Кто-то окликает меня по имени, и я вздрагиваю. О пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Я оглядываю толпу и вижу руку с кольцами на всех пяти пальцах. Эта рука машет мне из дальнего конца столовой. Мередит указывает на пустой стул рядом с собой, и я с облегчением и благодарностью устремляюсь к ней.
– Я хотела постучаться к тебе, чтобы пойти вместе, но подумала, что, возможно, ты любишь поспать подольше. – Мередит озабоченно хмурит брови. – Прости, мне все же следовало постучать. Ты выглядела такой потерянной.
– Спасибо, что заняла мне место. – Я кладу вещи на стол и сажусь.
За нашим столиком сидят еще два человека, и, как и обещала Мередит вчера вечером, это двое с фотографии. Я вновь начинаю нервничать и переставляю рюкзак на пол.
– Это Анна, девочка, про которую я вам рассказывала, – говорит Мередит.
Долговязый парень с короткими волосами и длинным носом салютует мне чашкой с кофе.
– Джош, – говорит он. – И Рашми. – Парень кивает на девочку, которая сидит рядом и держит под столом его за руку через карман толстовки.
У Рашми стильные фанковые очки в голубой оправе и длинные густые черные волосы до поясницы. Она едва обращает на меня внимание.
Все в порядке. Не больно-то и надо.
– Все на месте, кроме Сент-Клэра, – говорит Мередит. Она крутит головой по сторонам. – Он обычно опаздывает.
– Всегда, – поправляет ее Джош. – Всегда опаздывает.
Я прочищаю горло.
– Думаю, я видела его вчера вечером. В коридоре.
– Прекрасные волосы и английский акцент? – спрашивает Мередит.
– Эм… Да. Наверное. – Я стараюсь говорить как можно безразличнее.
Джош подмигивает мне:
– Все влюююблены в Сент-Клэра.
– О, заткнись, – улыбается Мередит.
– Я нет. – Рашми наконец обращает на меня внимание. Видимо, прикидывает, способна ли я увести у нее парня.
Джош выпускает ее руку и притворно-тяжело вздыхает:
– Ну, а я да. Попрошу его пойти со мной на бал. Это наш год, я знаю.
– Боже, нет, – говорит Рашми. – Что ты, Джош! Действительно мило вы с Сент-Клэром будете выглядеть, сдавая задолженности.
– Хвосты. – Английский акцент заставляет нас с Мередит подпрыгнуть на месте. Вчерашний мальчик. Красивый мальчик. Его волосы намокли и слиплись от дождя. – И не спорь, что задолженности имеют хвосты, иначе я отдам твой букетик на платье Стиву Карверу.
– Сент-Клэр!
Джош вскакивает со своего места, и они обнимаются так, как это обычно делают парни, хлопая друг друга по спине.
– И никакого поцелуя? Я разочарован, друг.
– Небольшая размолвка между супругами. Она про нас еще не знает.
– Да ладно вам, – с улыбкой говорит Рашми, и ей это невероятно идет. Рашми стоит улыбаться почаще.
Красивый парень (лучше звать его Этьен или Сент-Клэр?) бросает рюкзак и усаживается на свободный стул между мной и Рашми.
– Анна. – Он явно удивлен, как, впрочем, и я.
Он меня помнит!
– Хорошенький зонтик. Сегодня утром самое то.
Он проводит рукой по волосам, и капля попадает на мою голую руку. Я теряю дар речи. К несчастью, вместо меня вдруг подает голос мой желудок. Сент-Клэр стреляет глазами в мою сторону, и я понимаю, что глаза у него поразительно огромные и темно-карие. Лучшего оружия для покорения женского пола ему не найти.
Наверное, Джош прав. В него должны быть влюблены все девочки в школе.
– Ну и звук. Лучше бы тебе накормить этого монстра… – Сент-Клэр делает вид, будто изучает меня, а потом наклоняется поближе, чтобы прошептать: – Пока ты не превратилась в одну из тех девушек, которые никогда не едят. Не могу даже передать, как я их боюсь. Пожизненный запрет на еду – жуть!
Я наконец отваживаюсь произнести нечто членораздельное в присутствии этого потрясающего парня:
– Я не знаю, как сделать заказ.
– Элементарно, – усмехается Джош. – Встаешь в очередь. Говоришь, чего хочешь. Ну, вкусности лучше не упоминать. А потом отдаешь свою карточку на еду и две пинты крови.
– Я слышала, в этом году они подняли плату до трех пинт, – смеется Рашми.
– Можно добавить костный мозг, – добавляет красавчик Сент-Клэр. – Или левую мочку уха.
