Стефани Перкинс - Анна и французский поцелуй

Этьен, кажется, в панике.

– Я был с ней так долго. Мы через столько прошли, это сложно…

– Ничего сложного. – Я встаю и толкаю поднос через стол. Тост выпрыгивает с тарелки и падает на пол. – Я выставила там свои чувства напоказ, а ты отверг меня. Я больше не повторю этой ошибки.

И я выбегаю прочь.

– Анна! Анна, стой!

– Олифант! Тебе лучше?

Я отпрыгиваю, чуть не врезаясь в Дэйва. Он улыбается. Его друзья, Майк и Эмилия Мидлстоун, девушка с розовой прядкой, стоят позади с подносами.

– Мм… Что? – Я оборачиваюсь.

Этьен встал из-за стола. Он собирался пойти за мной, но при виде Дэйва утрачивает уверенность.

Дэйв смеется:

– Видел тебя в вестибюле прошлой ночью. Впрочем, ты вряд ли запомнила. Твои друзья пытались довести тебя до лифта, и я им помог.

Рашми об этом не упоминала.

– Тебя жутко рвало в раковину.

Дэйв был и в моей комнате?

– Как ты сегодня? – Он заправляет выпавшую прядку мне за ухо.

Еще один взгляд на Этьена. Он делает несколько шагов вперед и снова колеблется. Я поворачиваюсь к Дэйву. Внутри рождается какое-то новое, отвратительное чувство.

– Я в порядке.

– Здорово. Мы собираемся пойти в ирландский паб на Монмартре сегодня вечером. Хочешь с нами?

– Спасибо, я лучше останусь. – Хватит с меня уже попоек!

– Клево. Может, в другой раз? – Дэйв ухмыляется и легонько подталкивает меня локтем. – Когда тебе станет лучше.

Я хочу отомстить Этьену – сделать так же больно, как он мне.

– Да. С радостью.

У Дэйва удивленно приподнимаются брови.

– Отлично. Тогда увидимся. – Он вновь улыбается, на этот раз застенчиво, и следует за друзьями к столику на другом конце столовой.

– Отлично, – произносит за моей спиной Этьен, – мне тоже было приятно с тобой поговорить.

Я разворачиваюсь на пятках:

– В чем проблема? Значит, ты можешь встречаться с Элли, а я даже не имею права поговорить с Дэйвом?

Этьен выглядит пристыженным, он буравит взглядом свои ботинки:

– Прости.

Даже не знаю, что делать с его извинением.

– Прости, – повторяет он. В этот раз глядя мне прямо в глаза. Умоляя взглядом. – Я понимаю, что нечестно так поступать, но мне нужно больше времени. Чтобы во всем разобраться.

– У тебя был целый год, – холодно отвечаю я.

– Пожалуйста, Анна. Пожалуйста, будь моим другом.

– Другом, – горько смеюсь я. – Хорошо. Конечно.

Этьен беспомощно смотрит на меня. Я хочу сказать «нет», но я НИКОГДА не смогу ему отказать.

– Пожалуйста, – повторяет он.

Я скрещиваю руки на груди в попытке хоть как-то защититься:

– Конечно, Сент-Клэр. Будем друзьями.

– Не могу поверить, что ты обедала с Дэвидом.

Мер смотрит, как он вышагивает по коридору, и качает головой. Мы направляемся в противоположную сторону, на физику.

– С Дэйвом, – поправляю я. – А что? Он классный парень.

– Если только тебе нравятся грызуны, – вмешивается Сент-Клэр. – Как думаешь, ему не тяжело жевать с такими торчащими вперед зубами?

– Я знаю, что он тебе не нравится, но можно ведь не грубить.

Я решаю не упоминать про то, что мы сами обсуждали наши не особенно идеальные зубы. Последние несколько недель выдались ужасными. Мы с Сент-Клэром все еще друзья – в теории, – но между нами все остается по-прежнему, и стена стала еще выше и крепче, чем после Дня благодарения. Она настолько огромная, что ощущается почти физически, не позволяя нам сблизиться.

– А зачем? – подозрительно спрашивает Этьен. – Вы что, уже встречаетесь?

– Ну конечно, мы назначили первое свидание сразу же после того, как Дэйв предложил мне руку и сердце. Я тебя умоляю. Мы просто друзья.

Мер ухмыляется:

– Дэйв не хочет быть просто другом.

– Эй, не напомнишь задание по литературе? – спрашиваю я.

– Анна-темаменятельница, – по-доброму подкалывает меня Рашми. После того знаменательного разговора во время завтрака нам стало легче общаться.

