Анн осушила стакан, подумала, налила другой, затем прошла в гостиную. Отец только что положил трубку и повернулся к ней, совершенно оторопевший.
– Кто это был? – спросила она.
– Мадам Редан.
– Кто?
– Мадам Редан из книжной лавки.
– Зачем ты ей сказал, что тебе нездоровится?
– Она хотела занести книги – те, что мадам Жиродэ для меня отыскала.
– Ну и что?
– Я предпочитаю больше с нею не встречаться. После того, что ты мне сказала.
– Папа, но это же смешно! Одно дело – впустить продавщицу, доставившую тебе на дом заказанные книги, и другое – прогуливаться с нею по Версалю!
– Верно! Впрочем, может, она и зайдет. Она сказала, что не будет меня беспокоить, но заскочит…
– Хорошо, так она придет или нет?
Он в полном отчаянии раскинул руки:
– Я не знаю, Анн. Она так быстро положила трубку…
Анн села в кресло и подобрала с пола газету. Ей вновь вспомнился спор с Лораном. Обмен промахами. Рядом бессмысленно крутился отец, виноватый, растрепанный и обеспокоенный.
– Думаю, лучше не садиться за стол прямо сейчас, а немного подождать, – сказал он.
– Почему?
– На случай, если она все же заскочит.
В дверь позвонили. Пьер поспешил к выходу. Услышав какой-то шепот, Анн вышла следом. В прихожей рядом с отцом стояла женщина – невысокого роста, худая, увядшая, с плохо покрашенными волосами и бледным лицом.
– Моя дочь, – пробормотал Пьер. – Мадам Элен Редан.
Пришедшая извинилась за свой визит «в столь поздний час».
– Я только что из магазина. А у меня книги для мсье Предая… Надеюсь, с ним ничего серьезного?
– Нет-нет. Уверяю вас! – ответила Анн.
Пьер побагровел. В глазах его читалась неловкость, он машинально улыбался. Как только за мадам Редан закрылась дверь, он выдавил:
– Я очень сожалею, это так глупо…
– Почему? – сказала Анн. – Она хорошо выглядит.
Физиономия Пьера расцвела. Казалось, произнеся эту банальную фразу, Анн сняла с него заклятье.
– Ты действительно так думаешь? – переспросил он.
Она посмотрела ему прямо в глаза. Пьер не настаивал.
3а столом он был разговорчивее обычного. Покупка привела его в восторг – еще бы, три очаровательных томика о моде времен Второй Империи.
17
Дагобер, Карл Великий, Сен-Луи… Анн медленно просматривала макет книги. История Франции для детей. Размещение иллюстраций, их количество в сравнении с объемом текста – просчитано все искусно. Каролю с Бруно все сделали отлично. Анн совсем не пришлось им помогать. В те три дня, что она не видела Лорана, все было словно укутано туманом. Даже знакомые голоса казались искаженными. Склонившись над столом по обеим сторонам от нее, юноши живо поясняли суть своего проекта.
– Подростки любят уточнения, – говорил Бруно, – поэтому само собой напрашивается увеличение отдельных фрагментов и расположение их изолированно. Например, вот здесь – встреча в золотом шатре…
Анн соглашалась, едва понимая услышанное. Статья Сен-Бартелеми показалась ей не совсем ритмичной. Каролю предложил поменять расположение иллюстраций. Анн сделала на листе бумаги несколько карандашных пометок.
– Разместите здесь портрет Карла IX работы Клуэ, – попросила она. – Рядом тот же портрет, написанный Колини. Получится визуальный контраст.
Она замолчала, услышав, как закрылась дверь, и перед нею предстал Лоран. Скрыв удивление, Анн буднично поинтересовалась:
– А, Лоран, как дела?
– Очень хорошо, – ответил он. – А у тебя?
Она опустила голову, обхватив ладонью горло. Лоран уставился на Каролю и Бруно, она представила их. Те нехотя поздоровались. Она не знала, что говорить дальше. Стоя посреди двух своих помощников, она оказалась напротив Лорана. Он же стоял столбом, свесив руки, и тоже молчал. Наконец, пробурчал:
– Да, кстати, со следующего понедельника я начинаю.
– Что? – удивилась она.
– Работать. Здесь. Я встречался с шефом департамента доставки. Только что.
– Но я же все отменила, Лоран!
– А он меня принял.
От радости у нее кольнуло под сердцем.
– Это очень хорошая новость, – только и смогла произнести она. – Надеюсь, ты доволен?
– Очень доволен, – ответил он с горькой усмешкой. – Что это вы тут такое красивое творите?
Она подвинула макет книги:
– Смотри – проект Каролю и Бруно.
