— Нина?! Аня, я приглашаю тебя, и ни слова не говорю о Нине. Мне и в голову бы не пришло появиться в её обществе у моих друзей. Всё понятно?
Я согласилась. Конечно, согласилась! Да я счастлива была неимоверно, сама поверить в своё счастье боялась. Оставалось только дожить до выходных.
Остаток этой ночи я провела сначала в операционной — привезли мальчика с аппендицитом. А потом в ординаторской на диване, укрывшись тёплым пледом и смотря совершенно сказочные сны.
***
С Ильёй Владимировичем я встречалась каждый день, когда приносила обеды дяде Глебу.
Мама и мысли допустить не могла, что он будет питаться больничной едой. Всё вспоминала, какие он ей передачи в роддом носил, когда она на сохранении с Глебкой лежала. И вообще, мама сказала, что теперь за тем, что едят Глеб и Лёня, она будет следить сама. И готовить им она тоже будет сама. Лёня пытался что-то невнятное возразить, но наткнувшись на мамины глаза, полные слёз, уступил. А может, просто отложил вопрос на потом. Он не хотел расстраивать мою маму.
Вот и готовила с утра пораньше до работы, чтобы всё свеженькое было.
Днём она прийти в больницу не могла, а потому передачи носила я. А Илья Владимирович как специально подгадывал время и заходил в палату, а потом шёл провожать меня до выхода из больницы.
Так приятно, просто необыкновенно.
В пятницу он напомнил, что заедет за мной в десять утра завтра.
Прямо в присутствии дядьки напомнил, не скрываясь и не таясь. А дядя Глеб лишь улыбнулся мне.
Как я собиралась! Почти все вещи перемеряла, даже летние. А поехала в джинсах и свитере. На дачу же.
Всю дорогу Илья мне рассказывал про своего друга. Они, оказывается, ещё в один детский сад ходили, и в школе за одной партой, и в институте учились вместе. Только по окончании Влад пошёл работать в фирму отца и занимался поставками медицинского и лабораторного оборудования. А последние лет семь возглавлял фирму.
Дача мне показалась не дачей в моём понимании, а минидворцом. Таким чудесным, из сказки, обрамлённым настоящим еловым лесом.
— Ну наконец-то, привет! — Влад в свитере, без куртки, бежал к нам навстречу по узкой дорожке. — Ух ты, какую красавицу привёз!
Не успел он это произнести, как я оказалась в его медвежьих объятиях. И после того, как он меня отпустил, ещё раз представился
— Влад, я друг вот этого великого хирурга. Ещё с пеленок друг.
— Аня.
Я решила больше ничего не говорить о себе. Всё по ходу. В доме я познакомилась с женой Влада Ольгой. И мы сразу занялись нарезкой салатов.
Готовила в их семье всегда она. Не доверяя это священнодействие никому. Но молодую спутницу Ильи надо было проверить на вшивость. Вот и проверяли.
Шашлыком занимался муж. Ольга тоже оказалась ровесницей Влада и Ильи, да и училась с ними тоже на одном потоке.
Гостей было немного, все старые и проверенные друзья.
Я плохо вписывалась в их компанию из-за возраста, но вот от недостатка внимания не страдала. На меня просто сыпались комплименты мужчин и удивлённые взгляды женщин.
А мне нравилось. Нравилось буквально всё: и дом, и природа, и люди, такие значимые в повседневной жизни и такие простые и милые в своём узком и тесном кругу.
Все, кроме Ильи, семейные, все имеющие вес в обществе.
За столом говорили об имениннике, предавались воспоминаниям, шутили. Мило так, очень мило. Почти как дома тепло.
Илья всё время был рядом, всё время объяснял мне что-то о ком-то, и даже иногда обнимал за плечи.
А что ещё надо для счастья! Любимый человек рядом, а я уже нисколечко не сомневалась, что любимый.
Темнело. Мы вышли на балкон. Илья принёс шампанское.
— Ну что, Аннушка, загадаем желание?
— Да, Илья Владимирович.
— Илья, просто Илья.
— Странно, но хорошо. Пусть будет просто Илья.
Мы пили на брудершафт. А потом он обнял меня и поцеловал в губы. Я не отстранилась, я позволила, я не понимала, что делаю, но мне хотелось ещё, ещё много его поцелуев. Таких странных, что его язык попадал мне в рот, что он покусывал мои губы, а я ощущала вкус его губ вперемешку со вкусом шампанского.
