Аурелия - Ангел мести

"Пожалуй - чуть позже, я смогу помочь тебе в этом".

Помочь? От этой мысли по моему телу пробегают мурашки. В то время, пока я ем, я едва держу равновесие из-за этих проклятых обручей, которые ежесекундно пытаются опрокинуть меня. Я поднимаю глаза от своей миски, продолжая неумело ковыряться пальцами в рисе.

"И как долго я пробуду здесь?"

"Это зависит не от меня".

"Так от чего это зависит?"

"Безопасно для тебя вернуться домой или нет".

Она не собирается давать мне прямой ответ.  Я оказываюсь перед вынужденной необходимостью доверить совершенно незнакомому человеку  свою жизнь.

        Несмотря на все мои старания, эта высокая женщина не желает вести сколь бы то ни было искренний разговор. Она любезна, но держится отчужденно, как будто не желает пересечь некую грань. Я наблюдаю за ней на протяжении совместной трапезы и замечаю, как старательно она стремится избежать зрительного контакта со мной. Что я такого сделала, чем оскорбила ее? 

Она встаёт и протягивает руку, чтобы помочь мне встать на ноги.

"Следуй за мной".

Что тут ещё такое? Я следую за ней. Она вновь ведет меня по направлению к передней части дома, в этот раз входя в комнату, расположенную недалеко от входа, которая, кажется, является спальней. Она подходит к небольшому ящику, извлекает оттуда ярко-красное кимоно и вручает его мне.

"Ты можешь спать в этом".

Подняв голову, я всматриваюсь в эти голубые глаза и замечаю, как поспешно они убегают в сторону под моим пристальным взглядом. Я не понимаю - в чем дело?  Я что - так уродливо выгляжу? Или же, возможно, она чувствует мою печаль, поскольку её рука дотрагивается до моего подбородка, захватывая его. На мгновение она заглядывает мне в глаза, прежде чем развернуться и оставить меня самостоятельно выпутываться из всех этих ненужных изысков - в виде оборок, в которые меня обернули.  

Как же легче жить, когда у тебя есть горничная, которая помогает тебе выбраться из всей этой одежды. А сейчас я испытываю сильное искушение, чтобы воззвать к помощи. Она же женщина - в конце концов, и это не покажется чем-то странным для неё. Так, как там её имя?

”Извини, можно тебя”.

Секундная тишина, прежде чем я слышу шорох открывающейся двери. ”Ты сможешь помочь мне?” - я улыбаюсь, вспоминая те же самые слова,  слетевшие с моих губ не далее часа тому назад. Я смотрю на неё поверх плеча и вижу, как расширяются её глаза, и паника проявляется на её лице; похоже, что она собирается сбежать. "Ну пожалуйста?" – одно слово пригвождает её к месту в ожидании моей следующей команды. "Я не могу дотянуться до пуговиц. Ты можешь помочь мне?" - отвернувшись, я с приглашением подставляю ей свою спину.

Сильные пальцы нащупывают пуговицы и изо всех сил стараются просунуть их сквозь петли. Я  могу почувствовать их дрожь, ощущающуюся даже сквозь ткань, и  не могу сдержаться, чтобы не взглянуть на неё через  плечо. Наши глаза встречаются - я так близка к ним, что могу разглядеть нечто в их глубинах. Вот только я не совсем понимаю, что же такое я вижу. Она напугана, но из-за чего? Из-за меня? Она же мой спаситель, так что же я сделала такого, чтобы настолько испугать ее?

И я говорю то единственное, что смогла придумать, чтобы успокоить ее. ”Прости меня". Она подняла глаза, недоуменно нахмурив брови. "Я не знаю, что такого я сделала, чтобы расстроить тебя, но все равно прости меня".

"Ты не сделала ничего плохого".

Невзирая на то, что она говорит, я знаю, что я источник ее смятения. Она молча продолжает заниматься пуговицами до тех пор, пока все они не были расстегнуты. "Вот".

"Ты не останешься?"

Она одарила меня взглядом, в котором ясно читается ответ на мой вопрос. "А что, если мне потребуется помощь с этим?" - я указываю на кимоно, тщетно пытаясь заставить ее остаться. Почему же я так хочу, чтобы она осталась рядом со мной?

"Позовешь меня, когда переоденешься". В комнате стало так пусто без нее, и я не в восторге от размышлений над этим фактом. Ведь я знаю ее всего лишь нескольких часов, а уже думаю о ней больше, чем просто о случайной знакомой.

