— Ой, точно! А в Австрии только без двадцати шесть, — довольно похвалилась она, радостно намекая, что они уже вовсю отдыхают в одной из красивейших долин Тироля на лыжном курорте. — Лучше бы ты у нас осталась.

— И болела бы в огромном доме…ОДНА. Нет уж! Я дома. Тут и стены помогают.

— Это все твоя дорога, — убежденно проговорила Зелинская.

— Нет, это проклятые туфельки в мороз! — буркнула я, и вновь прокашлялась. Горло внутри прямо раздирало от боли.

— Эхх-х я еще больше чувствую себя виноватой. Прости меня, — почти слезно выдавила Лизавета, вновь начиная извиняться.

— Ты лучше поздравь меня и пожелай скорейшего здоровья, а не беси своими извинениями. Уже все обсудили и решили.

Уже вечером 29 декабря, когда я усердно кидала в сумку свои вещи, Лизка поведала, что проректор по учебно-воспитательной работе (женщина в костюме елочки) конкретно занялась этим вопросом, обещая, что сделает все, чтобы Ветаеву Олесю отчислили из университета, а также заикнулась о сумме шантажа. Есть вероятность, что девушка вернет свои деньги.

И как выяснилось на следующий день, когда я была в пути, ведьма опозорилась своим неадекватным поведением по полной программе на первом этаже в клубе, что все пытались снимать и даже удачно, пока охрана не вызвала родителей неадекватной наркоманки и ее не забрали. Она заслужила, и я даже не жалею. Безнаказанность порождает беззаконие, что она и творила, наглея и бесчинствуя все больше и больше.

— Ой, точно! — воскликнула она. — Поздравляю! Желаю всего….

Шикарный перечень пожеланий сыпался на мою голову очень долго, что захотелось уснуть под ее приятный голосок. Только надумала попросить прекратить меня одаривать, как услышала:

— И мама с папой тебя поздравляют. Они там тебе классный подарок приготовили, но это пока секрет. И от меня тоже подарок, даже два, только я завтра по секрету расскажу в чем второй, а первый я в твою сумку положила. Как будешь хорошо себя чувствовать, так посмотри.

— Угу, — буркнула я, чувствуя, как меня колбасит. Ну, надо же, первый раз такой ужасный праздник.

— Все, давай лечись. И пей побольше жидкости, а я побежала на ужин.

— Обязательно. И вам всего-всего. Не забывайте выходить на улицу, раз уж вы отдыхаете на лыжном курорте. Туда едут не валяться в отелях и животы набивать, а активный образ жизни вести, — просветила я ее, надеясь, что они все же прокатятся на лыжах для разнообразия.

— Шутница! Все, целую! Ты самая лучшая сестренка на свете! Роднее и не нужно! Кристи, ты… ты…клеевая, хоть и колючка.

Усмехнулась, очень радуясь, что она мне позвонила. На душе сразу так хорошо стало…

— Заметь, только тебе безнаказанно можно это говорить, — с улыбкой проговорила я, направляясь в кухню, чтобы поставить чайник.

— Да! Ой, уже опаздываю. С Новым годом!

— Угу. С новым!

Отложив телефон в сторону, открыла холодильник и взяла на полке лимон из пяти, которые приволокла мне добрая подружка. Разрезала и, посыпав сахаром, принялась уплетать. Кисло, но так вкусно, прямо язык сводит.

Только приступила к третьей дольке, как послышался звонок в дверь. Нахмурилась, и пошкандыбала к двери. Посмотрев в глазок, нахмурилась, увидев деда Мороза.

Ну да ладно, может, к детишкам шел, да ошибся дверью.

Открыла и офигела, увидев Львова. С шикарной шапкой и белой бородой в костюме красного цвета поверх куртки. Такой прикольный старикашка! Даже мешок в руке держал, в котором что-то даже было.

Усмехнулась, не понимая, что ему тут нужно, и удивляясь тому факту, что он здесь, буркнула:

— Не вызывала дедушку Мороза.

— А я злодей, переодевшийся в его костюм, после того как отобрал костюм и мешок с подарками, — с самым невинным видом признался он.

Улыбнулась счастливой улыбкой, даже на секунду забыв, что я заразная дама с микробами, и распахнув дверь, произнесла:

— Милости прошу! Злодейка всегда рада злодею, если он добровольно отдаст ей украденный мешок с подарками.


Конец.