— Прекрасно, мсье. Я попытаюсь убедить племянницу, что дела именно так и обстоят, как вы об этом сказали. Хотя может быть… — Жиль конвульсивно дернулся.
— Что может быть?
— Мсье, Анжелика достаточно упряма. Мне надо быть с ней жестким и твердым, — Жиль вздохнул.
— Будь с ней жестким до такой степени, до какой считаешь нужным, но на словах, — Ролан кивнул, и в его глазах промелькнула чуть прикрытая угроза. Через миг он мягко добавил: — Но если в какой-то степени ты будешь угрожать ей физической расправой…
— И в мыслях не будет, мсье, — заверил Фремо.
— И имей в виду, следи за собой и не пророни ни одного слова по поводу действительных обстоятельств помолвки.
— О нет, мсье, ни в коем случае, — лукаво улыбнулся Жиль, — если я могу рассчитывать на вашу благосклонность…
Не выдержав, Ролан схватил своего партнера за галстук. Лицо Жиля посинело, глаза были готовы вылезти из орбит. Ролан прошипел: — Ты, гнусная пиявка… Конечно, трудно было рассчитывать, что ты удовольствуешься полученным… Думаешь, я забыл, чего ты хотел от Анжелики? За свое злодейство ты уже получил достаточную компенсацию. А сейчас у тебя хватает наглости меня шантажировать? Еще слово на эту тему, и, я тебя уверяю, оно будет последним.
— Конечно, мсье, — сказал Жиль Фремо, жадно вдыхая воздух.
Ролан отбросил его и стряхнул с пальцев воображаемую грязь, которая была ему противна.
— Теперь давай присоединимся к твоей племяннице и Жан-Пьеру. И запомни, когда заговоришь с Анжеликой, твоя жизнь будет висеть на волоске.
8
Обед был подан за изящным столом из красного дерева, и меню соответствовало обещаниям Жан-Пьера, данным Анжелике.
Фаршированные артишоки, вареные раки под красным соусом, разнообразные блюда креольской кухни и, наконец, форель с зеленым горошком и картофель под майонезом.
Жан-Пьер и Ролан сидели в разных концах стола, а Анжелика и дядя — по бокам. Девушка пыталась отдать должное каждому из блюд и исподтишка наблюдала за Жан-Пьером — одобряет ли он ее действия… К каждому кушанью подавали особый сорт вина, и к тому времени, когда на столе появилась форель, щеки Анжелики зарделись.
Анжелика была рада, что в основном беседу вели мужчины. Разговор имел общий характер — от смерти президента Тейлора и назначения его преемником Филмора до сезонных наводнений. Несколько раз во время обеда Анжелика поймала на себе пристальный взгляд Ролана Делакруа. Похоже, один только Жан-Пьер старался, чтобы она чувствовала себя спокойно во время этой бесконечно длившейся трапезы.
В конце обеда Жиль откашлялся, отложил салфетку и обратился к Анжелике.
— Дорогая, я хотел тебе что-то сказать.
Анжелика почувствовала, как сердце ее замерло.
— Да, дядя Жиль?
Он заерзал, пытаясь не смотреть ей в глаза.
— Я боюсь, что я был не совсем честен с тобой.
— В каком отношении?
Жиль Фремо мельком взглянул на Ролана и продолжил скороговоркой:
— Видишь ли, несколько лет тому назад от твоего имени я договорился с родителями об одном деле. Мы не хотели, чтобы ты об этом знала, пока не повзрослеешь, чтобы понять.
— Какое дело? — подозрительно спросила Анжелика.
Жиль глубоко вздохнул и выпалил:
— По моей рекомендации они договорились, что ты выйдешь замуж за одного из присутствующих здесь господ, за Ролана Делакруа.
Последовала минута гробовой тишины, и Анжелика с ужасом перевела взор с дяди на Ролана. Всплеснув руками, Анжелика что-то чуть слышно произнесла по-французски. Ее слова заставили Ролана сердито уставиться на нее, а Жан-Пьер постарался подавить улыбку.
— О Боже, — обратилась она к дяде. — Не может этого быть!
— Уверяю тебя, бумага была подписана, — проскрипел Жиль. — Как я уже объяснил, я выступил в роли посредника.
— Нет, ни отец, ни мать на такое бы не пошли, не сказав мне, — Анжелика гордо встряхнула головой.
— Анжелика, — нетерпеливо настаивал Жиль, — ну как они могли это сделать? В то время тебе было одиннадцать лет. В таких важных делах мнения ребенка не спрашивают.