Пока я раздеваюсь, мои мысли вращаются вокруг неё, и я не понимаю реакцию своего тела. Медленно - слой за слоем - я освобождаюсь от одежды, не чувствуя при этом никакого холода. Наконец я добралась до корсета и медленно начинаю расшнуровывать его, распрямляя свою грудь по мере ослабевания шнуровки. Отбрасываю в сторону корсет и просто расслабляюсь. На мне остались только панталоны, и я глубоко вдыхаю, наслаждаясь дуновением воздуха по моей коже. Это бывает так редко - вот так непринужденно и свободно стоять, без сковывающей меня одежды, что я не обращаю внимания на стон, слетевший с моих губ. Моя защитница мгновенно врывается в комнату, готовая к битве, и сталкивается там с полуголой женщиной. Мы стоим молча, уставившись друг друга, она - своим взглядом пожирающая мою грудь, а я - смотрящая на неё, пялящуюся на меня.

Эти пикантные мгновения проходят в тишине, и ни одна из нас не желает быть первой, кто сделает хоть какое-нибудь движение. Ецуко поднимает глаза на меня и встречается с моим взглядом. Мы обе озадачены сложившейся ситуацией, и я первой нахожу выход из тупика, набрасывая на себя кимоно. Тонкий хлопок скользит по моей коже. С моих губ срывается тихий стон, когда ткань, едва касаясь, скользит по моим соскам, и я непроизвольно закрываю глаза. Я запахиваю кимоно, и проходит несколько секунд, прежде чем я могу обратить свой взор на неё.

Меня встречают темно-синие глаза, сейчас прищуренные и потемневшие, вдумчиво изучающие меня. Что же здесь происходит? Раньше я никогда не чувствовала ничего из того, что чувствую сейчас. Эта нежность, тянущая меня изнутри и толкающая меня к ней, только вот я не понимаю почему, отчего? Возможно, что она чувствует то же самое. Следует ли мне беспокоиться об этом? Следует ли ей?

Ецуко с поясом в руках приближается ко мне, запахивает кимоно и осторожно оборачивает его вокруг моего тела, а затем изящно перевязывает поясом. "Obi", - шепчет она.

"Извини, что?"

"Пояс называют obi".

Возможно мне стоит думать о ней поменьше. Её руки отстраняются, и я ощущаю огромную потерю, мои чувства от её близости находятся в диком смятении. Я отстраняюсь, оставляя пространство между нами в роли барьера, ограждающего от её магнетизма, вовлекающего меня на её орбиту. Она потрясающая женщина, и я хочу разобраться в происходящем и узнать ее больше.

Величественная воительница уносит мою одежду, размещая её в углу, на мгновение выходит, чтобы возвратиться со скатанными циновками, а затем аккуратно раскладывает их на полу. Убедившись, что всё нормально, указывает мне на пол. Я смотрю на неё недоуменно-недоверчиво. ”Ты что - в самом деле хочешь, чтобы я  спала на этом?” В ответ она просто кивает.

Где же ты, моя кровать с мягким матрасом и под балдахином? Я наблюдаю, как она укладывается спать, а затем, подражая её действиям, ложусь, располагаясь рядом с ней. Мы лежим лицами друг к другу, вслушиваясь в раздающийся над нами скрип балок - это дом остывает в вечернем воздухе.

”Доброй ночи, Кларисса Хьюз”. Я хватаю её за руку, когда она намеревается отвернуться от меня. Её глаза перемещаются на мою руку, и вот я снова вижу этот ошеломленно-испуганный взгляд. Вполне возможно, что она чувствует нечто похожее на то, что чувствую я.  Несомненно, она выглядит напуганной из-за меня, лежащей так близко.

”А что будет со мной дальше?"

”Ты  обязательно вернешься к своему отцу, как только я посчитаю , что это будет безопасно”.

”Ты защищаешь меня, говоря это. Так, когда?”

”Ты так торопишься, что снова готова подвергнуть себя опасности?”

”Конечно, нет. Но ведь я буду в гарантированной безопасности, как только окажусь дома”.

Её молчание не несет успокоения, и я начинаю жалеть, что расспрашиваю её об этом.

”Что заставляет тебя думать, что опасность не поджидает тебя в твоем доме?”