Сара Орвиг - Атланта

Саванна, 1861 г.

– Вот она. Взгляни-ка, славная бабенка, – сказал Мак-Каджен, проводя рукой по черным, лоснящимся от грязи волосам.

– Ты уверен? Мне бы не хотелось ошибиться. Ты же знаешь, что он сделает с нами, если мы приведем не того, кто ему нужен, – сказал Бруно.

– Ему нужен ребенок, – ответил Мак-Каджен. Сглатывая слюну, он пристально смотрел на освещенный магазин на противоположной стороне широкой улицы. Вдоль Бей-стрит тянулись кирпичные здания складов, в которых располагались конторы агентов по продаже хлопка.

Двое мужчин, стоя в тени Кастомс Хауза, ждали. В окне магазина дамских шляпок виднелась одинокая фигура женщины, расхаживающей взад-вперед по ярко освещенной комнате. Мак-Каджен нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Он получит ребенка, а мы – ее, – сказал он, облизывая губы и думая о предложенной им сумме. Женщина подошла к окну, встала на цыпочки и положила шляпку на полку. Голубое платье с широкой юбкой обтягивало ее узкую талию и упругую, полную грудь. Человек, стоящий в тени дома, негромко свистнул.

– Он говорил доставить обоих – и женщину, и ребенка?

– Нет, ему нужен только ребенок. Эту бабенку мы можем взять себе.

– Если ты с ней сделаешь что-нибудь, мы не будем знать, как ухаживать за малышом.

– Не будь таким твердолобым ослом. Если она любит младенца, то будет заботиться о нем независимо от того, позабавимся мы с ней или нет. Посмотри на нее. Через десять минут она должна закрыть магазин и пойти с ребенком домой, – Мак-Каджен откупорил какую-то бутылку.

– Поосторожней. Вспомни Новый Орлеан.

– Заткнись. Она была слишком слаба и все равно бы умерла, не от паров, так от чего-нибудь другого. Всего одна капля этой штуки, и мы без хлопот завершим дельце.

– Будь осторожнее. Он дает нам такие деньги, которых мы с роду не зарабатывали, – Бруно взглянул на своего компаньона – Мак-Каджен был довольно высоким и плотным.

– А что бы произошло, если бы мы принесли ему другого ребенка и выдали за того, которого он ищет?

– У малыша на теле есть родимое пятно, Этот человек знает, кого ищет. Похоже, теперь мы напали на верный след. Черт, сюда едет повозка, – выругался он, глядя на появившийся в конце улицы экипаж.

Поросшие мхом могучие дубы тянули свои ветви высоко вверх. Булыжная лестница вела вниз, к Ривер-стрит. Город, тянувшийся вдоль реки, был важным портом. Днем и ночью в его гавани сновали корабли. Но, несмотря на портовую суету, на Бэй-стрит по ночам обычно царила тишина. Магазины давно прекратили свою работу.

После долгих вечерних наблюдений за женщиной они заметили, что та обычно допоздна засиживалась в магазине.

Бруно крепко сжал руку Мак-Каджена.

– Смотри!

Перед магазином остановился экипаж, и из него вышла женщина. На ней было элегантное зеленое муаровое платье и соломенная шляпа с широкими полями, украшенная страусиными перьями. Незнакомка поднялась по железной лестнице и открыла дверь магазина.

– Черт возьми! Хозяйка вернулась. Что ей нужно здесь в такой поздний час? – ворчливо пробурчал Мак-Каджен. Ему нужны были ребенок, женщина и деньги, и он собирался получить все это сегодня ночью.

Через окно мужчины видели, как женщины о чем-то разговаривали, при этом хозяйка постоянно размахивала руками. Во время разговора они расхаживали по комнате, занимаясь своими делами. Затем женщины потушили лампы и поспешно вышли из магазина. Одна из них держала в руках небольшой сверток, который стоил целое состояние. И зачем кому-то понадобилось платить за ребенка такие деньги?

Мак-Каджен не знал этого и не хотел знать. Ему не терпелось побыстрее похитить ребенка.

Женщины сели в экипаж и, повернув в сторону Булла, проехали мимо Мак-Каджена и Бруно. Вскоре они скрылись за поворотом.

– Черт! Проклятье! – возмущенно воскликнул Мак-Каджен, швыряя на землю кусок материи.

– У нас еще есть завтрашняя ночь, – сказал Бруно, оглядываясь по сторонам. – Мы подождем еще одну ночь – и красотка будет в наших руках.

– Ты прав. Эта бабенка не скоро вырвется от нас… Пока нам не надоест развлекаться с ней, – посмеиваясь, отозвался Мак-Каджен.

