На улице была настоящая зима. Снежная, холодная, искристая. Вдохнув чистый морозный воздух, девушка не спеша вышла со двора. Под ногами весело, в такт ходьбе, хрустел снег. Над дорогой повисли белые, замерзающие в воздухе клубы пара. Медленно, боясь зацепиться, машины ехали по обледеневшей дороге. Опасливо семеня, люди внимательно смотрели себе под ноги. Только безбашенная детвора, весело разгоняясь, скользила по накатанным, похожим на лужи ледяным дорожкам.
Забежав в группу, Лена сразу закрутилась в водовороте нового трудового дня. Помогая детишкам раздеться, она на ходу прятала в шкафчики одежду, раскладывала на батарее влажные варежки и шарфы, вытирала красные, замерзшие на морозе носы. Хватая ее за руки, дети тянули нянечку к игрушкам. Кто-то хотел играть, кто-то – читать, кто-то – петь. Немного поиграв с ребятами, девушка побежала на кухню. Пора было подавать завтрак.
Достав из тумбочки тарелки, Лена перенесла их на раздаточную тележку. Весело напевая, она подхватила большую алюминиевую кастрюлю, стоящую на столе. В нос ударил приятный, слегка сладковатый аромат. «Наверное, молочная каша», – подумала девушка и открыла крышку. Поблескивая желтыми маслянистыми пятнами, в кастрюле действительно была манная каша. Наклонившись, Лена вдохнула приятный аромат и в ту же секунду отпрянула назад. К горлу снова подкатил неприятный ком. Прижав руку ко рту, девушка почувствовала, что сейчас вырвет. Закрыв крышкой кастрюлю, Лена понеслась в туалет.
Вернувшись на кухню, она устало опустилась на стул. Так плохо ей еще никогда не было. Посмотрев на пустые тарелки, она попыталась встать, но не смогла. Прижимая руки к груди, она закрыла глаза.
– Эй, Лен, что случилось? – услышала девушка и открыла глаза. Глядя на нее, рядом стояла воспитательница ее группы – Боженко Людмила Ивановна.
Людмила Ивановна была приятной, довольно полной женщиной лет сорока пяти. Но полнота ее ничуть не портила, а, наоборот, придавала некий легкий шарм. Яркая шатенка, идеально подкрашенная, с маникюром на руках, она всегда имела ухоженный, холеный вид. Веселая и дружелюбная, она с первых дней работы привязалась к Лене. Несмотря на большую разницу в возрасте, они быстро подружились. Мать троих детей, дважды сходившая замуж, Людмила Ивановна имела неплохой жизненный опыт. Именно ей Лена открывала свои самые сокровенные секреты, именно к ней обращалась за искренним дружеским советом.
Людмила Ивановна подошла ближе и пристально посмотрела на девушку.
– Ленка, да ты бледная, как стена! Что с тобой? – заволновалась она.
– Не знаю, – тихо, сквозь зубы протянула девушка. – Меня все утро почему-то тошнит. Я, наверное, отравилась.
– Только этого нам не хватало! – насупив брови, пробурчала воспитательница. И задумчиво добавила: – Иди в коридор, подыши у окна. Я сама детей покормлю. И никому пока ничего не говори. А то нам сразу санстанцию пришлют.
Лена вымученно улыбнулась и медленно поднялась. На дрожащих ногах девушка поплелась к двери.
– Спасибо! Я немного подышу воздухом и вернусь.
– Иди! – махнув рукой, ответила Людмила Ивановна и, наклонив голову набок, задумчиво прищурила глаза. – Я налью малышам каши и подойду к тебе.
Медленно, держась за поручни, девушка спустилась на лестничный пролет. Стараясь не греметь, Лена открыла тугие, тяжелые створки окна. В лицо ударил свежий морозный воздух. Закрыв глаза, она начала часто и глубоко дышать. Постепенно слабость и тошнота прошли. По телу пробежала дрожь. Почувствовав холод, Лена закрыла окно.
Сверху, из открытой двери, показалось румяное личико Людмилы Ивановны.
– Лен, ну как ты? – участливо поинтересовалась она.
– Уже хорошо, – вымученно промямлила девушка и не спеша поднялась по лестнице. – Сама не понимаю, что со мной!
– Иди-ка сюда, – велела женщина и, схватив девушку за руку, усадила на стул. – Сядь. Посмотри за детьми. Я тебе сейчас что-то принесу.
Положив руки на колени, Лена устало оперлась о стену.
Гремя ложками, детишки дружно доедали кашу. Вредное «не хочу» здесь никто не кричал. Аппетит был почти у всех. Просто кто-то ел медленно, а кто-то быстрей. Отодвинув тарелку в сторону, Витя Марухин допивал чай. Забыв о каше, Аллочка Сазонова рассматривала свой новый красочный фартучек. Уронив в чай печенье, Оленька Ковалева старательно вылавливала его из чашки рукой. И только Саша Кит, застыв над тарелкой, все еще досыпал. Улыбнувшись, Лена решила ему помочь.
