронюхал о том, что они с Кейном спали вместе. Джейд почувствовала облегчение. Кроме того, было ясно, что отношения Стернса и Кейна намного теснее, чем отношения хозяина и слуги. Они скорее напоминали родственников. И Джейд не хотелось, чтобы человек, небезразличный Кейну, счел ее за потаскушку.

Она отвечала Стернсу столь же прочувствованными взглядами, пока он не похлопал ее по руке.

На протяжении всего обеда Кейн практически говорил один. По большей части это касалось управления поместьем. И через некоторое время Джейд заинтересовалась и немало удивилась, узнав, что Кейн заботится о пастве своего прихода. Он явно считал себя ответственным даже за их благосостояние.

– Ты помогаешь тем, кто нуждается? – спросила она.

– Безусловно.

– Путем денежных подачек?

– Только если нет иного способа, – пояснил он. – Джейд, человеческое достоинство – такая же важная вещь, как и полный желудок. Накормив голодного, надо помочь ему поверить в себя.

Она долго размышляла над этим утверждением, а потом произнесла:

– Да, самолюбие совершенно необходимо для нормального мужчины… Впрочем, для женщины тоже, – добавила она.

– Если лишить человека веры в себя, то вполне вероятно, он или она попросту сдадутся. С человеком нельзя обращаться как с игрушкой или пугать тем, что он – неудачник.

– Совершенно верно, – подтвердил Стернс – Он взялся за чайник и продолжил:

– Человеческое достоинство – это важнейшая вещь. И она превалирует надо всем остальным.

– Но ведь никто из вас не может отрицать, что в жизни бывают ситуации, когда необходимо поступиться гордостью, – перебила она.

– К примеру? – спросил Кейн.

– К примеру, когда идет речь о жизни и смерти.

– Но дороже жизни для человека честь, – заметил Стернс. – Вы согласны, милорд?

Кейн промолчал. Он опять уставился на Джейд этим ужасным непроницаемым взглядом. Джейд улыбнулась ему, чтобы скрыть растерянность, и, сославшись на недомогание, покинула столовую.

Стернс успел позаботиться о горячей ванне. Огонь в камине прогнал из комнаты сырость. Джейд приняла ванну и улеглась. Она металась и ворочалась в постели не меньше часа, пока не провалилась в беспокойный сон.

Кейн явился вскоре после полуночи. Разделся, задул свечи и забрался под одеяло. Джейд спала на боку, ночная сорочка ее задралась. Маркиз осторожно прижался к атласным ягодицам.

Она вздохнула во сне. Кейн весь задрожал в ответ. Боже, какая же она теплая, податливая! Его руки скользнули под сорочку, лаская ей живот и грудь. Он властно теребил соски так, что они затвердели. Она вздрогнула и застонала, все еще во власти сна.

Видимо, сейчас ей снится что-нибудь эротическое. Он покрыл поцелуями ее шею, ласково лизнул в ушко, и она тотчас прижалась к нему. Тогда его рука проникла в самое интимное местечко.

Он ласкал ее до тех нор, пока она не стала горячей и влажной, готовой принять его. Джейд попыталась было развернуться к нему лицом, но он не позволил.

– Откройся для меня, Джейд, – прошептал он. – Позволь войти в тебя. Скажи, что хочешь меня, – потребовал он.

Джейд, ощущая трепетное прикосновение его копья, закусила губу – иначе, не выдержав, она закричала бы во весь голос, чтобы он прекратил ее мучить.

– Да, я хочу тебя, – прошептала она. – Пожалуйста, Кейн, скорее!

Иного приглашения ему и не требовалось. Он осторожно уложил ее на живот, приподнял бедра и вошел в нее одним могучим рывком. Ее горячее лоно тотчас приняло его, и он едва не пролил семя в тот же миг. Пришлось затаить дыхание.

– Подожди, любимая, – прошептал он со стоном. Она бессознательно терзала простыню руками. Кейн же зарылся лицом в душистую ложбинку на спине.

– Кейн, я хочу…

– Сейчас, – ответил он. Стараясь поначалу не спешить, чтобы растянуть сладостную любовную агонию, под напором горячей мольбы Джейд, он лишился остатков самообладания и атаковал ее раз за разом, пока для них обоих не стало безразличным все на свете, кроме этого волшебного слияния.

О, это было великолепно, и они достигли кульминации одновременно. Кейн обессилев рухнул на Джейд.

– Любимая, ты еще дышишь? – шутливо спросил он, когда сердце перестало греметь у него в ушах.

Не дождавшись ответа, он немедленно отстранился.

– Джейд?

– Ты заставил меня умолять, – обвиняюще заявила она.

– Да, заставил, это верно, – широко улыбнулся он.

– И в тебе нет ни капли раскаяния, – констатировала Джейд. Ее пальчики играли завитками на его широкой груди. – Несомненно, ты мерзкий распутник. Не понимаю, что я в тебе нашла.

Ее взор все еще был замутнен от сна и страсти. Кейн поцеловал ее в лоб и в кончик веснушчатого носа, а потом припал к ней долгим, жадным поцелуем.

– Тебе не хочется еще, любимая? – Не дав ей времени ответить, он тут же прошептал:

– Я ужасно хочу!

Прошло еще немало времени, пока любовники смогли наконец заснуть, так и не выпуская друг друга из объятий.

Последующие восемь дней превратились для Джейд в настоящую сказку. Кейн был таким нежным, любящим, а кроме того, так заботился, что вскоре стал безошибочно улавливать малейшие оттенки ее настроения. Больше всего ей нравились их совместные вечера. Стернс разводил огонь в камине в кабинете у Кейна, и вся троица в согласном молчании усаживалась за чтение.

С течением лет Стернс, судя по всему, в некотором роде заменил Кейну родного отца. Оказалось, что дворецкий служил этой семье с самого дня появления мальчика на свет, и когда тот поселился в своем поместье – переехал вместе с ним.

Стернс тактично дал понять, что для него не секрет ее новые отношения с Кейном, а в ответ на ее смертельное замешательство заметил, что судить их – не его дело. А еще он заметил, что впервые за многие годы видит Кейна столь беззаботным. Очевидно, именно Джейд так благотворно влияет на настроение маркиза.

Мачеха Кейна прислала гонца с просьбой попытаться помочь вывести герцога из столь плачевного состояния духа, и Кейн, не тратя ни минуты, поспешил к отцу, но вернулся часа через два мрачнее тучи. Его переговоры с отцом кончились безрезультатно.