Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви». Том 5

Увы мне, горькой! Вот что совершилось!

Какую ж язву тайную под кров

Я приняла! О, горе! Вот какая

Она безродная! И мог он клясться!

Она красой сияет и рожденьем,

Еврита дочь, зовут ее Иолой —

Фиалкою, а он твердил, что рода

Не знает, будто спрашивать не стал.

Да сгинут лиходеи, столь бесчестно

К постыдной прибегающие лжи!

О, что мне делать, девушки? Как больно

Нежданные слова пронзили грудь!

Пойди и разузнай ясней: быть может,

Заговорит, когда принудишь силой.

Совет хорош, сейчас пойду к нему.

Мне подождать? Что мне прикажешь делать?

Постой… Тот человек и сам, незваный,

К нам из дому сюда идет как раз.

Входит Лихас.

Что, госпожа, Гераклу передать?

Приказывай, – я в путь уже собрался.

Так долго здесь ты не был – и спешишь?

Поговорить мы даже не успели.

Я здесь еще, коль надо что добавить.

Откроешь мне всю правду до конца?

Свидетель Зевс великий, – все скажу.

Кто дева, приведенная тобою?

Евбеянка… Чья родом, я не знаю.

Смотри сюда! С кем разговор ведешь?

А ты чего? Что за вопрос такой?

Изволь ответить, если понимаешь.

С владычицей, почтенной Деянирой,

Женой Геракла, дочерью Ойнея,

С моей царицей, коль глаза не лгут.

Я этого и ждал… Ты говоришь,

Она твоя царица?

Справедливо.

Ах, так? Какой же кары ты достоин,

Коль перед ней окажешься лжецом?

Как так – лжецом? Плетешь ты небылицы!

Ну нет, на небылицы ты горазд.

Уйду. Я глуп, что слишком долго слушал.

Нет, не уйдешь… Сперва открой всю правду.

Ну, говори… ведь ты молчать не любишь.

Про пленницу, что ты сюда привел…

Ты понял?..

Понял. Но к чему вопрос?

Не говорил ли ты – и скрыл потом, —

Что ты ведешь Еврита дочь, Иолу?

Кому я говорил? Кто подтвердит,

Что от меня такие речи слышал?

Да многим говорил… Толпою целой

Народ трахинский слушал твой рассказ.

Я говорил: есть слух. Предположена

И верное известье – не одно.

Чего предполагать! Не клялся ль ты,

Что к нам ведешь ее – женой Геракла?

Женой? Нет, ради всех богов, царица

Достойная, – что это за чудак?

Чудак слыхал: из-за любви к Иоле

Весь город был спален, что не Омфала

Тому виной, а вспыхнувшая страсть.

Владычица, вели, чтоб он отстал, —

Разумному ли говорить с безумным?

Вестник уходит.

Нет, заклинаю Этою дубравной,

Вершиной Громовержца, – мне не лги!

Ведь речь ведешь ты с женщиной не слабой,

Но знающей мужей. Я понимаю:

Не может быть любовь их постоянной.

Кто Эросу в борьбе противостанет,

Как на бою кулачном, – тот погиб!

Бессмертными, и теми правит Эрос,

И мною, как и всякою другой.

Поистине была бы я безумной,

Виня супруга, впавшего в недуг,

Или ее, участницу несчастья…

В беде еще не вижу я позора.

Но если лгать учил тебя Геракл, —

Ты у него худому научился.

А если ты учитель сам себе, —

Стремясь к добру, не окажись злодеем.

Скажи всю правду. Заклеймен свободный

Позором, если уличен во лжи.

Да и не скроешь правды, не удастся.

Те, с кем ты говорил, расскажут мне.

Быть может, ты боишься? Не робей!

Мне не узнать всей правды – вот что горько.

А разве страшно знать? Других – и многих! —

Не приводил ли раньше мой Геракл?

И ни одна ни разу от меня

Не слышала попрека… Если ж эта

Истаяла от страсти, – все равно,

Я первая о ней ведь сокрушаюсь.

Всю жизнь ее сгубила красота,

И родину свою она невольно

Повергла в рабство. Если что случилось,

Роптать уж поздно. Нет, хитри с другими,

Прошу тебя, – со мной же будь правдив.

Она сказала дельно. Не придется

Тебе жалеть. С царицей мы согласны.

О, если, госпожа, как человек,

Ты понимаешь все и не ревнуешь, —

Я истину открою, не таясь.

Все было так, как этот рассказал:

Безмерной страстью к ней Геракл охвачен.

Эхалия, ее несчастный город,

Из-за нее копья добычей стала.

Что ж до него – он не велел скрывать

Иль отрицать пред кем-нибудь. Я сам,

Владычица, боясь печальной вестью

Обидеть сердце женское твое,

Так провинился – ежели виновен.

Теперь, рассказ прослушав до конца,

Прими ее, и пусть твои слова,

К ней обращенные, пребудут крепки.

Ведь он, чьих рук необорима сила,

Любовью к ней всецело побежден.

Согласна. Так и надо. Мы не станем

Усиливать постигшее несчастье,

Вотще борясь с бессмертными. Войдем!

Тебе скажу, что передать Гераклу,

И дар ему свезешь дарам в ответ.

Не отпущу с пустыми я руками

Приведшего мне целую толпу.

(Уходит.)

Что ни бой, всегда с победой

Многомощная Киприда.

О бессмертных промолчу:

И Кронида она обольстила,

И Аида пленила, властителя ночи,

И Посейдона, земли колебателя.

Чтобы ложе делить с Деянирой,

Сколь могучие в бой

Выходили соперники

Под удары свирепые,

Под слепящую пыль!

Бог речной – четвероногий,

Круторогий, бык могучий —

Ойниадский[62] Ахелой

И из Фив появившийся Вакховых,[63]

С луком изогнутым, копьями, палицей

Сын Алкмены, – тут ринулись оба,

Бились ради прекрасной невесты,

Но отчаянным боем

Браков добрых богиня,

Золотая Киприда,

Управляла одна.

В кулаки бросался мощный,

Тетива звенела. Слышно:

Бычий рог трещит. Объятий

Не разжать. Сулит погибель

Лоб наставленный. Сшибаясь,