Брайан замешкался у основания лестницы. В подвале было темно, а все пространство заставлено бочонками с вином и соленой рыбой. Прислушавшись, он уловил стук игральных костей, смех и ругань двух стражников. Он пробрался между двумя бочонками и направился к дальней стене, где, как он помнил, была запертая на замок кладовая. Он не задумывался, почему скрыл свои намерения, он научился этому еще когда Эдмунд был жив. Кроме того, он не хотел, чтобы Роджер думал, что Брайан не доверяет ему.
Плач стал громче, когда он приблизился к двери кладовой. Это был мягкий, прерывистый звук, казалось, он лился из глубины женского сердца. Теперь он знал, почему стражники ушли подальше от дверей: непрерывный плач действовал им на нервы.
Брайан заглянул в кладовую. В углу на бесформенной куче соломы лежала женщина в монашеском платье.
Задыхаясь, он с трудом дотянулся до ключа, висевшего на гвозде у двери, и отпер ее. Дверь бесшумно отворилась, покачиваясь на хорошо смазанных петлях.
— Сестра, — тихо позвал Брайан, стоя на коленях позади нее. — Позвольте вам помочь. Мери посмотрела на него со страхом в глазах.
— Пожалуйста, освободите меня, — прошептала она. — Мои братья начнут войну из-за этого. Помогите! Я не перенесу, если кто-нибудь из них пострадает.
Брайан удивленно взглянул на нее.
— Ваши братья? Кто вы? Почему Роджер сделал вас своей пленницей?
— Роджер? — переспросила Мери. — Это человек, который держит меня здесь? Где я? Кто вы?
Брайан внимательней пригляделся к монахине. Ее лицо опухло, нежные карие глаза воспалились до красноты. Она вдруг напомнила ему сестру Элизабет. Та была совершенна и прекрасна, как ангел, а эта женщина походила на Мадонну.
— Я Брайан Чатворт, живу здесь, во владениях Чатвортов. Этой дом моего брата Роджера.
— Чатворт? — задумалась Мери, садясь. — Однажды мой брат полюбил красивую женщину, но она вышла замуж за мужчину по имени Чатворт.
Брайан откинулся назад и присел. Он начал понимать, почему эта женщина находится здесь как пленница.
— Вы из клана Монтгомери? — воскликнул он. — Я знал о четырех братьях, но и не подозревал даже, что есть еще и сестра.
— Я старший ребенок, Мери Монтгомери. — Брайан на мгновение потерял дар речи. — Расскажите мне, что вы знаете. Мои братья иногда чрезмерно опекают меня. Почему меня захватили? Почему ваш брат должен ненавидеть мою семью?
После этих слов Брайан ощутил свое сходство с Мери.
— Мои братья также опекают меня. Но я умею делать выводы из происходящего. Я расскажу вам все, что знаю. Молодая женщина по имени Элис Вейланс имела любовную связь с вашим самым старшим братом, по-моему, Гевином? — Мери кивнула. — Но по какой-то причине, о которой я не догадываюсь, они не поженились. Элис вышла замуж за моего старшего брата Эдмунда, а Гевин женился на…
— На Джудит, — подсказала Мери.
— Да, Джудит, — продолжил Брайан. — Однажды ночью мой брат был убит. — Он на мгновение запнулся. Он не упомянул о болезни своего старшего брата, о том, как страшно было жить с ним. Не упомянул он и о красивой девушке, перерезавшей себе вены в ночь, когда был убит Эдмунд.
— И Элис стала вдовой, — тихо произнесла Мери.
— Да. Она, я думаю, попыталась вернуть Гевина. Была стычка, ей на лицо попало кипящее масло. Элис получила сильные ожоги.
— Вы думаете, есть какая-то связь между этими событиями и моим пребыванием здесь? Где сейчас Элис?
— Она живет здесь. У нее больше нет никого. — Брайан подумал, какой у него добрый брат. — Этой осенью у Роджера был официальный поединок с другим вашим братом. Они дрались из-за женщины.
— Это мог быть только Стивен. Бронуин… Она ни слова не упомянула об этом. — Мери закрыла лицо руками. — Я не думала, что этот кошмар продолжится. О Брайан, что мы должны сделать? Нельзя позволить нашим семьям воевать друг с другом.
Брайан вздрогнул от ее слов. Что она подразумевала, сказав «мы»? Как она могла допустить, что он на ее стороне? Конечно, он будет за Роджера. Должна быть серьезная причина, почему Роджер держит эту тихую, кроткую женщину в плену.
Не успел Брайан произнести ни слова, как Мери заговорила опять.
— Почему вы хромаете? — участливо спросила она.
