Мать с минуту раздумывала и, не сказав ни слова, продолжила жевать. Бальтазар же заметил, как сверкают глаза его сестры в гневе, а румянец украшает щеки.

– Эстелла, ты рассуждаешь, как взрослый не по годам человек, а ведешь себя, как выразилась наша мать, словно ребенок, – пожурил он девушку и глотнул чаю.

– То же я могу сказать и о Вас, мой дорогой… брат, – запнулась мисс Харрингтон, но не продолжила тему.

– Что же тебя натолкнуло на такую мысль?

– Не важно, – буркнула Эстелла и сощурила глаза.

Её манера жевать показалась сэру Барроу весьма забавной. Перед тем, как положить кусок на язык, она переворачивала вилку так, что содержимое вот-вот должно было упасть мимо рта, однако всегда оказывалось в устах владелицы.

– Мама, Вы сами обучали Эстеллу манерам и этикету? – вдруг решил спросить сын, чем ввел обеих дам в ступор. – Или нанимали для этих целей гувернантку?

– А тебя что-то не устраивает в моих манерах, дорогой братец? – возмутилась юная особа.

– Отнюдь, – ретировался Бальтазар, но улыбнулся. – Просто поинтересовался.

В конце ужина миссис Харрингтон изъявила желание отдохнуть в своей комнате, а молодые люди направились к камину в гостиную поболтать перед сном. Эстелла расположилась в уютном кресле с книжкой в руках, и закинула одну ногу на другую, размахивая ею в воздухе так, что внутренняя часть юбки открывалась взору. Ее спутник сначала не хотел делать девушке замечание, однако ему было любопытно, как на этот раз отреагирует юная леди.

– Если ты не перестанешь донимать меня, сэр Бальтазар Барроу, – сквозь зубы процедила девушка, – то не советую тебе засыпать ночью.

– О, я то, как раз, с удовольствием высплюсь, пока ты будешь топтаться на пороге моей комнаты, а к утру уснешь возле двери, словно сторожевой пёс, – расхохотался собеседник.

Эстелла вскочила с кресла и, подойдя к брату, попыталась с силой зажать ему рот, второй рукой оперевшись о спинку дивана, но тот увернулся и схватил ее за коварную руку. Тогда сестра высунула перед его носом свой язык и буквально лизнула в кончик.

– Фуу, – завертелся Бальтазар, но не отпустил руку сестры.

Она же старалась второй рукой освободиться от его оков, однако потеряла равновесие и упала ему на колени. Сэр Барроу несколько секунд улыбался, но в какой-то момент заметил, как Эстелла на него смотрит, словно изучает. Ему одновременно стало не по себе, а с другой стороны тепло и щекотно в животе. Бальтазар резко встал прямо вместе с ношей и, кинув на нее растерянный взгляд, удалился.


Утром гость спустился к завтраку и вел себя так, словно ничего особенного накануне не произошло. Мать вела с ними обычную беседу о вкусе еды, о скором приходе мая и новых тенденциях в мире моды. Эстелла же молча жевала, кивала на вопросы матери при необходимости, но старалась не поднимать головы.

– Балти, а почему бы вам с дочкой не оседлать наших лошадей и не покататься у озера? – предложила миссис Харрингтон, окончив завтрак.

Молодые люди переглянулись, но никто из них не решался ответить за другого, поэтому родительнице пришлось принимать решение за них и просить мистера Скарфа, выполняющего роль и кучера, и конюха, подготовить жеребца для сэра и пятнистую кобылку для леди.

Эстелла переоделась первая и, не желая ждать спутника, оседлала любимую кобылу «Берёзу», которую назвала по-русски после переписки с одной дворянской семьей из Российской Империи. Через несколько минут она услышала топот копыт за спиной и обернулась.

– Ожидала увидеть кого-то другого? – спросил наездник, поравнявшись с ней.

– Конечно, нет! Что за глупости? – съязвила барышня.

– Почему глупости? Раз ты не дождалась, пока я оседлаю коня, то, возможно, планировала встретиться, скажем, с мистером Фитцем по пути на озеро.

– Мы с ним поссорились, и ты об этом знаешь.

– Знаю. И даже знаю, что ссора намного серьезней, нежели только из-за одного необдуманного отказа проводить тебя домой. По крайней мере, любой джентльмен на его месте не придал бы твоей обиде такого значения, чтобы не появляться у невесты три дня.

– То есть ты намекаешь, что Саймон не джентльмен?

– Боже упаси! Лучше я закрою рот, а то, чего доброго, твое бурное воображение нарисует такую красочную дискуссию, что мне придется объясняться перед матерью или схлопотать вызов на дуэль.