– Подожди, – остановила ее Людмила Ивановна. Хитро улыбаясь, женщина держала в одной руке блюдце с порезанным лимоном, в другой – крепкий, почти черный чай. – А ну, съешь лимончик и запей чаем.
Лена послушно взяла лимон. Один, второй, третий кусок… Запив крепким, терпким на вкус чаем, девушка непроизвольно скривилась.
– Ой, – надув губы дудочкой, протянула она. – Вроде пошло!
– Ну-ну! – многозначительно произнесла женщина и подняла бровь вверх. – Давай покормим детей, а потом я с тобой поговорю.
– О чем? – удивилась Лена.
– О тебе! – буркнула Людмила Ивановна и поставила блюдце на стол.
После порции лимона и крепкого чая девушка действительно почувствовала себя намного лучше. Тошнота, дрожь в теле полностью прошли. Покормив детишек, Лена не спеша убрала в столовой и вымыла посуду. Освободившись, решила поесть. Налив каши, она одиноко уселась за стол. Наклонившись над тарелкой, девушка с наслаждением втянула в себя приятный ванильный аромат. В ту же минуту она почувствовала, что голодна. Облегченно вздохнув, Лена взяла ложку и начала есть.
Неожиданно дверь резко распахнулась. Глядя на нее взволнованным взглядом, на пороге застыла Людмила Ивановна.
– Ну как ты? – заботливо спросила она. – Все хорошо?
– Ага! – весело ответила Лена и встала из-за стола. – Все в полном порядке! Спасибо вам, Людочка Ивановна! Вы меня спасли.
– Послушай, детка, – начала женщина и, резко повернув голову назад, посмотрела на детей. Затем тихо, заговорщически, спросила: – А у тебя, дорогуша, когда были последние дела?
Лена растерянно захлопала глазами.
– Не знаю. Вернее, не помню. А что? – медленно проговорила она. Нахмурив лоб, девушка начала старательно что-то вспоминать.
– По-моему, ты беременная! Тебя тошнит по утрам. Бледная. А посмотри, как твой организм хорошо реагирует на лимон! А ну, подруга, давай, соображай!
Наморщив лоб, Лена стала еще бледнее. Тяжело вздохнув, девушка опять опустилась на стул.
– Подожди! – выкрикнула Людмила Ивановна и торопливо убежала в зал. Быстро вернувшись, остановилась в проеме дверей. – Ну, говори! Были после Ферганы у тебя дела?
– Кажется, нет, – задумчиво протянула девушка и испуганно округлила глаза. – Но мы же были вместе всего несколько дней!
– Дорогая! – Женщина весело засмеялась и махнула рукой. – Для этого нехитрого дела не надо несколько дней! Порой достаточно нескольких минут!
Опустив руки, девушка взволнованно затеребила беленький накрахмаленный фартук.
– И что же мне теперь делать? Как это узнать?
– Так, – сосредоточенно нахмурив брови, сказала женщина и снова отвернулась, бросив взгляд на детей. – Ты иди в зал, посмотри за детьми, а я сейчас своей подруге перезвоню. Климончук Оксана Михайловна. Она врач-гинеколог. Супер специалист! И человек очень хороший. На Печерске, в первом роддоме, работает. Я попрошу ее, чтобы она приняла тебя. Хорошо?
– Хорошо, – ответила Лена и взволнованно прикусила губу.
Поднявшись, девушка задумчиво направилась в игровой зал.
Весело играя с детьми, она старалась отвлечься от своих мыслей, но не могла. И даже напевая песни о крокодиле Гене, она все равно думала о своем. Тогда, усадив детишек на стульчики, девушка начала читать сказку: «В далеком прекрасном краю жила красивая и очень добрая девочка…» Открыв рот, дети внимательно слушали ее. «Юный благородный принц посмотрел на нее…» – продолжала она. «Даже детские сказки, и те про любовь», – подумала про себя Лена. «И стали они жить-поживать да добра наживать», – закончила девушка.
В группе стояла тишина. Задумавшись, детки сосредоточенно молчали. Каждый из них представлял себя красивой и очень доброй девочкой или юным благородным принцем. В красивых детских сказках всегда жила любовь, а добро побеждало зло. Только в жизни в большинстве случаев все было далеко не так. Но им этого говорить пока было нельзя.
Тяжело вздохнув, Лена посмотрела на дверь. Скрестив руки на пышной, высокой груди, на нее умиленно смотрела Людмила Ивановна. Улыбнувшись, женщина весело тряхнула головой и позвала ее. Поднявшись, Лена быстро подошла к ней.