Брайан вновь вздрогнул. Долгое время его никто об этом не спрашивал.
— Лошадь повредила мне ногу. — Мери смотрела на него, ожидая продолжения, и Брайан невольно вновь оказался в том времени, о котором не любил вспоминать. — Элизабет было пять лет, — начал он задумчиво, — Уже тогда она выглядела как ангел. Один из резчиков по дереву использовал ее как модель для херувимов в церкви. Мне было восемь. Мы играли в песке на поле для рыцарских турниров. Наш брат Эдмунд был уже взрослым, тогда ему исполнился двадцать один год. — Брайан помолчал. — Я не все помню. Позднее говорили, Эдмунд был пьян. Он не видел Элизабет и меня, когда поскакал в поле. — У Мери сдавило горло от ужаса. — Мы могли бы погибнуть, если бы рядом не оказался Роджер. Ему было четырнадцать, он был рослым и сильным. Он бросился прямо под лошадь и схватил нас, но лошадь копытом ударила его в левую руку, и он выронил меня. — На секунду Брайан отвернулся. — Лошадь повредила мне голень. — Он слабо улыбнулся. — Мне повезло, я не потерял ногу. Элизабет говорила, что это лишь благодаря заботам Роджера, он ухаживал за мной много месяцев подряд.
— Вы очень любите его, верно?
— Да, — просто ответил Брайан. — Он… защищал Элизабет и меня в детстве. Он поместил Элизабет в монастырь, когда ей исполнилось шесть.
— Она сейчас там?
Брайан улыбнулся.
— Роджер говорит, что он ищет для нее подходящего мужчину, но пока никого не нашел. Разве можно найти мужа для ангела? — Он засмеялся, вспоминая слова Элизабет, предложившей Роджеру найти ей дьявола. Но Роджер не посчитал это шуткой. Очень часто острые замечания Элизабет не вызывали у него смеха. Иногда произнесенное ею не соответствовало ангельской внешности.
— Мы не можем допустить, чтобы наши семьи воевали, — опять повторила Мери. — Вы обрисовали своего брата как доброго, любящего человека. Он только зол на Стивена. И, вне всякого сомнения, ваша невестка тоже.
Брайан чуть было не засмеялся над ее последними словами. Полусумасшедшую ярость Элис едва ли можно назвать злостью. Иногда она была полностью невменяема — и ее требовалось напоить сонными травами, чтобы успокоить. Она беспрестанно вопила о Джудит и Гевине Монтгомери.
— Вы так мало рассказали о себе. Вас держат здесь как пленницу, вы плачете целыми днями, участливы ко мне. Скажите, отчего вы плачете?
По себе или по братьям?
Мери посмотрела на свои руки.
— Я — слабое, трусливое создание. Когда обнаружится, что я исчезла, они сильно разозлятся. Гевин и Стивен станут спокойно готовиться к войне, но Рейн и Майлс будут в ярости.
— Что они предпримут?
— Никто не знает этого. Они делают то, что кажется правильным в данный момент. Рейн, этот медведь в человеческом обличье, обычно очень кроток, но он терпеть не может несправедливости. А у Майлса ужасный характер, невозможно предсказать, что он сделает.
— Этого не должно случиться, — сказал Брайан, вставая. — Я пойду к Роджеру и потребую, чтобы он освободил вас.
Мери стояла рядом с ним и, подняв на Брайана глаза, спросила:
— Не разозлит ли его ваше требование? Нужно ли делать это?
Брайан посмотрел на нее: мягкие черты, округлое лицо, глаза с поволокой. Она заставила его почувствовать себя сильным, способным свернуть горы. Он никогда не просил Роджера ни о чем. Мери была права. Как мог он предъявлять требования тому, кого так сильно любил.
Брайан коснулся лица Мери.
— Я заберу вас отсюда. Обещаю вам.
— Я верю, — с надеждой в голосе сказала Мери, — А сейчас вы должны уйти.
Брайан оглядел маленькую сырую кладовую. На полу валялась солома, и помещение это нельзя было назвать чистым. Вся мебель состояла из жесткой кровати и корзины в углу.
— Это ужасное место, вы должны покинуть его вместе со мной.
— Нет! — Мери отодвинулась от Брайана. — Мы должны быть осторожны и не можем рассердить Роджера. Если у него характер как и у моих братьев, то он может сказать многое такое, о чем потом пожалеет, но будет вынужден следовать своим словам. Следует подождать до утра, когда он отдохнет, тогда и говорить с ним.
— Неужели вас заботит настроение моего брата? Ведь это означает провести еще одну ночь в этой адской норе.