Вечером следующего дня хозяйка опять пришла в магазин.

– Ты уверена, что не хочешь поехать домой? – спросила Эстелла Адамс.

Клер Драйден кивнула головой и улыбнулась:

– Благодарю вас, но мне хочется закончить работу.

– Мне кажется, это место совсем не подходит для ночной прогулки. Одинокой женщине отсюда небезопасно возвращаться домой: река совсем рядом, и нет никакого транспорта поблизости.

На мгновение Клер задумалась. Последние три дня у нее было неспокойно на душе. Может быть, это от того, что она работает допоздна? Конечно, она может взять Майкла и поехать домой в экипаже, но ей необходимо доделать шляпку.

Клер повезло, что Эстелла Адамс взяла ее в свой магазин дамских шляпок, и девушке хотелось отблагодарить хозяйку хорошей работой. К тому же нет никаких причин бояться. Просто вечерняя прохлада навеяла на нее тревожные мысли. А может быть, темнота и поднимающийся над рекой туман вселили в ее душу тревогу.

– Не беспокойтесь. Со мной все будет в порядке, – ответила Клер, украшая шляпу ярко-красной шелковой лентой. Затем завязала бант и расправила концы, спадавшие на поля соломенной шляпки. – Со мной ничего не случится. Мой дом всего в нескольких кварталах отсюда.

Эстелла достала пачку денег.

– Это твое жалованье.

– Спасибо, – поблагодарила Клер.

– Не задерживайся допоздна. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, миссис Адамс, – ответила она, провожая взглядом хозяйку. Затем села на стул и, пересчитав деньги, удовлетворенно вздохнула. В этом месяце ей удастся заплатить за комнату и отложить кое-что на черный день. Чувство собственной независимости, даже при сложившихся обстоятельствах, опьяняло Клер. Она дала себе слово никогда больше не зависеть от мужчин. Никогда!

Девушка посмотрела на большую картонную коробку, покрытую одеялом. В ней спал малыш. Его длинные реснички с завитыми кончиками отбрасывали слабые тени на розовые нежные щечки.

– Это для тебя, Майкл. И для меня, – добавила она. Затем взяла соломенную шляпку и повертела ее в руках. Поддавшись внезапному порыву, Клер достала из волос шпильки и подошла к зеркалу. Густая копна каштановых, с рыжеватым отливом, волос рассыпалась по плечам. Девушка надела шляпку и, слегка сдвинув ее набок, посмотрела на свое отражение в зеркале. «А мне идет, – подумала она. – Но, может быть, ее следует украсить шелковыми цветами…» Клер хорошо изучила вкусы женщин этого города – они все носили шляпы. Она отошла от зеркала и опять принялась за свою работу. Увлеченная делом, девушка забыла о времени, и только плач Майкла вернул ее к действительности.

Клер отложила в сторону шляпку и, поспешно подойдя к малышу, взяла его из самодельной колыбельки. Майкл смотрел на нее своими маленькими глазенками, а его нижняя губка дрожала.

– Ах ты, мой маленький! Проголодался? Сейчас мы поедем домой, и я покормлю тебя, Майкл.

Каждый раз, когда девушка смотрела на малыша, она думала, что нет на свете ребенка прелестнее, чем он. На Клер смотрели темно-карие глазки, обрамленные длинными ресничками, а маленькую головку покрывали колечки густых каштановых волос.

Майкл приоткрыл розовые губки и несколько раз причмокнул.

Клер охватил порыв материнской любви.

– Ты самый красивый на свете.

Майкл помахал девушке сжатым кулачком, когда та взяла его крохотную ручку и принялась целовать малюсенькие пальчики.

– Майкл, мой малыш, я люблю тебя, – прошептала она. – Подожди еще минутку, и я отнесу тебя домой.

Клер опустила ребенка в коробку и, с улыбкой посматривая на него, набросила на себя накидку, затем начала заворачивать Майкла в одеяло.

После этого, подойдя к окну, выходящему во двор, посмотрела на корабли, разгружавшиеся в доках на широкой реке Саванне. Сквозь туман пробивалось желтое мерцание газовых фонарей, освещавших палубы кораблей. Вдоль Ривер-стрит проехал одинокий фургон, окутанный вечерней мглой. Клер посмотрела вниз на занятых работой людей. Она поняла, что не одна в такой поздний час, и почувствовала себя в безопасности.

Сейчас, любовь моя. Скоро мы будем дома, – сказала Клер и, взяв ребенка на руки, потушила свет. Затем вышла из магазина и заперла на ключ входную дверь.