Симона Элкелес - Беги от любви

– Короче, ты был прав. Американские горки были плохой идеей, – говорит Трей. Он целится мячом в корзину, но промазывает. – Мне казалось, что это круто, но был полный провал.

– Она рассказала мне про то, что было в парке, и про Бонка, – говорю я, сделав бросок из-под кольца и попав в корзину. – Слушай, если захочешь устроить мероприятие с пикником на футбольном поле, с оркестром и все такое, только скажи.

– А что, у тебя есть связи?

Я пожимаю плечами:

– Может быть.

Трей ведет мяч по двору, я не отстаю ни на шаг. Сегодня мой друг какой-то нервный и энергичный и раз за разом бросает мяч слишком рано. Мы с ним уже давно соперничаем, и дух борьбы слишком силен в нас, для того чтобы сейчас оставить это соревнование, хотя Трей сегодня чересчур взвинчен, чтобы сосредоточиться, и не справляется даже с самыми простыми бросками.

– Если я выиграю, ты платишь за меня в «Макдоналдсе», – излишне самоуверенным тоном заявляет Трей.

– А если выиграю я, ты в «Тако-Белл», – парирую я.

– Разве это не клише? – отвечает он. – Мексиканец просит «Тако-Белл».

– Чувак, «Тако-Белл» – это не настоящая мексиканская еда, но там обалденно вкусно. – Я выбиваю мяч у Трея из рук и увожу на другой конец двора. – От того, кто должен окончить школу с наивысшим средним баллом в параллели, я ожидал большей сообразительности. – В прыжке я бросаю мяч через голову Трея и попадаю в корзину.

Он бежит за мячом.

– Ого! Вик, ты меня удивил. – Трей держит мяч под мышкой. – Ну, э-э… так ты поможешь мне все организовать, чтобы я пригласил Монику на бал выпускников? Она вроде как злится, что я все испортил.

– Смотри не облажайся с ней, – говорю я.

Трей ведет мяч по двору.

– Моя девушка теперь требует к себе повышенного внимания.

– Чувак, Моника не требует к себе повышенного внимания, – говорю я в ее защиту. – Ты оставил ее одну на балу выпускников в девятом классе, когда твоя сестра захотела пораньше уйти, и Моника не жаловалась. Она всю ночь спала, положив руку тебе на грудь, когда ты прошлым летом надрался у Джета дома, потому что боялась, что ты захлебнешься рвотой. Чувак, я же был там. Она все просила полотенце, чтобы положить тебе на лоб, потому что ты потел, как свинья. Тебе бы Кэссиди Ричардс на один вечер – вот тогда бы ты понял, что на самом деле значит требовать к себе повышенного внимания. А Моника… Она…

Я хотел бы сказать «безупречная». Я хотел бы сказать «самоотверженная». Я хотел бы сказать, что она внимательная и добродушная, но боюсь выдать свои настоящие чувства. Я уже достаточно сказал, хватит.

Трей достает из кармана телефон, быстро набирает сообщение и убирает мобильный обратно.

– Скажи мне, что надо сделать.

– Слушай, если хочешь, чтобы все прошло хорошо, то ты должен удивить ее, – говорю я.

– Удивить? Вик, у меня денег нет, – отвечает Трей. – Могу купить ей плюшевого медведя или…

– Плюшевого медведя? – Трей вообще ничего не знает. – Ты что, забыл? Она обожает пингвинов. Плюшевым медведем ее не удивишь.

«Заткнись, пока он тебя не раскусил», – приказываю я себе.

– Да, – качая головой, говорит Трей. – Пингвины. Я помню. – Он попадает в корзину. – Так ты поможешь мне ее удивить?

– Да, конечно…

Потому что именно так друзья и поступают… Помогают друг другу, даже если это мучительно больно.

Два дня спустя у Трея все готово. Он спланировал целый романтический вечер, призвав на помощь друзей. Трей психовал по каждому поводу, поэтому организовывать все пришлось мне. Нет, серьезно, пока мы все это готовили, он то был на телефоне, то убегал в туалет. Трей был просто сам не свой. Он говорит, что это от переживаний и стресса. Я лишних вопросов не задаю, но Монике скажу, что она не ошиблась и не зря волнуется: Трей действительно ведет себя странно.

Я сегодня отвечаю за торт, на котором должно быть голубой глазурью написано «Бал выпускников» с вопросительным знаком. Немного тупо, но Монике понравится.

На мне джинсы и рубашка, я даже дурацкий галстук надел – торжественнее некуда. Совершенно не хочется изображать мальчика-посыльного, но Трей – мой друг, и я, конечно, готов ради него на все. Может, я и придурок, но придурок преданный.

