Но все же удалось договориться с одним из спонсоров. Один — мало, но когда ты три часа обзваниваешь более сотни номеров и получаешь отказы — это целое достижение.
Приступаю к поиску судейского состава. Чувствую себя уже более уверенно и даже закрываю документ-шпаргалку, поскольку выучила все описание и пояснения наизусть. И снова...
Отказ.
Отказ.
Отказ.
Один за другим, я получаю отказы, а некоторые даже посмеиваются, мол, куда вы полезли, малоизвестная новая организация, еще не нахлебавшаяся должной пыли. Стерпела пару оскорблений, не стала отвечать грубостью в ответ, хотя желание такое внезапно появилось, несмотря на мою неконфликтную натуру.
Договорилась с одним единственным гонщиком, который с великим удовольствием согласился хоть на следующей неделе прилететь в Россию и помочь с организацией и аккредитацией трека.
Смотрю на две записи на листке и ощущаю разочарование и гордость одновременно. Нужно дождаться Стаса и показать ему свою проделанную работу.
Боже мой, «Стаса». Как же это тяжело заставить себя переключиться с официального обращения с людьми что старше тебя, на обычное бытовое. Уверенна, что это просто дело привычки и скоро я смогу спокойно «тыкать» начальнику, но пока что мне даже в собственных мыслях дико называть его «Стас». Это все воспитание и возрастная пропасть виновата.
- Ну как обстоят дела? - словно на зов моих мыслей, в кабинет возвращается Станислав.
Вскакиваю с места и протягиваю ему листок с двумя записями. Начальник садится на диван и долго читает написанное. Слишком долго, для шести строчек с данными... Чувствую, как нарастает мое беспокойство, а сердечко в виски «тук-тук-тук».
- Ты издеваешься, да? - поднимает на меня взгляд Авдеев, а я окончательно столбенею от страха.
- Что-то не так? - дрожащим голосом спрашиваю я.
Где и чем я могла накосячить?! Ну же, Лия, давай вспоминай! Может быть ты сделала не то, что нужно? Может быть, ты не в ту базу Валерия Дмитриевича залезла?
- Ты вот это серьезно? - трясет листком Станислав, прожигая меня темным взглядом. Вот-вот и лазеры вспыхнут, как у Супермена, и останется от меня лишь кучка пепла. Не могу прочитать эмоции на его лице, но он вроде бы и не злится, а вроде бы и не совсем доволен... - Лия, я с тобой разговариваю, ау, милая!
- Скажите, что нужно переделать и я все переделаю, - растерянно хлопаю глазами я, а от нервов руки снова хочется чем-то занять.
- Ничего не надо переделывать, - откидывается на спинку дивана Авдеев и запрокидывает голову к потолку. На его губах появляется тень улыбки и я даже тешу надежду, что не все так плохо. - Просто в этом мире существует всего два человека, с которыми я не хочу сотрудничать и просить помощи. И как ты думаешь, чьи имена записаны на этой бумажке?
8
- Вы только скажите и я еще раз обзвоню агентов, - нервно говорю я. - Перезвоню тем, кого записала, и откажусь от их услуг, если вы не желаете с ними работать. Обязательно найду других!
- Нет, оставь все как есть, - поднимается с дивана Авдеев и подходит ко мне. - Видимо это судьба, - усмехается он. - Перезвони Славину и скажи, что я согласен на его помощь и буду очень рад, если он приедет и поможет с организацией.
- Хорошо, а что передать Бергеру Кириллу Викторовичу? - подглядываю в листочек, чтобы правильно назвать фамилию.
Начальник немного мрачнеет, а в глазах появляется отблеск неведомой мне обиды.
- Все то же, Лия, - спокойно отвечает мужчина и протягивает листок.
- Хорошо, я сейчас же все сделаю! - часто киваю, стараясь показать весь свой рабочий энтузиазм.
Станислав как-то слишком пристально рассматривает мое лицо, словно цепляясь взглядом за мелкие черты. Ощущаю себя более чем неловко и не знаю как вести себя дальше, тишина и этот странный взгляд щекочут и без того напряженные нервишки.
- У тебя линзы? - вдруг спрашивает Авдеев, глядя прямо в глаза.
- Нет, - смущенно опускаю взгляд. Вот и он заметил мои идиотские разноцветные глаза…
- Невероятно, - с улыбкой произносит Станислав. - Очень необычно и красиво, даже сказал бы, что волшебно.
