Они перевели взгляды с Бронуин на волкодава и поспешили отвернуться. Девушка, высоко держа голову, последовала за ними. Она не позволит никому увидеть свой гнев. Пусть никто не знает, как обидело ее пренебрежение Стивена Монтгомери. Опоздал на четыре дня на собственную свадьбу и все же, не успев приехать, немедленно тащит ее к себе, как провинившуюся служанку!
Войдя в кабинет, Бронуин прежде всего взглянула на сэра Томаса и уж потом перевела взгляд на стоявшего у камина мужчину. Высок, строен и невероятно грязен.
О внешности трудно что-либо сказать. Одна сторона лица распухла… Интересно, это временное или постоянное уродство?
И тут один из охранников нашел способ отплатить за издевательства. Схватив волочившийся по полу конец пледа, он сильно толкнул девушку в спину. Та, потеряв равновесие, упала, и охранник рывком стащил с нее плед.
— Ты! — прогремел сэр Томас. — Вон отсюда! Как ты смеешь обращаться с леди подобным образом?! Если утро застанет тебя хотя бы в пятидесяти милях отсюда, я велю тебя вздернуть!
Оба охранника повернулись и вылетели из комнаты. Сэр Томас нагнулся, чтобы поднять плед. Бронуин мгновенно оправилась от падения, встала на колени и поднялась. Тонкая сорочка льнула ко все еще влажному телу, и она казалась все равно что обнаженной. Бронуин попыталась прикрыться руками, но тут случайно взглянула на Стивена. Ранее небрежно прислонившийся к камину, он, обо всем позабыв, подался вперед, вытаращившись на нее с открытым ртом, словно не веря глазам.
Бронуин презрительно скривила губы, но он ничего не заметил, поглощенный созерцанием живой статуи. Девушка опустила руки и окинула его презрительным взглядом.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем сэр Томас осторожно накинул плед на плечи Бронуин. Та поспешно закуталась в кусок клетчатой ткани.
— Итак, Стивен, не думаешь, что стоило бы поздороваться с невестой?
Стивену пришлось моргнуть несколько раз, прежде чем язык наконец послушался его. Он шагнул к Бронуин.
Той, при всем своем росте, пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза. В полумраке он выглядел на редкость плохо. Засохшая грязь и кровь придавали ему вид бродяги.
Стивен поднял локон с ее груди и потер между пальцами.
— Вы не ошиблись, сэр Томас? — тихо спросил он. — Это и есть лэрд клана Макэрронов?
Бронуин отступила.
— У меня и язык, и мозги еще при себе, прошу заметить. И незачем говорить обо мне так, словно меня здесь нет! Да, я Макэррон из рода Макэрронов. И поклялась ненавидеть всех англичан, особенно тех, кто смеет появляться передо мной в обличье немытой свиньи и на четыре дня позже назначенного времени! Сэр Томас, прошу меня извинить, но я сильно устала и хотела бы удалиться к себе, если вы можете удовлетворить столь дерзкую просьбу бедной пленницы.
Сэр Томас нахмурился:
— Теперь твой хозяин — Стивен Монтгомери.
Бронуин развернулась, резанула Стивена уничтожающим взглядом и без разрешения покинула комнату.
— Боюсь, ей не хватает хороших манер, — вздохнул сэр Томас. — Этим шотландцам стоило бы держать своих женщин в руках. Но несмотря на острый язык… ты по-прежнему считаешь ее уродливой?
Стивен мог только смотреть в ту сторону, куда удалилась Бронуин. Перед глазами по-прежнему стояла она: тело, существующее только в мечтах, черные волосы и сапфировые глаза. Подбородок чуть выдавался, так что он умирал от желания поцеловать ее. А груди! Полные, упругие, натянувшие мокрую ткань… узкая талия, округлые бедра, дерзкие, искушающие, так и зовущие лечь с ней в постель.
— Стивен!
Стивен почти свалился на стул.
— Если бы я хотя бы подозревал… — прошептал он, — хотя бы представил, примчался бы сюда сразу же, как только король Генрих пообещал ее мне.
— Значит, тебе она понравилась?
Он провел рукой по глазам.
— По-моему, я сплю и вижу сон. Ни одна женщина на свете не может сравниться с ней красотой! Вы, должно быть, дурачите меня. Надеюсь, в день свадьбы ее место не займет другая, настоящая Бронуин Макэррон?
