Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви». Том 1

В Микенах слух прошел, что будто умер.

Хвала богам! Ну, а Лаэртов сын?

Все странствует, но жив, судя по слухам.

О, пусть бы век Итаки не видал!

Нет, не кляни! И так неладно дома…

Фетиды сын еще живет, скажи?

Нет, для других справлял он брак в Авлиде.

Коварный брак и памятный для жертв…

Но кто же ты? Тебе близка Эллада.

Ребенком я для греков умерла.

Гречанка ты, и этот жар понятен.

А тот стратег, блаженным наречен…

Какой? Наш вождь не отличался счастьем.

Атреев сын и царь Агамемнон.

Такого я не знал… Вообще довольно…

О, не таись! Обрадуй вестью, гость!..

Погиб… С собой другого увлекая…

Погиб? Но как? О, горе, горе мне!

Ты слезы льешь? Иль был тебе он близок?

Я прежний блеск оплакала его.

Женою он зарезан… Вот в чем ужас…

Вам слезы, вам: и жертва и палач!

Но больше уст, жена, я не открою.

Один вопрос… Атридова жена?..

Схоронена, убитая рожденным…

Семья убийц! Чего же сын хотел?

За смерть отца он мести добивался.

Увы! Увы!

Был праведен, но и ужасен суд…

И праведный судья богами брошен.

Агамемнон имел еще детей…

Да, в мире он оставил дочь Электру.

А о другой… зарезанной… молчат?

Что ж говорить? Ведь солнце ей не светит.

О горькие! И жрец и жертва-дочь.

Из-за кого погибла? Из-за твари.

А сын отца зарезанного жив?

Да… Он везде и он нигде, несчастный.

Сон, ты солгал… Прости – ты был ничто…

И демоны, которые за мудрость

Прославлены, порою лживей снов.

Смятение царит в небесном мире

И здесь царит… И тяжело глядеть,

Как человек, рассудка не лишенный,

Вещаниям поверит и за то

В глазах людей неослепленных гибнет…

Увы! Увы! Родившие меня

Уж умерли или живут – кто скажет?

Послушайте же, гости, знаю речь

Полезную для вас я, – хоть, признаться,

Придумала ее я для себя…

Но уж чего же лучше, если дело

Всем по сердцу приходится?

Возьмешься ль

Ты, если я спасу тебя, друзьям

Письмо свезти аргосским? Написал

Мне пленник эти строки, сострадая…

Он понимал, что если умирает,

То волею богини, по закону.

Но до сих пор не удавалось мне

Cпасти посла, с письмом направив в Аргос.

Ты с виду, гость, высокого рожденья…

Ты знаешь край, ты с теми же знаком,

Что я, людьми… Ну, а награда, гость,

Немалая – спасенье за дощечку…

А спутник твой, как требует закон,

Царящий здесь, с тобой расстаться должен

И на алтарь покорной жертвой лечь.

Твои слова охотно, чужестранка,

Согласием венчаю, но его

Оставить вам на жертву чересчур

Мне тяжело бы было.

На триере

Средь моря был я капитан; а он

Он – пассажир, который только делит

Мои труды. И головою друга

За эту жизнь корыстно заплатить

Мне, женщина, не позволяет совесть…

Мы сделаем иначе: ты отдашь

Ему письмо; не беспокойся, в Аргос

Он передаст табличку, и твои

Уладятся дела. А я останусь

Для алтаря… Позорней дела нет,

Как в море бед тонуть, оставив друга,

Спасаться самому. А для меня

Так близок он… И солнце мне не краше…

Твой дух высок… И в жилах у тебя

Cтруится кровь от благородной крови.

Поистине ты друг. Когда б и тот,

Которого судьба мне сохранила,

Таким же был!

И я ведь не одна

Здесь на земле, скитальцы, только брата

Не суждено мне видеть. Как решил

Ты, гость, тому и быть: с моим посланьем

Пошлем его, а ты умрешь, пока

Желание в тебе так живо, эллин…

Но где же жрец и дерзкий мой палач?

Я – жрица, гость, – я призываю Деву.

Печален долг и незавиден твой.

Невольнице с царем безумно спорить.

И колешь ты сама мечом мужей?

Нет, волосы лишь окроплю тебе я.

Но палачи? Мне интересно знать…

Творящие убийство – за стеною…

Куда же прах мой отдадут, скажи?

Там есть огонь священный и ущелье.

Увы! Зачем похоронить сестре

Мой бедный прах вы не даете, боги?..

Напрасная мольба, печальный гость,

Кто б ни был ты. Твоей сестре, конечно,

Иное небо светит. Но тебе

Я ни в одной не откажу услуге:

630 Ты в Аргосе родился. Я для гроба

Украшу, гость, тебя – златой елей

Я разолью тебе на тело, горной

Златой пчелы цветочный дар тебе

Я на костер пролью рукою щедрой…

Но я иду к богине дивной в храм,

Письмо возьму… Простимся ж, и не думай,

Что зла тебе желаю я. Рабы,

Покараульте их – оков не надо.

О, я тому, который всех друзей

Дороже мне, теперь готовлю радость

Нежданную: мое письмо живых

Ему вернет, умерших заменяя.

Строфа Мы жалеем тебя, несчастный!

Там водой священной и кровью

Окропленье тебе готовят…

Не горе вам – забава, чужестранки.

Твой же жребий блажен, о юный:

Потому что можешь в отчизну

Ты ладью, скиталец, направить…

Что счастие, когда теряешь друга?