- Спасибо, - краснею, как помидор, но мне приятны его слова. Щеки жжет, уши пылают, а сердце колотится, как заведенное.
- Прости, что смутил, просто никогда подобного не видел, - усмехается Авдеев и смотрит на свои наручные часы. - Хочешь пообедать? Как раз время обеда, между прочим.
- Я хотела у вас отпроситься, чтобы съездить в больницу в это время. Вы позволите? - с надеждой спрашиваю я, сминая уголки на листке с контактами спонсора и судьи.
- Что-то серьезное? - обеспокоенно уточняет начальник.
- Не со мной. В первую больницу, у меня там мама, - ответ получается слишком тихим, а голос сам собой срывается на последнем слове.
- Ты не поверишь, мне тоже нужно в эту больничку, - отвечает начальник. - Собирайся, Лия Яновицкая, поехали.
Не стала отпираться, раз Авдееву было по пути. Села на переднее сидение его машины и погрузилась в телефон, наслаждаясь какой-то приятной иностранной мелодией по радио. Не знаю о чем говорить с мужчиной и стоит ли вообще, поэтому открываю диалог с Ингой, так жаждущей моего внимания.
Инга: «Ты решила зажопить свою днюху?»
Я: «С чего ты взяла?»
«Не слышу объявления о месте
и времени тусовки, красотка!»
«Еще целая неделя, угомонись!
Уж тебя и Вову я точно позову, не переживай.»
«Как первый рабочий день?
Опоздала, нагрубила, не справилась?»
«А ты в меня веришь, подруга.
Все хорошо, еду с начальником в больницу к маме.»
«Когда это у нас стало обязательным
знакомить босса с родителями?»
«Нам просто по пути, дуреха!»
«Как Виктор? Ничего не писал?»
«Нет.»
«Пригласи его на днюху, напиши сама!»
Убираю телефон и с грустью смотрю на пролетающие мимо автомобили. И ведь правда, возможно, что мое приглашение на вечеринку послужит первым шагом. Вот только проводить эту вечеринку негде, не на что и не хочется совсем.
- А что с мамой? - вдруг прерывает тишину Авдеев, как бы невзначай задавая вопрос.
- У нее не так давно был сердечный приступ, она в очень тяжелом состоянии в больнице. На аппарате жизнеобеспечения...
- Значит, ты живешь с отцом?
- Да, - искренне надеюсь, что Станислав не спросит что-то про отца или его работу. Не станет уточнять, почему я еду одна. Не хочу рассказывать слезливых историй. - А вы к кому едете? - стало невыносимо интересно мне.
- К Рику, он лежит там в отделении хирургии вроде бы, весь поломанный, бедняга, - вздыхает Авдеев, заворачивая на парковку. - Номер мой запиши, если освободишься раньше — позвони.
Поднялась на нужный этаж, провела все необходимый стерильные процедуры, надела халат. Как-то слишком печально в этот раз смотрела на меня дежурная медсестра, пропуская в палату.
- Доктор скоро подойдет к вам, - коротко говорит милая женщина и оставляет меня наедине с самым родным и близким человеком.
Куча разных трубок, проводов, лампочек и каких-то показателей. Когда я в первый раз увидела маму в таком состоянии — мне стало до ужаса страшно, не могла смотреть на нее без слез, рыдала днями и ночами. Но со временем человек способен адаптироваться ко всему в его жизни, при этом надеясь на лучшее.
Рассказываю маме про работу, про Виктора, про своего начальника — все, что произошло со мной за эти пару дней. В ответ получаю лишь размеренное пиканье медицинского прибора.
- Добрый день, - заходит в палату пожилой доктор. - Лия, нам с вами нужно поговорить.
Сердце словно чувствует неладное, а по позвоночнику бежит холодок. Мы выходим в коридор, где доктор обрушивает на мою голову слишком тяжелую для принятия правду.
- Жизненные показатели вашей мамы стремительно падают, - словно обухом по голове, а перед глазами в миг все расплывается от нахлынувших слез. - В силу отсутствия должного финансирования и материальной части, мы не сможем больше ничего сделать.
- Чем ей можно помочь? - стараясь сдержать всхлип, спрашиваю я. Снова чувствую холодный страх, пожирающий душу изнутри.
- В наших условиях ничем, - грустно пожимает плечами врач. - Если бы вы смогли транспортировать ее в какую-то коммерческую клинику, а лучше всего — заграницу...