В гостиной на диване Марисса читает «Одиссею».

– Тебе это задали? – спрашиваю я с удивлением.

Как девятикласснице могли задать книгу, которую мы проходили в старших классах?

– Нет, – не отрываясь, отвечает она. – Я читаю для удовольствия.

Что за…

– Ты читаешь «Одиссею» для удовольствия?

Кивнув, она поднимает глаза:

– Очень хорошая книга, Вик. Можешь почитать, когда закончу.

– Ну да, конечно. – Я не говорю, что не читал ее, даже когда мне задавали. И не собираюсь читать ее теперь, просто для удовольствия, это уж точно. Хорошо, если мне хотя бы в классе удается прочитать задание, ни на что не отвлекаясь.

В прошлом году, когда нам задали «Одиссею», я не понял ни одного слова. Впрочем, ничего удивительного в том, что сестре книга нравится. Марисса так старается быть лучшей ученицей и вступает в клубы, которые ей вообще неинтересны. Она считает, что это поможет ей поступить в колледж Лиги плюща.

Дани практически слетает по лестнице и проносится мимо меня.

– Куда ты? – спрашиваю я.

– Не твое дело, – огрызается она.

– Ты моя сестра, – говорю ей я. – Так что это мое дело.

Она собирается выскользнуть из дома, но я загораживаю дверь. Она упирает руки в боки:

– Вик, уйди с дороги.

– Не-а. Куда ты идешь?

– Я опаздываю.

– Мне до лампочки, что ты опаздываешь. Говори, куда.

Мой мобильник звонит. Черт! Я оставил его на кухне. Наверное, Трей хочет напомнить мне, что опаздывать нельзя.

– Жди здесь, – говорю я Дани. – Не двигайся.

Схватив телефон, я иду обратно в прихожую, но, очевидно, сестра меня не дождалась: я слышу, как входная дверь открывается и закрывается. Дани ушла. В окно я вижу, что она собирается сесть в желтый джип.

Вот дерьмо!

Желтый джип может означать только одно… Мэттью Бонк. Он сделает все, что угодно, лишь бы испортить мне жизнь, даже если для этого придется использовать мою сестру. Она уже в машине, они уезжают. Я хватаю торт для Моники и ставлю его на пол в грузовичке. С моей сестрой сегодня ничего не случится, чего бы мне это ни стоило, а вот насчет торта я не уверен.

ВЕЧЕРОМ КО МНЕ домой заявляется Трей, разодетый в джинсы и белую рубашку. На его лице сияет улыбка.

– У меня для тебя сюрприз, – говорит он.

Мне надоело игнорировать наши проблемы.

– Трей, – отвечаю я, – нам надо поговорить.

– Давай потом? Сегодня я приготовил для тебя кое-что особенное. – Я и не заметила, что одну руку он держал за спиной. Теперь он протягивает мне красную розу. – Это тебе.

Я беру розу осторожно, чтобы не уколоться, и вдыхаю ее чудесный аромат.

– Спасибо.

– Я хочу тебя кое-куда отвезти, но, пожалуйста, сначала сотри с лица тревогу. Я стараюсь. Дай мне шанс. А о серьезном поговорим завтра.

– Ладно. Так и сделаем, – вздыхаю я.

Взяв за руку, он ведет меня к машине.

– Почему ты тормозишь? – спрашивает он, потому что я замедляю шаг, когда мы подходим ближе к машине.

Не знаю, как сказать об этом, чтобы не обидеть и не расстроить Трея.

– Трей, ты принимал сегодня какие-нибудь таблетки?

– А что?

– Просто я не сяду с тобой в машину, если принимал.

Он распахивает пассажирскую дверь.

– Я не принимал таблеток. Довольна? Честно.

Я сажусь в машину. Жаль, что я не жду сюрприза Трея с нетерпением.

– Закрой глаза и не открывай, – говорит он, пока везет меня куда-то.

– Ну Трей, ну скажи, куда мы едем. Обещаю изобразить удивление, когда мы окажемся на месте.

– Не-а. И не открывай глаза. Я знаю, что ты любишь все контролировать, чтобы у тебя в жизни был порядок, но я уверяю, что на этот раз оно того стоит.

На этот раз. Значит, он собирается пригласить меня на бал выпускников во второй раз.

Когда все идет не так, как надо, меня бьет нервная дрожь. Сейчас я боюсь, что, расстроив сегодняшние планы, огорчу и разочарую Трея. У меня такое чувство, что мы продолжаем вести себя как пара, но при этом не испытываем эмоций, которые обычно испытывают люди в паре. Которые я начинаю испытывать к кому-то другому.