— Заверяю тебя, она самая что ни на есть настоящая. Почему, как ты думаешь, я держу ее под такой строгой охраной? Мои люди готовы в любую секунду схватиться из-за нее, словно псы за течную суку! Они слоняются по дому и передают друг другу истории об изменниках-шотландцах, но, честно говоря, каждый из них втайне уже успел предложить ей занять твое место в ее постели.
Стивен только головой покачал:
— Однако вы сумели удержать их на расстоянии.
— И это было нелегко.
— А как насчет Чатворта? Он уже занял мое место в постели моей жены?
— Судя по всему, ты ревнуешь, — хмыкнул сэр Томас, — а ведь минуту назад сам был готов отдать ее Роджеру. Нет, Роджер и минуты не провел наедине с ней. Она превосходная наездница, но без охраны он не поскачет с ней никуда из страха, что она удерет к своим шотландцам.
Стивен презрительно фыркнул:
— А по-моему, у самого Чатворта слишком много врагов, чтобы ездить без охраны. Ну, это его дело. Вам следовало запереть ее в комнате и не позволять никаких прогулок.
— Я не так стар, чтобы устоять перед таким личиком. Стоит ей о чем-то попросить, и я немедленно сдаюсь.
— Но теперь она на моем попечении. Кстати, мне отвели прежнюю комнату? Не могли бы вы прислать туда воды для ванны и горячий ужин? Завтра моя внешность ее не оскорбит.
Сэр Томас улыбнулся столь спокойной самоуверенности. Завтрашний день обещает быть волнующим!
Бронуин поднялась с первыми лучами солнца и сейчас, хмурясь, в нерешительности стояла у стола с запиской в руке. Сегодня на ней было бархатное платье цвета «павлиний глаз». В разрезы пышных рукавов выглядывал бледно-зеленый шелковый флер. Перед юбки расходится, показывая нижнюю юбку из такого же флера.
В комнате, как всегда неслышно, появилась Мораг.
— Он просит меня встретиться с ним в саду, — объявила ей Бронуин.
— Ты выглядишь просто неотразимой.
Бронуин смяла записку в руке. Она все еще была сердита на его вчерашнее приказание немедленно явиться пред его очи. Да и в записке он не извинялся. Не объяснял ни своего поведения, ни опоздания. Просто требовал, чтобы она подчинялась всем его желаниям.
Девушка обернулась к служанке, ожидавшей ответа:
— Передай лорду Стивену, что я не желаю с ним встречаться.
— Нет, миледи? Вы нездоровы?
— Вполне здорова. Передай все, что я сказала, а потом иди к Роджеру Чатворту и скажи, что я буду в саду через десять минут.
Служанка испуганно вытаращила глаза, но покорно вышла.
— Тебе не мешает помириться с мужем, — заметила Мораг. — Ты ничего не достигнешь, рассердив его.
— Мой муж! Мой муж! Только это я и слышу! Он пока еще мне не муж. Или я должна плясать под его дудку и повиноваться любой команде, после того как он игнорировал меня все последние дни? По его вине я стала посмешищем всего дома и все же должна пасть к его ногам в тот момент, когда он берет на себя труд появиться. Не желаю, чтобы он считал меня послушной, покорной трусихой. Пусть увидит, что я ненавижу его и всех ему подобных.
— А как насчет молодого Чатворта? Он англичанин.
Бронуин улыбнулась:
— По крайней мере в нем течет частичка шотландской крови. Может, стоит увезти его в горы и сделать из него настоящего шотландца. Пойдем, Рэб, у нас свидание.
— Доброе утро, Стивен, — окликнул сэр Томас. Утро выдалось прекрасным, солнце светило ярко, вчерашний дождь освежил воздух, наполненный ароматом роз. — Ты выглядишь куда лучше, чем вчера!
На Стивене был короткий камзол из темно-коричневого сукна, подчеркивавший ширину плеч и мускулистую грудь. Тугие шоссы подчеркивали изгибы мощных ног и бедер. Русые волосы завивались на концах, глаза лукаво сверкали. Словом, красив он был чрезвычайно.
— Она отказалась видеть меня, — без обиняков начал Стивен.
— Я говорил тебе. Ее не так-то легко обуздать!
Стивен вдруг вскинул голову. Навстречу шествовала Бронуин. Сначала он не заметил идущего рядом с ней Роджера, потому что не сводил глаз с девушки. Тяжелые густые волосы лежали на плечах черным покрывалом, непокрытые, неподвязанные. Солнце играло в них золотыми отблесками. Синева платья соперничала с синевой глаз. Но подбородок был по-прежнему упрямо вздернут.