Аргентинец спешился. Конь попятился, но хозяин удержал его на месте, нагнулся и прошелся рукой по груди рыжего, проверяя, нет ли каких-нибудь вздутий или неестественно горячих участков.
Жеребец стоял смирно, пока хозяин не закончил свой осмотр, затем повернул голову и стал внимательно разглядывать кобыл Триши, тихо пофыркивая и раздувая ноздри, чтобы лучше ощутить их запах. По его морде шла узкая белая полоса, резко выделявшаяся на темно-рыжей шерсти. Триша обратила внимание, что у коня умный взгляд.
— У вашего коня добрые глаза, — сказала она.
Триша знала, что это качество наездники очень ценят и специально разыскивают лошадей с таким взглядом. Нервные, взвинченные животные редко становятся хорошими лошадьми для поло. Девушка поднесла ладонь к морде коня, чтобы тот почувствовал ее запах, — для первого знакомства…
— Как его зовут?
Настойчивые попытки Триши завязать разговор заставили Рауля взглянуть на девушку более внимательно. Обычно он предпочитал проводить время после матча в одиночку, заново прокручивая в памяти всю игру и анализируя свои ошибки, но болтовня навязчивой незнакомки не давала ему сосредоточиться.
— Я зову его Криолло.
Рауля не удивляло, что в этой девице чувствовались воспитание и хорошая порода, — среди чудачек, работающих на конюшнях, встречаются особы всех возрастов, видов, размеров и любого происхождения… Однако он никак не ожидал, что она станет разглядывать не лошадь, а его самого.
— По-испански это, кажется, означает «местный уроженец», не так ли? То есть, попросту говоря, Креол, — сказала девушка.
Она протянула руку, чтобы погладить коня, однако не отрывала взгляда от Рауля.
Ему уже приходилось и раньше встречаться с чем-то подобным. За многие годы, что Рауль играл в поло, он не раз сталкивался с женщинами, которые переносили сексуальные чувства, которые испытывали к коню, — на наездника. Хотя на этот раз, кажется, было что-то другое. По-видимому, девушку действительно интересовал не столько рыжий Креол, сколько его хозяин. Была она молода и привлекательна, и Рауль вполне оценил вид ее юных тугих грудей, обтянутых белой майкой так плотно, что можно было различить соски.
— Вы говорите по-испански?
Рауль посмотрел девушке в лицо. В глаза ему бросилась голубая с золотом налобная повязка на коротко стриженных каштановых волосах, окружавших девичью головку гривой непокорных завитков.
— Знаю всего лишь несколько слов и фраз. Как-то приходилось помогать одной из подруг готовиться к экзамену по языку. А сама я учу французский.
В это время в потоке автомобилей появился просвет и преграждавшая им дорогу машина выехала наконец-то на основное шоссе. Путь был свободен. Триша и аргентинец двинулись дальше, ведя за собой своих лошадей. Кони шагали по высокой траве, которая с шелестом расступились под их ногами. Привычные звуки — глухой топот конских копыт и тихие позвякивания удил уздечки — отзывались для Рауля эхом недавней игры, и он опять углубился в свои мысли, перебирая в памяти события матча.
— Что вы думаете об игре? — Его думы вновь прервал девичий голос.
Рауль сразу узнал лошадей, которых вела его случайная неугомонная спутница. Их трудно было не узнать — в особенности серого мерина. Лошади Джейка Кинкейда… Рауль много раз играл против Кинкейда, но ни разу не выступал за его команду. В прошлом Джейк неоднократно приглашал Рауля к себе, когда подбирал игроков для каких-нибудь особых турниров, но всякий раз получалось так, что Буканан уже был занят в это время в какой-нибудь другой игре. А жаль… Старик был крутым соперником и в свои шестьдесят играл отлично. Лошадей он подобрал превосходных. Сегодня его внук выступал на лучшей из них. Да и сам он играл хорошо… Однако что можно сказать об игре, когда тебя спрашивает о ней кто-то с проигравшей стороны?
— Хорошее вышло состязание, — вежливо проговорил Рауль.
— Оно было бы хорошим, если бы не пятый чуккер, — с добродушной иронией подхватила девушка. — Вы помешали Робу провести бог знает сколько бросков. Ну конечно, ваши лошади лучше его лошадей.
— У него превосходные пони, особенно этот серый, — сказал Рауль, а про себя подумал: «Самый лучший, какого только можно купить или воспитать за деньги».