– Я имела в виду меню, но спасибо большое. – Я показываю на меловую доску, висящую над одним из поваров, где разноцветными мелками (розовым, желтым и белым) написано утреннее меню. Почерк, конечно, красивый, но все на французском. – Это не совсем мой родной язык.
– Ты не говоришь по-французски? – спрашивает Мередит.
– Я три года изучала испанский. И не предполагала, что меня отошлют в Париж.
– Все в порядке, – успокаивает меня Мередит. – Здесь куча народу не говорит по-французски.
– Но большинство все-таки говорит, – добавляет Джош.
– Зато не слишком хорошо. – Рашми бросает на него многозначительный взгляд.
– Сначала ты выучишь язык еды. Язык любви. – Джош наглаживает свой живот, словно тощий Будда. – Oeuf – яйцо. Pomme – яблоко. Lapin – кролик.
– Не смешно. – Рашми пихает его локтем. – Неудивительно, что Исида тебя кусает. Идиот!
Я снова смотрю на доску. Там по-прежнему все на французском.
– Эм… а до этого?
– Правильно. – Сент-Клэр отодвигает стул. – Пошли вместе. Я все равно еще не ел.
Пока мы прокладываем путь через толпу, я замечаю, что несколько девочек смотрят на моего спутника открыв рот. Как только мы встаем в очередь, блондинка в тоненькой маечке, с крючковатым носом, нежно воркует:
– Привет, Сент-Клэр. Как прошло лето?
– Привет, Аманда. Прекрасно.
– Ты оставался здесь или летал в Лондон? – Блондинка наклоняется к подруге – невысокой девушке с собранными в хвост волосами, – чтобы как можно лучше продемонстрировать декольте.
– Я был в Сан-Франциско с мамой. Хорошо провела каникулы? – вежливо отвечает он, но мне приятно слышать равнодушие в его голосе.
Аманда встряхивает волосами и внезапно становится похожа на Черри Миликен.
Черри любит демонстрировать свои волосы, трясти ими и накручивать пряди на палец. Бридж уверена, что уик-энды она проводит, прикидываясь супермоделью и общаясь с ликующими фанатами, но мне кажется, она чересчур занята масками для волос. Бесконечный квест с морскими водорослями и папайей, чтобы достичь эффекта совершенного сияния.
– Сказочно! – Еще один взмах волосами. – Я летала на месяц в Грецию, а остаток лета провела на Манхэттене. У моего отца великолепный пентхаус с видом на Центральный парк.
В каждой фразе блондинка обязательно делает акцент на каком-то слове. Я фыркаю, чтобы не рассмеяться, а Сент-Клэр странно закашливается.
– Но я скучала по тебе. Ты разве не получал мои имейлы?
– Эм… нет. Должно быть, там был указан неправильный адрес. Хей! – Сент-Клэр толкает меня локтем. – Почти наша очередь. Он поворачивается спиной к Аманде, и они с подружкой хмурятся. – Время первого урока. Завтрак здесь весьма незамысловат и состоит в основном из хлеба, особой популярностью конечно же пользуются круассаны. Никакого омлета и никаких сосисок.
– А бекон? – с надеждой спрашиваю я.
– Ничего подобного, – смеется парень. – Урок номер два – слова на доске. Слушай внимательно и повторяй за мной. Granola. – Я прищуриваюсь, а Этьен широко распахивает глаза, изображая невинность. – Это означает «гранола», понимаешь? И еще одно? Yaourt?
– Подожди, дай угадаю. Йогурт?
– Точно! Говоришь, никогда раньше не бывала во Франции?
– Хрр. Черт побери! Хрр.
Парень улыбается:
– Все с тобой ясно. Знаешь меня меньше дня, а уже передразниваешь мой акцент. Что же дальше? Обсудим состояние моих волос? Или мой вес? Мои штаны?
Штаны. Вот честно.
Француз за стойкой рявкает на нас. Простите, Мистер Пьер. Я немного отвлеклась на этого потрясающего парня, англичанина-француза-американца. Вышеупомянутый парень тут же тараторит:
– Йогурт с гранолой и медом и яйцо всмятку или бриошь с грушей?
Я понятия не имею, что такое бриошь.
– Йогурт, – отвечаю я.
Сент-Клэр заказывает нам еду на прекрасном французском. По крайней мере, для моих ушей это звучит великолепно, и Мистер Пьер немного оттаивает. Он перестает хмуриться и смешивает йогурт с гранолой и медом. А потом бросает сверху немного черники и протягивает нам.
– Мерси, месье Бутен.
Я хватаю наш поднос:
– Никаких пирожков? Никаких шоколадных булочек? – Я оскорблена.