Голова кружилась… Так сильно кружилась голова…
Да, это был первый поцелуй в моей жизни, но так хотелось, чтобы не последний и только с ним…
Нас прервали. Влад стоял в дверях балкона и покашливал.
— Илья, Анечка, пойдёмте на улицу, сейчас шашлык, потом песни. Вы же поёте?
— Я? — я искренне удивилась такому предположению.
— Пойдёмте, если и не поёте, то послушаете.
Самое интересное, что я пела, мы вместе пели, и слова были знакомые, тех самых песен, что пели мама с папой, и песни группы «Браво», которую так любил дядя Глеб.
Разошлись мы по комнатам почти под утро. Я так устала. Уснула практически мгновенно. И только подвинулась к краю кровати, когда Илья, поцеловав меня в щёку, попросил об этом, сказав, что пол холодный, и он замёрзнет там. Он спал со мной рядом.
Понимаете — рядом.
========== Ваня ==========
Как мне не хотелось расставаться с Ильёй! Кто бы только знал, как не хотелось.
Он привёз меня домой почти в восемь вечера, и мы все сидели в машине и говорили, так, ни о чём и обо всём сразу. А ещё целовались, и никак не могли оторваться друг от друга, но прошло почти два часа, а я обещала родителям в десять быть дома, вот и пришлось прощаться.
Я поднималась на лифте, и всё вспоминала и думала. Глупая блаженная улыбка никак не сходила с моего лица. Господи, была б моя воля, я бы… Какая разница, что бы я сделала. Есть чувство долга и родители меня ждут.
А завтра в институт. И там будет Ваня.
Только сейчас про Ваню думать совсем не хотелось.
Я вошла в квартиру, поздоровалась, отказалась есть и глянула на мой проснувшийся мобильник. От Вани была целая куча сообщений.
Я написала, что отдыхала за городом, что встретимся завтра. И после душа собиралась завалиться спать.
Пришло сообщение, глянула — от Ильи. Писал, что дежурит завтра и что я могу прийти, а потом простое — «Спокойной ночи!»
Я чуть не расцеловала телефон.
— Анюта, спишь? — в дверях стояла мама.
— Нет, мамуль, собираюсь.В процессе.
— Как отдохнула? Хотя, что спрашиваю, сама молодая была…
— Всё хорошо, просто замечательно.
— Ань, я поговорить хотела, просто предупредить, что ли.
Мама была немного смущена. Меня же это просто забавляло.
— Говори, мамуль.
— Я о контрацепции. Анют, рано ещё детей заводить. А он взрослый мужчина, он на прогулках и кино не остановится. Понимаешь, ребёнок?
— Понимаю. Но пока ничего такого не было. Мамочка, это ты никак жалеешь, что меня рано родила? Мне кажется, что вы с папой не очень о контрацепции думали?
— Что за глупости говоришь, мы хотели детей. И потом папа — это папа! Нюта, институт бы закончить. Мы, конечно, поможем, и всё, что в наших силах… Ты понимаешь, что есть вещи неприемлемые в нашей семье.
— Мамуль, не беспокойся, вот ей-богу. Я разберусь. Я всё знаю. Что переживаешь так?
— Переживаю. Сильно переживаю, дочь. Я же люблю тебя. И мне далеко не всё равно, с кем ты. И вообще страшно, жизнь сложная…
— Мама, но ведь не жить невозможно. Как пойдёт, так всё моё будет. Проживу, и вы рядом. Я люблю его, мама.
Мама обняла меня как маленькую, а я обняла её, и мы так сидели молча, просто прижимаясь друг другу и понимая, как хорошо, что мы есть друг у друга. С мамой хорошо, с мамой спокойно, с мамой тепло даже в самый лютый мороз.
Нет никого роднее мамы.
***
Утром я чуть не проспала. Собиралась как бешеная, только успела родителям сказать, чтобы вечером не ждали, что я на дежурство.
В лекционный зал влетела аж запыхавшись. Плюхнулась на сиденье рядом с Ванькой.
— Анют, я поговорить с тобой должен, серьёзно.
Чёрт, прям официальный такой!
— Конечно, поговорим, только после занятий.
— Я домой тебя провожу.
— Я на дежурство сегодня.
— К нему?
— В хирургию. И ещё у меня там в отделении дядя Глеб лежит.
— А-а-а… Тогда другое дело. Я на дежурство провожу, вот и поговорим.
На занятиях Ваня всё больше молчал. А мы сидим с ним всегда вместе, так то за руку возьмет, то мою руку своей накроет. Чудной!