— Боюсь, что старина Серый уже не тот, что был прежде, — покачала девушка головой. — Ему уже семнадцать лет.
— Вот, значит, почему ваш Роб боялся ездить на нем! — Рауль скорее утверждал, чем спрашивал.
— Роб? Боялся? — Девушка резко остановилась, и в ее темных глазах вспыхнул внезапный гнев. — Что вы хотите этим сказать? Мой брат не боится ездить хоть на самом черте!
Рауль удивленно приподнял бровь.
— Ваш брат? Так вы, стало быть…
— Да, из клана Кинкейдов. — В резком и решительном ответе девушки помимо негодования слышалось еще что-то: казалось, ее возмущает самое это имя. — А вы что обо мне подумали?
— Думал, что вы просто конюх. — Рауль сухо усмехнулся над своей ошибкой.
Несколько мгновений девушка хранила ледяное молчание, затем ее недовольство улетучилось так же внезапно, как вспыхнуло. Она посмотрела на свою грязную одежду.
— Думаю, что я и на самом деле выгляжу как рабочий с конюшни. Я пообещала Робу помочь ему сегодня с лошадьми. Во всяком случае, это намного забавнее, чем сидеть в ложе со всем семейством. — Она вновь зашагала вперед. — Кстати, меня зовут Триша. Триша Томас. А вы Рауль Буканан. — Затем, полуобернувшись, она смерила Рауля взглядом: — Почему вы сказали, что мой брат боится?
На этот раз в вопросе слышалось больше любопытства, чем требовательности.
А раз уж Рауль сделал критическое замечание, он вынужден был его обосновать:
— Я заметил, что в конце каждого чуккера он бережет пони.
— Некоторые из лошадей уже не молоды. Они быстро уставали. — Она стеной встала на защиту брата. — Я не считаю, что Роб поступал неверно.
— Нельзя выиграть игру, оберегая пони. Это соревнования. Коли лошадь устала, чтобы играть во всю мощь, надо менять ее, не дожидаясь конца чуккера. — Рауль умолк и посмотрел на девушку. — Уверен, что для вас все это звучит слишком грубо и резко.
— Да, — честно созналась она. — Но это совпадает с том, как играете вы сами. Сегодня днем вы были немилосердны и к себе, и к лошадям.
Рауль почувствовал, что Триша сама точно не знает, одобряет она это или нет. Они приближались к конюшням, где происходила обычная после всякой игры суета. Одних лошадей прогуливали, чтобы дать им остыть после трудной работы. Других — грузили в трейлеры. Третьи стояли в стороне, и конюхи усердно надраивали их скребницами. И Триша сама сменила тему разговора.
— Что вы делаете сегодня вечером? — спросила она.
У Рауля была назначена на шесть часов встреча с массажистом в оздоровительном центре, но он понимал, что девушка интересуется вовсе не его распорядком дня.
— Сегодня вечером Мартин Чет устраивает прием, чтобы отпраздновать выигрыш кубка, — сказал он.
— Вернее сказать: чтобы позлорадствовать по поводу выигрыша кубка, — поправила Триша, а затем прибавила: — Вам это не понравится. У Мартина всегда бывают ужасные вечеринки. Почему бы вам не улизнуть оттуда пораньше? Мы могли бы где-нибудь встретиться.
— Сколько вам лет?
Сам он точно определить ее возраст не мог. Ему доводилось встречать девушек, которым он давал на вид восемнадцать лет или более того, а потом узнавал, что им всего лишь четырнадцать. Совсем еще дети. А дети его не прельщали.
Триша слегка поколебалась, затем пожала плечами:
— Семнадцать. Думаю, вы не считаете меня слишком старой?
— Нет. Слишком юной.
Рауль был старше ее на двадцать лет. Ему льстило, что девушка находит его привлекательным, но он давно уже решил: самое мудрое — это вообще не связываться с хорошенькими юными девицами из богатых семейств.
Триша замедлила шаги, и лошади почти уткнулись мордами в ее спину.
— Наш трейлер стоит вон там, — показала она, имея в виду, что дорожки их расходятся. — Скажите, а изменилось бы что-нибудь, скажи я вам, что мне восемнадцать? Именно столько мне будет через два месяца. Вы мне нравитесь, и я хотела бы встретиться с вами опять.
Она не просила Рауля передумать, а бросала ему открытый вызов.
— В этом нет ничего плохого.