Лоран обошел вокруг стола, склонился над бумагами, одобрительно покивал головой и вдруг совсем неожиданно спросил:
– Ты вечером сегодня свободна?
– Нет, – ответила она. – На ужин приходит Марк, он недавно звонил. Не хочешь к нам присоединиться?
Эту фразу она обронила намеренно. Согласившись работать в «Гастель», Лоран показывал ей, что вступает на верный путь – и по своей воле. Она приручала его. Притупляла его когти.
– Ты на самом деле думаешь, что я могу прийти? – спросил он.
– Мне будет приятно, Лоран. Марку тоже. Ну а папа – ты же знаешь, он будет просто в восторге!
Она ступала на канат, протянутый над пропастью.
– Почему бы и нет, – согласился Лоран. – Ты скоро уходишь?
– Минут через пять, ты меня подождешь?
Лоран сел в углу кабинета, Анн с Каролю и Бруно вернулись к выверке макета. Она уверяла себя, что, наблюдая за ними, Лоран лучше поймет, в чем смысл их работы.
Из издательства вышли все вместе, ровно в шесть. Каролю и Бруно распрощались прямо на пороге.
– Не пройдешься со мной? – спросила Анн. – У меня ничего нет к ужину.
Она затащила его в супермаркет. Лоран взял желтую пластиковую корзину. Исподтишка она наблюдала, как он бродит среди домохозяек с их утиной походкой и косыми взглядами. Правильно ли она поступила, пригласив его на ужин? Анн задержалась в очереди к колбасному прилавку. На самом деле ей было достаточно и того, что уже лежало в корзине. Рядом с ней, стоя с покорным и потерянным видом, отбывал повинность Лоран. Один из таких же мужчин, один из служащих издательства «Гастель». И демонстративно соглашался со всем, что еще недавно напрочь отвергал. Любил ли он себя такого? Мысли эти настолько завладели ею, что она не нашлась, что ответить продавцу. Застигнутая врасплох, она попросила восемь порций ростбифа. С чем их подавать? С рисом, салатом? Да не все ли равно! Марк надуется, оказавшись нос к носу с Лораном. Занятная вечеринка в перспективе! Да нет же, все будет нормально. Она поискала глазами Лорана: тот с интересом наблюдал, как продавец нарезает ростбиф. Она купила бутылку «Флери» – его любил Марк. Потом они заглянули в булочную. Лоран нес пакеты. Все шло как надо.
– Забавно – ты будешь работать в одном здании со мной, – сказала она. – Я смогу себе представлять тебя в любую минуту. Я буду чувствовать себя рядом с тобой, не видя тебя…
Он наклонился к ней и поцеловал в щеку. Но за жестом не последовало ни слова. Боялся показаться униженным, признав за счастье свою уступку? Возле парадной ее дома он протянул Анн пакеты.
– Ты со мной не поднимешься? – спросила она.
– Нет.
– Тогда в восемь, Лоран.
– Послушай, Анн, – буркнул он, – я не приду.
– Ты смеешься надо мной! – воскликнула она.
– Нет у меня ни малейшего желания видеть твоего Марка! Ты не можешь без него обойтись. Я – другое дело, я достаточно на него насмотрелся.
Вся увешанная пакетами, стоя среди прохожих, Анн вспылила:
– Хватит вообще о Марке. Ты совсем глупый. Пошли, поможешь приготовить мне ужин.
Она думала, что он станет возражать, но он ограничился улыбкой.
– Если я соглашусь, вечером ты ко мне поднимешься? – спросил он.
– Ты это знаешь, Лоран, – нежно сказала Анн.
Он забрал пакеты из ее рук.
Открыв дверь, Анн оказалась в пустой квартире. Луизы уже не было. Пьер, должно быть, вышел за газетой.
Лоран поставил пакеты. В следующее мгновение, словно ее толкали в спину, она у стремилась к нему в объятия. Он целовал ее с неистовым нетерпением и безумной нежностью.
– Не могу понять, почему ты не приходила ко мне три дня, хотя бы взглянуть на меня, – сказал он наконец. – Как ты могла?
– Я не знаю, Лоран, – буркнула она. – Мне было очень досадно. Как глупо!
– Пошли! Поднимемся прямо сейчас, я так тебя хочу!
Он прижал ее к себе, словно хотел навсегда и полностью раствориться в ней.
– Невозможно, – ответила она, едва дыша. – Уже двадцать минут восьмого.
Он продолжал ее целовать, и она совсем потеряла голову. Неожиданно стукнула входная дверь, Анн отстранилась. Появился Пьер с газетой в руке.