– Было бы интересно на это посмотреть, – отозвалась мисс Харрингтон, переведя аллюр своей кобылы на рысь.

Чуть отставая, сэр Барроу заметил вслух, что юная мисс не уточнила, кого бы она хотела увидеть победителем, но в этот момент Берёза перед ним как-то странно остановилась и стала топтаться на одном месте. Её наездница тоже ничего не поняла, однако на всякий случай перекинула вторую ногу через седло, имитируя мужскую посадку.

– Что случилось, Эстелла? – взволнованно произнес Бальтазар, обойдя сестру справа, где трава была не стоптана.

– Я не знаю. Кажется, мы попали в яму или тину.

Спутник спрыгнул с коня и попробовал ухватить Берёзу под уздцы, чтобы вытянуть на твердую поверхность. Однако ничего не вышло. Кобыла нервно фыркала.

– Эстелла, это густая масса, похожая на плывун. И самое ужасное, что твоя кобыла тонет, и ты вместе с ней. Слезай с нее сейчас же! Возьми меня за руку!

– Нет! – закричала наездница и схватилась за ремень. – Но! Но, моя девочка! Давай! Мы выберемся с тобой!

Лошадь пыталась выполнить команду хозяйки, но все тщетно. Чем сильнее она билась, тем глубже застревала в трясине.

– Бальтазар, скачи за помощью! А я останусь с Берёзой.

– Нет. Мы поскачем за помощью вместе. Я не оставлю тебя одну на кобыле, которая тонет.

– Я так же упряма, как и Вы, сэр Барроу! – воскликнула девушка. – Мчись на всех порах в Харрингтон-Лодж и приведи подмогу! Не медли!

Пару секунд спутник стоял в нерешительности, но все же вскочил на жеребца и галопом ринулся в поместье. Дома была мать, экономка с кухаркой и мистер Скарф. Бальтазару пришлось вкратце рассказать, что случилось на озерном болоте, но особой техники в имении не было. Локомобиля или передвижного парового двигателя для сельскохозяйственных нужд семья не арендовала. Всё, что из подходящего нашли мужчины, – плотная длинная веревка и лопата. Лошадей также было в семье лишь двое, по этой причине мистер Скарф сел на хозяйского жеребца сзади Бальтазара вместе с оборудованием.

Когда они прибыли, Эстелла была уже в истерике. Она плакала, обнимала и гладила свою пятнистую подругу, стоя по пояс в грязи.

– Мисс Харрингтон, вылезайте из тины скорей! – запричитал конюх. – А то мы и Вас потеряем, не дай Бог.

– Нет! Я вылезу только тогда, когда вы вытащите Берёзу.

– Да я не уверен, что мы Вас сможем вытащить, не то, что кобылу! Сейчас же давайте руку! Я обещал Вашей матери привести Вас обратно в целости и сохранности.

С этими словами слуга вошел в плывун, но у края застрял лишь по сапоги. Двигаться было тяжело, однако он смог немного вытянуть Эстеллу и привязать край веревки чуть ниже ее груди.

– Тяните, сэр Барроу!

Молодой аристократ со всей силы стал тянуть веревку, а мистер Скарф старался вытащить ноги госпожи, чтобы положить её плашмя на поверхность трясины. Так, совместными усилиями им удалось вытянуть наездницу на траву.

Бальтазар поднял девушку на руки и отнес подальше к деревьям. Он так тяжело дышал, что биение его сердца слышала даже Эстелла. Со слезами на опухших глазах она взглянула на спасителя, а он, сам того не ожидая, в порыве эмоционального всплеска поцеловал ее в губы со всей страстью и пылом, на которые только был способен. То ли от переизбытка чувств, то ли от страха, а возможно от того и другого, он крепко держал ее лицо в своих ладонях, целуя поочередно лоб, веки, щеки сестры.

Она же смотрела на него пораженная, но не отталкивала от себя. Позабыв на мгновение об опасности, которой подвергалась сейчас ее кобыла, Эстелла трепетала. Бальтазар разбудил в ней нечто не поддающееся разумному объяснению. Она понимала, что происходит нечто неправильное, но ей не хотелось, чтобы спутник отпускал ее из своих объятий.

Мистер Скарф в это время пытался вытащить лошадь и не погрязнуть в грязи самому. Он даже не предполагал, какая драма разворачивается сейчас за его спиной. В конце концов, Бальтазар пришел ему на подмогу, бросив один край веревки конюху, а второй обвязав вокруг шеи своего коня. Когда слуге удалось прочно закрепить веревку на кобыле, он скомандовал тянуть. Сэр Барроу к тому времени оседлал жеребца, и спустя почти полчаса мучений, им все же удалось выгрузить обессиленное животное на твердую поверхность.