– Я не меняю тему. Просто не расслышала, что нам задали.

– Странно, – подначивает Сент-Клэр. – Я собственными глазами видел, как ты записывала задание.

– Неужели? – ехидно спрашиваю я.

– Да, – с вызовом отвечает он.

– Ой, ребята, да ладно вам, – говорит Мер.

Друзья уже устали от наших ссор, хотя и не знают деталей ситуации. Меня это вполне устраивает.

– Анна, нам задали написать сравнительное эссе по двум рассказам из «Кухни». Вспомнила?

Конечно же я помню. Я очень ждала этого задания. Мы только что закончили изучать творчество японской писательницы Бананы Есимото, моей любимой писательницы на данный момент. Обе ее истории о душевной боли и потерях, но они пронизаны… теплотой и романтикой. И я поневоле задумываюсь о творчестве отца.

Он тоже пишет о любви и смерти. Но в его книгах сплошная сопливая мелодрама, Есимото же описывает процесс выздоровления. Ее герои тоже страдают, но возвращаются к жизни. Учатся любить заново. Ее истории более сложные, и это вызывает уважение к ее героям. Они страдают в начале и середине книги, но не в конце. Это положительный опыт.

Надо отправить отцу экземплярчик. И счастливый конец подчеркнуть красным карандашом.

– Может, поработаем над заданием вместе? – спрашивает Сент-Клэр. – Сегодня вечером?

Он пытается вести себя как друг, но в его голосе боль. Это уже не первая попытка наладить со мной отношения, но я все равно продолжаю его отшивать.

– Не знаю. – Я само ехидство. – Мне нужно снять мерки на свадебное платье.

На лице Сент-Клэра разочарование, однако я почему-то не испытываю должного удовлетворения. Ну и ладно.

– Конечно, – говорю я. – Это было бы… неплохо.

– Да, кстати, я хотела одолжить у вас тетрадь по математике, – вмешивается в разговор Мер. – По-моему, я кое-что пропустила. У меня сегодня голова вообще не варит.

– О! – восклицает Сент-Клэр, словно только что заметил Мер. – Да-да. Можешь взять тетрадь и присоединиться к нам.

Рашми усмехается, но ничего не говорит.

Сент-Клэр поворачивается ко мне:

– Так тебе понравилась книга?

– Да. – Между нами возникает неловкость. – А тебе?

Сент-Клэр на мгновение задумывается.

– Больше всего мне понравилось имя автора, – в конце концов произносит он. – Ба-нах-на.

– Ты неправильно произносишь, – говорю я.

Он нежно меня подталкивает:

– А мне так больше нравится.

– Олифант, что ты ответила на девятый вопрос? – шепчет Дэйв.

У нас неожиданная контрольная. Успехи у меня не слишком хорошие, поскольку спряжение глаголов не мой конек. С существительными дела получше. Но глаголы? Ах, если б только можно было всегда использовать настоящее время.

Я вчера иду в магазин за молоком.

Вчера вечером он катается на автобусе целых два часа!

Неделю назад я пою для твоей кошки на пляже.

Я убеждаюсь в том, что профессор Жиллет занята, и лишь тогда поворачиваюсь к Дэйву.

– Я не знаю, – шепчу я, хотя на самом деле знаю ответ. Просто терпеть не могу списывающих.

Дэйв растопыривает шесть пальцев, но я снова качаю головой. На этот вопрос я действительно не знаю ответа.

– Месье Хиггенбаум!

Мадам Жиллет направляется к нам, и Дэйв напрягается. Она вырывает контрольную у него из рук, и не нужно хорошо знать французского, чтобы понять ее слова. Парень попался.

– И вы, мадмуазель Олифант. – Мадам Жиллет вырывает и мой листок.

Это нечестно!

– Но…

– Я не одобряю списывание. – Преподавательница хмурится так недовольно, что хочется спрятаться под партой. Она возвращается обратно в центр класса.

– Что за черт?! – шепчет Дэйв.

Я шикаю на него, и Гильотина резко оборачивается.

– Месье! Мадемуазель! Я, кажется, ясно сказала – никаких разговоров во время тестов.

– Извините, – говорю я.

Дэйв возмущается – он-де ничего не говорил. Самый глупый поступок, какой только можно представить, потому что его было слышно на весь класс.

В итоге профессор Жиллет выгоняет нас из класса.

Не могу поверить. Меня никогда не выгоняли с уроков. Гильотина приказала нам ждать окончания урока в коридоре, но у Дэйва другие планы. Он на цыпочках отходит от двери и машет мне рукой, предлагая последовать за ним:

– Пошли дойдем до лестницы, там можно поговорить.