Джуд Деверо - Бархатная песня

— Вы, наверное, довели своего оруженосца до потери речи, — сказал он Рейну. — Вы забываете, что людям нашего сословия трудно представить, насколько вы сильны и выносливы.

— Ну да, вы слишком заняты подсчитыванием денег, поэтому и ведете сидячий образ жизни, — совершенно серьезно ответил Рейн. — Почему ты такой веселый сегодня? Мало работы?

Джос не обратил внимания на подковырку.

— Просто любопытно, вот и все. Я собирался потренироваться в стрельбе из лука. — И с этими словами он направился к мишеням в дальнем конце длинного поля.

— Уж не собираешься ли ты пустить корни? — спросил Рейн, глядя на Аликс сверху вниз. Когда она поднялась, он взял длинный меч у проходившего мимо мужчины и подал ей. — Возьми эфес двумя руками и нападай на меня.

— Но я никому не хочу причинять боли, — тотчас отговорилась она. — Я не хотел даже Пагнелу делать больно, когда…

— А что, если бы я был Пагнелом? — лукаво спросил Рейн. — Нападай на меня, или я тебя атакую.

Острая боль воспоминаний о недавних событиях доставила ее взять тяжелый меч и сделать выпад в сторону Рейна. Когда острие меча почти коснулось его живота, тот, отпрыгнув в сторону, уклонился от удара. Аликс снова сделала выпад, потом еще и еще. Но так и не смогла коснуться его мечом. Аликс целила и один бок, но по ходу дела меняла направление удара, метя в другой, однако все было напрасно, достать его никак не удавалось.

Задыхаясь от усталости, Аликс остановилась и воткнула меч в землю. Руки болели и мелко дрожали, а улыбающийся, самоуверенный Рейн только скалил зубы, и ей ужасно захотелось воткнуть в него стальной клинок.

— Даю тебе еще один шанс. Замахивайся, а я буду стоять совсем неподвижно.

— Это какой-нибудь фокус, — сказала она так обреченно, что Рейн расхохотался.

— Никакого фокуса нет, просто нужно поднять меч над головой и опустить его прямо. Если ты справишься с этим, то поразишь меня.

— Но я никому не смогу причинить зла. Пролить кровь…

Всем своим видом Рейн выражал уверенность в ее умении владеть мечом.

— Думай обо всех моих овцах, о крестьянах, которых я оставил без куска хлеба из-за жадности. Думай о…

Аликс ретиво подняла меч, намереваясь опустить его на голову Рейна, но в тот самый момент, когда она им взмахнула, проклятый, непослушный меч своей тяжестью заставил ее откинуться назад. Уставшие и ослабевшие руки Аликс не могли удержать его. Борьба продолжалась несколько секунд, и победителем оказался проклятый кусок стали.

Самодовольная улыбка Рейна, пока она стояла с длинным мечом, конец которого вонзился у нее между пятками, разъярила Аликс.

— Таких слабых мальчишек я еще в жизни не видел. Чем ты занимался прежде?

Аликс наотрез отказалась отвечать, но с усилием переместила меч прямо перед собой.

— Подними его до головы, затем слегка опусти и повторяй этот прием пока я не вернусь. Если я замечу, что ты лодырничаешь, то будешь заниматься этим в два раза дольше, — сказал Рейн и ушел.

Вверх — вниз, снова и снова Аликс поднимала меч, и руки ее, казалось, криком кричали от натуги.

— Научишься! — раздался голос за спиной, и, повернувшись, Аликс увидела мужчину со шрамом, брата того человека, который привез ее сюда.

— А ваш брат уже уехал? Я хотел поблагодарить его, но, по-моему, такая жизнь не лучше того, что могло со мной случиться.

— Ему не нужно никаких благодарностей, — хрипло ответил старый солдат, — а тебе лучше не останавливаться, потому что лорд Рейн смотрит сюда.

Трясущимися руками Аликс возобновила занятие. Прошло несколько минут, и Рейн вернулся, чтобы показать ей, как надо держать меч в вытянутой руке, по очереди то левой то правой, методично поднимая и опуская лезвие.

Казалось, прошла целая вечность, когда Рейн наконец отобрал у нее меч и опять направился в лагерь. Аликс молча брела за ним, и руки и ноги у нее болели, как после пытки на дыбе.

— Бланш, неси еду, — бросил Рейн через плечо, подходи к шатру.

С радостью Аликс опустилась на табурет. Рейн сел рядом и принялся точить лезвие длинного копья. Прислонившись затылком к стенке шатра, Аликс стала засыпать, когда вошла Бланш с глиняными мисками в руках, полными тушеного мяса, сыра, простокваши, чечевицы, а также грубого черного хлеба. В кубках плескалось горячее вино с пряностями.

Едва Аликс взялась за деревянную ложку, как руки начали судорожно подергиваться, словно протестуя против насилия, которое она учинила над ними.

— Слишком уж ты слабосильный, — проворчал Рейн с набитым ртом. — Потребуется не один месяц, чтобы закалить тебя.

В полном молчании Аликс размышляла о том, что умрет, если сегодняшняя пытка продлится хотя бы неделю. Она старалась есть, слишком усталая, чтобы обращать внимание на вкус еды, и стала уже засыпать, когда Рейн, схватив Аликс за руку, заставил ее подняться.

— День еще в разгаре, — заявил он, откровенно потешаясь над ее изнеможением. — В лагере не хватает провианта, и мы должны добыть его.

— Провианта? — простонала она. — Да пусть наступит голод, только дай мне поспать.

— Голод! — фыркнул он. — Да они все поубивают друг друга из-за куска хлеба, выживут только самые сильные. А ты, — добавил он, сжимая ее руки, — ты не продержишься и часа. Так что надо идти на охоту, чтобы и ты остался в живых, и все остальные.

Она выдернула руку и отстранилась. «Глупец, — подумала Аликс, — неужели он не понимает, что я — женщина?»

Больше ничего не сказав, Рейн вышел из шатра, и Аликс бежала за ним до самого конца лагеря, где паслись лошади. По дороге Аликс видела, что лагерные люди отдыхают, переваривая пищу, и никто больше не работает, кроме Рейна.

— Может такое статься, что ты умеешь ездить верхом? — спросил он, и в его голосе прозвучала полная безнадежность.

— Нет, — прошептала она.

— Так чем ты все-таки занимался всю жизнь? — вновь потребовал он ответа. — Никогда не видел мальчишек, которые не умели бы ездить на лошади.

— А я никогда не встречал человека, который так плохо знал бы людей за пределами своего собственного мира. Или вы провели всю свою жизнь на троне, украшенном драгоценностями, только орудуя мечом и гарцуя на жеребцах?

Набрасывая па спину лошади увесистое, на деревянной основе седло, Рейн ответил:

— Язык у тебя, конечно, острый. Однако, если бы рыцари не умели сражаться, кто бы защитил тебя в случае войны?

— Король, конечно, — находчиво ответила она.

— Генрих! — удивленно воскликнул Рейн, засовывая ногу в стремя. — А кто, по-твоему, защищает Генриха? К кому обращается он в случае нападения, как не к своим дворянам? Дай руку, — сказал Рейн и легко поднял ее одним махом на твердый лошадиный крестец позади себя. Аликс не успела и слова сказать, как они уже пустились в галоп, который заставлял ее выбивать зубную дробь.

Аликс крепко вцепилась в край седла, у нее даже побелели костяшки пальцев. После многочасовой, как ей показалось, тряски, Рейн так внезапно осадил коня, что Аликс чуть не полетела через его хвост назад.

— Держись! — зарычал он и ухватил ее за самое близкое, что подвернулось под руку, — натертое бедро.

Она вскрикнула от боли.

— Тише! — приказал Рейн. — Они там, среди деревьев, видишь?

Вытирая рукавом слезы, выступившие от боли, Аликс наконец разглядела семейство диких кабанов, копошащихся в подлеске. Животные насторожились, свирепо уставившись на них своими подслеповатыми, маленькими глазками, и похрюкивали, выставив длинные острые клыки.

— Держись за меня! — крикнул Рейн за секунду до того, как пустить лошадь вперед, и погнался за самым большим кабаном, нацелив на него копье. — Крепче обхвати коленями круп, — добавил он, когда Аликс, увидев, что кабан приготовился к отпору, широко открыла рот от страха, затаив дыхание. Животное казалось просто огромным, а у лошади были такие тонкие ноги!

Неожиданно Рейн уклонился в сторону, нагнувшись почти параллельно земле. Так как Аликс крепко держалась за него, ей тоже пришлось наклониться.

Теряя равновесие, почти падая, она изо всех сил цеплялась за Рейна, метнувшего копье в спину рассвирепевшего кабана. Раздался ужасный предсмертный рев, и Аликс уткнулась в широкую спину Рейна.

— Отцепись! — крикнул он, вытаскивая копье из спины животного и отдирая пальцы Аликс от своей груди. — Ты едва не опрокинул нас. А теперь крепко держись за седло. — Отдав приказ, он снова пришпорил лошадь.