Джуд Деверо - Бархатная песня

На щеке у него появилась ямочка, и у нее захватило дыхание при мысли, что сейчас он, наверное, ее обнимет. Но вместо этого он сунул руку под дублет и стал что-то нашаривать.

— Может, за это я куплю у тебя одну-две улыбки. — И он помахал у нее перед глазами львиным поясом.

— Мой пояс! — охнула Аликс. — Как ты его нашел? Я думала, что потеряла его навсегда. О, Рейн! — Она обвила его руками и стала осыпать крепкими поцелуями, что причиняло ему сильную боль, но он не имел ничего против.

А потом она замолчала, потому что его руки запутались в ее волосах. Он откинул назад голову Аликс, в его губы прижались к ее губам. У Аликс было такое чувство, что ее сейчас разорвет на тысячу кусочков. Она повисла на нем всей тяжестью, и ему стало трудно удерживать равновесие. Он подался назад, снова впился в ее губы поцелуем ж упал навзничь, увлекая Аликс с собой.

Не размыкая губ, они катались по берегу, и в какое-то мгновение оба оказались в ледяной воде. Аликс под ним.

— Рейн! — взвизгнула она от боли, потому что всей тяжестью Рейн придавил ей руку, оцарапав о большой камень. — Ты сейчас переломаешь мне все кости! — Но зубы уже выбивали дробь от возбуждения.

— Ну, это еще небольшая плата за то, что ты со мной сделала, — сказал он, лежа в воде, словно на перине. — До встречи с тобой моя жизнь была мирной и спокойной. А сейчас меня избил мой собственный брат.

— И ты это заслужил! — выпалила она. — Это единственный способ заставить тебя выслушать другого. А теперь дай мне встать и обсохнуть, прежде чем я замерзну насмерть.

— Но я знаю способ согреть тебя. — И он уткнулся носом в ее шею.

— Ты большой и тупой медведь, — заорала она ему в самое ухо, так что он отодвинулся и замотал головой, — мне холодно, я промокла, и, если ты меня не отпустишь, сейчас на мой крик сбежится весь лагерь.

— Ты думаешь, что они станут тебя спасать? А может, они будут на моей стороне? Аликс пустила в ход кулаки.

— Но из-за твоего разукрашенного лица они тебя не узнают.

Он хохотнул и легко соскользнул с нее.

— А ты хорошо выглядишь, Аликс, — сказал он, глядя загоревшимися глазами на ее тело, облепленное мокрым платьем.

Аликс оттолкнулась руками от дна и начала приподниматься. Ей показалось, что намокшее платье невероятно тяжело, Рейн опять коротко засмеялся, встал, поднял ее и направился в чащу леса.

— Но лагерь в другой стороне, — крикнула она.

— Аликс, кто-то должен преподать тебе урок. Ты не всегда должна отдавать приказания. Возможно, ты время от времени и права, но иногда и тебе следует прислушиваться к тому, что говорят другие, и позволить командовать мужчинам.

— Я должна делать то, что правильно, и если тебя трудно направлять на путь истинный и спасать от тебя самого, то я помогу, — ответила она высокомерно.

— Ты чересчур высоко заносишься, хотя сомневаюсь, что ты когда-нибудь знала свое место. Священник, который наставлял тебя в музыке, должен был бы иногда лупить тебя лютней по заду, чтобы научить некоторому смирению.

— У меня ровно столько смирения, сколько у тебя, и, если ты совершаешь глупости, я что, должна отойти в сторону и помалкивать?

— Аликс, ты заходишь слишком далеко, — предупредил он.

— И какое же ты назначишь мне наказание за то, что я говорю правду?

— Тебе оно не понравится.

— Но как ты можешь угрожать мне после всего, что я для тебя сделала? Я тебя спасла от Роджера Чатворта. Меня чуть не сожгли на костре, потому что судьи хотели получить твои земли. Я ушла с Джослином из лесу, чтобы ты оставался здесь в безопасности.

Рейн схватил ее за плечи и, держа от себя на расстоянии руки, поднял в воздух. Одна половина лица у него была сине-красная от удара, другая покраснела от ярости.

— Нет, это уж слишком, — процедил он сквозь зубы.

И прежде чем Аликс успела вздохнуть, Рейн сел ми пень, бросил Аликс к себе на колени, задрал ей юбки выше головы и пребольно ударил по ягодицам.

— Тебя судили как ведьму не по моей вине, — сказал он, — ты рассорилась с Пагнелом до нашей встречи.

Но Аликс не могла отвечать, потому что Рейн еще раз изо всей силы ее шлепнул.