— А я говорю вам, что это неправда! — вскричала Анжелика. — А как вы, дядя Жиль, могли быть вовлечены в эту предполагаемую сделку? Мой отец никогда вас больше не видел после того, как женился на маме.
— Ах, дорогая, это не соответствует истине, — с горячностью отреагировал Жиль. — Мы виделись с твоим отцом, когда он приезжал в Новый Орлеан по делам. И в одно из таких посещений я посоветовал ему устроить твое будущее замужество. Видишь ли, я знал семью Делакруа на протяжении нескольких десятков лет и помнил, что у них есть сын-холостяк. Поскольку уже в то время я осознавал, что не совсем гожусь тебе в дядюшки, я предложил обеспечить тебе подобающее приданое, и он согласился, — он нервно откашлялся. — Так или иначе, недавно я перевел деньги за приданое на счет агента мсье Делакруа.
Анжелика побледнела и перевела взгляд со все еще сердито смотрящего на нее Ролана на дядюшку. О святые, это становилось серьезно! Будь ее родители живы, они подобрали бы для нее мужа. В этих местах подобные браки были скорее правилом, нежели исключением. И если бы родители выбрали Ролана Делакруа, не говоря ей об этом, и если бы дядюшка уже дал приданое, ей было бы весьма затруднительно выкрутиться из такого положения, не запятнав чести как дядюшки, так и родителей! И все же — почему родители не поставили ее в известность о намечавшемся замужестве?
Их здесь не было, и они не могли ничего сказать от своего имени. Все происходящее вызывало у нее некоторые сомнения. Смело посмотрев на дядюшку, Анжелика сказала:
— Дядя Жиль, я просто не могу поверить, что родители могли устроить эту партию, не сказав мне.
— Я уже это объяснил, — рявкнул в ответ Жиль. — Ты была слишком молода, чтобы с тобой консультироваться.
— И все же я никак не могу…
— Ты что, называешь меня лгуном? — похоже, Фремо решил перейти в наступление.
— Нет, дядя, но…
— Ну, тогда тебе ничего не остается, как поверить мне.
Анжелика закусила губу. Она понимала, что если она не примет слова дяди на веру, то и на самом деле будет называть его лгуном. И какой же был для него резон лгать на эту тему?
По правде говоря, Анжелика не до конца доверяла дяде Жилю. Она подозревала, что он скупой и эгоистичный человек. Однако какую выгоду он мог извлечь из предполагаемой партии? Разве он не сказал ей, что ему пришлось обеспечить ей приданое самому? Она полагала, что, вполне возможно, на определенном этапе у дяди Жиля проснулась совесть, он понял, что полностью игнорирует своего брата Самуила, и решил искупить вину, устроив замужество единственного чада брата. Было даже возможно, что ее родители решили не говорить ей о свадьбе до тех пор, пока она не повзрослеет… Анжелика уставилась в тарелку, погруженная в разбредающиеся мысли.
На сей раз молчание было нарушено Роланом.
— Что, Анжелика, тебе очень неприятен такой расклад?
Он произнес это мягко, но Анжелика все еще была уязвлена и находилась в смятении. Его обращение к ней по имени уже само по себе являлось неслыханным оскорблением. Глядя на него горящими от гнева глазами, она сказала:
— Я не хочу выходить за Вас замуж, месье.
Неожиданно Ролан рассмеялся, и Анжелика поразилась, как изменились в этот миг черты его лица. Она должна была признаться самой себе, что его чувственный рот и искрящиеся добротой глаза потрясающе красивы. Его прямой, смелый взгляд говорил о том, что он отнюдь не смущен ее сопротивлением.
Это больше всего и взбесило Анжелику. Но ее внимание было отвлечено, когда дядюшка грохнул кулаком по столу и зло прорычал:
— Анжелика, выслушай меня и выслушай внимательно. Дело сделано, и нет никакого смысла сопротивляться. Я считаю, что ты оскорбишь память родителей, не выполняя их воли и отвергая человека, которого они для тебя выбрали. Что ты можешь сказать в оправдание своего непокорного поведения?
Анжелика старалась не расплакаться, поскольку дядино упоминание о родителях попало в точку. На протяжении семнадцати лет ничто не значило для нее больше, чем любовь и уважение к Самуилу и Эвангелине Фремо. Если это замужество было на самом деле желанием ее родителей, конечно, она должна оценить их выбор. И все-таки… пытаясь ухватиться за последнюю надежду, она спросила дядю: