– Ты хочешь этого, Вирджиния? – Он перевернул ее на живот, словно пушинку. – Так?
– Да, да, да. Так, Болтон, так, – просила Вирджиния.
Дверь в ванную комнату была открыта, и в зеркалах на стенах от потолка до пола отражалось каждое их движение. Это было прекрасно.
Они никак не могли насытиться друг другом. Их оставили мысли о прошлом и мысли о будущем. Они были здесь, – только здесь и только сейчас, уверенные, что второго подобного мгновения не будет, – и безумно желали, чтобы магия любви длилась вечно.
Это их желание казалось неутолимым, и они бесконечно предавались любви.
– О Боже, Болтон… У меня не было никого, кто бы сравнился с тобой. Никогда, – прошептала Вирджиния.
И никогда уже не будет. Безмолвные слезы катились по ее лицу. Когда он, уставший, упал рядом с ней, она прижала его к себе, пряча лицо в ладонях.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, Болтон, – сказала она.
– Я никуда не уйду. – Он приподнялся на локтях и нежно вытер пальцами ее слезы. – Не плачь. Я не уйду.
– Скоро приедет Кэндас… Когда она дома, я не привожу в свою спальню мужчин, – объяснила Вирджиния.
– Понимаю. Я соберу свои вещи и, пока она здесь, переберусь в гостевой коттедж, – казалось, проблемы больше не существовало.
– Это лучший выход из положения, – обрадовалась Вирджиния.
– Тогда у меня появится возможность упорядочить заметки для статьи. – Он довольно улыбнулся.
Она запустила пальцы в его волосы и, удерживая его, улыбнулась.
– Болтон… Я хочу, чтобы ты познакомился с подругами Кэндас, – заявила она.
– В качестве кого? Фотожурналиста, готовящего о тебе статью, или любовника? – ехидно осведомился он.
– Я обещаю подумать об этом, когда придет время, – сказала Вирджиния.
Время пришло намного быстрее, чем рассчитывала Вирджиния.
Вечером приехали Кэндас и Мардж Ратлэнд, а Болтон перебрался в домик для гостей, чтобы дать Вирджинии возможность побыть с девушками одной. Он и Вирджиния тщательно продумали каждый свой шаг.
Сейчас они встретились и разговаривали на кухне.
– Неужели ты собираешься советоваться со мной? – поддразнивал он ее. – Это что-то новенькое.
– Я побоялась твоего наказания в случае, если я этого не сделаю, – призналась Вирджиния.
– Побоялась? – Он погладил ее по голове ладонью – большой, теплой и сильной. – Иди сюда. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Неужели ты такая трусиха, Вирджиния?
– Скорее, изголодавшаяся, Болтон. Я изголодалась по всему, что ты мне можешь дать, – сказала она.
Стоя на цыпочках в кухне, она стала целовать его, пока оба не почувствовали горячий прилив страсти. Вирджиния отстранилась и налила в бокалы лимонад.
– Это нас охладит. Иначе Кэндас обнаружит нас на кухонном полу, и мне придется давать ей подробные объяснения.
За лимонадом они решили, что Болтон присоединится к ним за ужином, а потом они все вместе отправятся потанцевать.
План выглядел надежным, и не должен был вызвать нежелательных осложнений. Правда, они не учли, что Мардж так страстно отреагирует на появление Болтона.
Только он показался в дверях, как жизнелюбивая рыжеволосая девица оказалась сраженной наповал. Вирджиния поняла это по предназначенной Болтону ослепительной улыбке, по движениям тела, по почти открытым маневрам, в результате чего Мардж оказалась рядом с ним за столом.
Но не это явилось для Вирджинии сюрпризом. Любая здоровая женщина должна была обратить внимание на Болтона Грея Вульфа. Что поразило Вирджинию, так это ее собственные чувства – она безумно ревновала к этой молодой женщине, к которой до этого относилась как ко второй своей дочери.
– Никогда не встречала настоящего фотожурналиста, – кокетничала Мардж, хлопая длинными ресницами и сверкая огромными карими глазами. – Кэндас рассказывала, что вы сотрудничаете с крупнейшими журналами и путешествуете по всему свету. Должно быть, это так увлекательно!
Остатки материнских чувств Вирджинии по отношению к Мардж тут же улетучились. Она была в таком смятении, что даже не расслышала ответа Болтона.
– О, это, наверное, так чудесно! – восхищалась Мардж, склонившись к Болтону.
Вирджинии всерьез захотелось влепить ей пощечину. Что же, в конце концов, с ней происходит?
– Я всегда мечтала путешествовать, – добавила Мардж.
Вирджинии пришлось прикусить язык, чтобы не сказать: «Так почему бы тебе не отправиться прямо сейчас?» Вместо этого она схватила блюдо с картошкой и обратилась к Мардж:
– Я знаю, ты любишь картошку, Мардж. Может, съешь еще немного?
– Я слежу за весом. – Мардж самодовольно продемонстрировала свою фигуру, постаравшись, чтобы и Болтон обратил на нее внимание. – Но все равно спасибо, миссис Хэйвен, вы так добры.
Миссис Хэйвен. То, как произнесла это Мардж, заставило Вирджинию почувствовать себя столетней старухой. Очевидно, вскоре Мардж предложит проводить ее до кресла-качалки и укрыть ей ноги пледом.
– Ладно, – сказала она, надеясь, что фальшивая улыбка не перекосила ее лица, – почему бы нам всем не облачиться в свитера и не мотануть куда-нибудь? Не знаю, как вы, девочки, а мне не терпится потанцевать под легкую фантастическую музыку.
– Под фантастическую музыку? – Мардж скорчила презрительную рожицу. – Так выражались, кажется, в двадцатых?
Вирджиния настолько рассвирепела, что не находила слов. Кэндас поспешила ей на выручку.
– У писателей особый стиль, Мардж. Тебе бы не мешало пожить здесь. Иногда я словно попадаю в другую эпоху… или даже в космическое пространство. – Посмотрев на Вирджинию, Кэндас озадаченно наморщила носик. – Мама, можно я позаимствую какой-нибудь твой свитер? Я не захватила с собой ничего, кроме этой старой красной тряпки, которая годится разве что для конюшни.
– Разумеется, детка. Они в шкафу. Выбери сама, – предложила Вирджиния.
– Ты мне не поможешь? А то я буду рыться в твоем шкафу часа два да так ничего и не подберу, – попросила Кэндас.
Вирджиния впала в панику при одной мысли о том, что возбужденная Мардж останется наедине с Болтоном. Поняв ее опасения, тот ободряюще улыбнулся.
– Не беспокойся за нас, Вирджиния. Если Мардж не имеет ничего против скучных историй, то у меня в запасе есть случаи из различных путешествий, чтобы ее развлечь, – успокаивающее произнес Болтон.
– Так вы не возражаете, если мы покинем вас на полчасика? – вежливо улыбнулась Вирджиния.
– Нисколько. Но поторопись. У меня нет твоей сноровки, позволяющей постоянно оставаться в центре внимания, – усмехнулся Болтон.
– Мама, что здесь происходит? – спросила Кэндас, как только они поднялись наверх и закрыли за собой дверь спальни.
Вирджиния всегда была откровенна с дочерью. Она собралась было рассказать ей про свою связь, но затем решила, что дочери незачем знать о событиях, происходящих в спальне матери. Кроме того, через несколько дней Болтон уедет, и всему настанет конец.
– Ничего, – сказала она.
– Ничего? За обеденным столом ты выглядела по-другому, чем обычно, – заметила девушка.
– И как же я выглядела за обеденным столом? – спросила Вирджиния, стараясь сохранить равнодушное выражение лица.
– Как будто ты прочла отвратительную рецензию на свое произведение или опять находишься в «творческих разногласиях» со своим издателем. Ты уверена, что все в порядке? – забеспокоилась Кэндас.
– Уверена. – Вирджиния чувствовала себя так, словно предавала двух наиболее дорогих ей людей – Болтона и Кэндас. В довершение всего, на глаза навернулись слезы. Она быстро повернулась спиной к дочери и стала рыться в шкафу, пока не восстановила душевного спокойствия. – Как тебе этот голубой свитер? Он пойдет тебе, у тебя такого же цвета глаза…
– Прекрасно. Мне, в общем-то, безразлично, какой на мне свитер. С джинсами любой смотрится неплохо. – Она надела свитер матери. – Мардж полностью покорена этим журналистом.
– Болтоном? – Вирджиния старалась казаться безразличной, но ее попытка полностью провалилась.
– Кем же еще? Он здесь единственный фотожурналист, – засмеялась Кэндас. – Разве это не великолепно! Моя лучшая подруга втюрилась в мужчину, с которым познакомилась у нас в доме.
– Ты не считаешь, что он слишком… взрослый для нее? – спросила мать.