— Да, верно, я был зол, и, наверное, не надо было приказывать моим людям убивать Чатворта, но мы были в уединенном месте. Кто бы мог узнать об убийстве и донести об этом королю? Нет, я не так глуп, как ты, очевидно, думаешь, и не оставил бы тело на земле, принадлежащей брату. — И опять он ее шлепнул. — Не люблю, когда мои приказания отменяют, да еще в присутствии моих слуг. Это тебе ясно? — И снова сопроводил слова ударом.

Аликс со слезами на глазах только молча кивнула.

— Хорошо! Ну, а теперь о тебе и Джослине. Не люблю, когда меня разыгрывают и потешаются на мой счет. Слишком это больно — видеть тебя с другим, но когда я потом узнал, что все это была шутка, что вы обошлись со мной, как с последним болваном, что я свалял дурака, то готов был убить тебя. И еще: ты со своими дурацкими представлениями и песнями рисковала жизнью моей дочери. — И Рейн очень сильно ударил жену. — Она едва не сгорела с тобой вместе на костре, и ты ее подвергала всем опасностям дороги, когда странствовала вместе с Джослином. Больше я этого не хочу, Аликс. — И он снова ее ударил. — Ты меня поняла? Ты моя жена, и тебе, черт побери, лучше и вести себя соответственно этому положению. — И, напоследок еще раз больно шлепнув Аликс, он столкнул ее с колен.

Аликс села с размаху на землю и поморщилась от боли. Из-за обильных слез, выступивших на глазах, она почти ничего не видела.

Рейн стоял над ней, возвышаясь как башня.

— Когда ты перестанешь дуться, приходи ко мне в шатер, и я страстно, до потери сознания буду тебя любить. — И с этими словами он ушел.

С минуту Аликс, разинув рот, смотрела ему вслед, потом встала. О каких обидах может идти речь, когда можно потерять его ласки! И с той быстротой, на которую были способны ее одеревеневшие ноги, она припустилась вслед за Рейном.

Аликс лежала на спине в постели Рейна. Голая нога свисала через край, мягкий кожаный башмачок игриво покачивался на двух пальцах. Она вся была неимоверно счастлива — от кончиков пальцев ног до корней волос. Рейн великолепно исполнил обещание. Он был ненасытен всю ночь, ни разу не дав ей заснуть. Он и вращал, и мял, и тискал ее, как типичную куклу. То она была сверху, то внизу, то на боку, то он зажимал ее между ног. Он то был ласков и нежен, но в следующее мгновение неистов и неумолим, то казался утомленным и словно забывал, что она рядом. И в такие минуты Аликс пускалась на разные хитрости, чтобы снова привлечь его внимание. Тогда его чувственный смех давал ей понять, что он вертит ею как хочет, и ему совсем-совсем не скучно.

Уже взошло солнце, когда наконец она взмолилась о пощаде. Тогда он поцеловал ее в нос, криво усмехнулся опухшим лицом, встал, умылся, оделся и ушел. Аликс же устроила поудобнее свое измученное, все в ссадинах тело и несколько часов поспала.

Проснувшись, она тихо лежала, мурлыча под нос какую-то песенку и вспоминая прошедшую ночь.

— Ну что ж, вы, кажется, вспомнили, чем занимаются с мужчиной. — Это Джоан проскользнула в шатер. — Я все думала, неужели все братья так же хороши, как лорд Майлс. По вашему виду можно сказать, что это так. Вы знаете, что улыбались во сне?

— Замолчи, бесстыдница, — ответила Аликс так дружелюбно, что Джоан рассмеялась.

— Вам бы лучше встать. Лорд Стивен получил какие-то новости из Шотландии и собирается очень скоро уезжать.

— Ничего плохого, а? — спросила Аликс, неохотно садясь и морщась от боли в спине. Иногда Рейн обращался с ней, как с тряпкой, словно оборачивая ею себя: одна нога здесь, другая там и рука в третьем месте. В шее у нее что-то щелкнуло, и воспоминание о том, каким образом Рейн причинил ей боль в этом месте, заставило ее усмехнуться.

Джоан рассматривала ее с нескрываемым интересом.

— Да, вся моя четверка не могла меня так измочалить. Неужели лорд Рейн такой хороший любовник? Аликс грозно взглянула на горничную:

— Я у тебя сердце вырву, если ты хоть посмотришь в его сторону.

Но Джоан только ухмыльнулась:

— Я несколько лет старалась завлечь его, но ему было неинтересно. Что вы сегодня наденете?

Аликс выбрала платье цвета самой бледной лаванды, отделанное мехом кролика, окрашенным в чувственный темно-красный цвет.

— Ах! — воскликнул Стивен при виде ее. — Такая красота и пропадает в такой глуши. — Он взял руку Аликс и поцеловал.