Симона Элкелес - Беги от любви

В этом я даже не сомневаюсь, просто Дани не имела дела с парнями, которые, как Хэндлер, болтают на каждом углу о своих похождениях.

Звенит второй звонок. Черт!

– Марисса, наверное, уже в классе, – говорю я. – А это просто охренеть насколько лучше, чем быть в крыле «H» с главным бабником Фремонта. Он хотел закадрить тебя, чтобы похвастаться, какой он жеребец, и запостить все это. Я этого не допущу. А теперь иди в класс, пока охранники не поймали тебя, а то еще решат, что прогуливаешь.

Собрав книги, сестра уже собирается уйти.

– Ты, Вик, лицемер, – говорит она. – Строишь из себя крутого, а на самом деле самый большой раздолбай в школе. Ходят слухи, что люди уже делают ставки – окажешься ты в конце учебного года с дипломом или в тюрьме. Хочешь, скажу, у кого больше шансов выиграть?

– Нет.

Довольная, она расплывается в злобной улыбке, совсем как papá, и гордо удаляется на урок.

Завернув за угол, чтобы попасть на первый урок в крыло «М», я оказываюсь лицом к лицу с человеком, чья задача – следить, чтобы во Фремонте не было наркотиков, насилия и хулиганов.

Инспектор Джим.

– А ну-ка стой, – окликает меня он. По надменному выражению лица видно, что он обожает свою работу. – Не думаю, что у тебя, сынок, есть разрешение находиться вне класса.

Я отрицательно качаю головой.

– Ну тогда нам придется прогуляться до кабинета директора.

Если я влипну в неприятности, тренер Дитер превратит мою жизнь в ад. И дополнительные круги на тренировках будут меньшей из моих проблем.

– Можно я пойду на урок? – спрашиваю я. – Сделайте мне поблажку, а?

Инспектор Джим качает головой.

– В мои обязанности входит докладывать обо всех опозданиях и о подозрительной деятельности, чтобы сократить число правонарушений среди учащихся.

– Правонарушения? Да ладно вам, вы это серьезно? Ведь первый день школы. Может, я заблудился.

Выражение его лица не меняется.

– Ты старшеклассник, Салазар. Если ты заблудился, давай отведу тебя в крыло «В», там проводят уроки для учащихся с особыми потребностями. Хочешь туда?

– Нет.

– Я так и думал. – Он жестом пригласил меня пойти с ним в кабинет директора.

Там мне велели сесть и ждать, пока директора Финниган не проинформируют о правонарушении. Смех, да и только!

Инспектор Джим стоит у стола секретарши, выпятив грудь. Его самомнение раздулось до размеров его пивного брюха.

– Виктор Салазар, доктор Финниган сейчас вас примет, – говорит секретарша.

Я вхожу в кабинет Финниган, она поднимает голову. На ней мужской костюм, каштановые волосы коротко острижены. Думаю, она слишком старается казаться жестким человеком, или мужиком, или и тем и другим.

– Садитесь, мистер Салазар, – приказывает она.

Когда я это делаю, она складывает ладони домиком и вздыхает.

– Неудачно вы год начинаете. Прогулы неприемлемы.

– Я не собирался прогуливать урок, док.

– Виктор, вы находились в коридоре без разрешения. Во время первого урока. – Она подается вперед, как будто собирается сообщить мне нечто важное. – Давайте не будем ходить вокруг да около. Вы, молодой человек, и раньше прогуливали. Вам хорошо известно, что я не приемлю правонарушений и опозданий. Вы, Виктор, футболист. И старшеклассник. Вам на этот раз следует начать год как положено… или я сделаю так, что тренер Дитер выгонит вас из команды. Может быть, тогда вы возьметесь за ум.

Ни за что! Этого нельзя допустить. Футбол для меня все. Я уже привык придумывать отмазки, для того чтобы выпутаться из неприятностей. Это вроде игры, в которой я хотел бы выигрывать чаще, чем проигрывать.

– Послушайте, док, – начинаю я. – Я помогал заблудившейся девятикласснице отыскать свой кабинет и поэтому опоздал. Честно говоря, мне полагается награда типа «За гражданскую сознательность» или «За бескорыстную доброту», а не наказание.

Видно, что директор прячет ухмылку.

– «За гражданскую сознательность»?

Я невинно киваю:

– Вы же не думаете, что я собирался прогулять урок в первый же день?

– Давайте я не буду отвечать на этот вопрос. – Финниган откидывается в кресле, лекция, как видно, окончена. – Сегодня я добрая, выношу вам предупреждение. И вот что: называйте меня доктор Финниган или директор Финниган… но не док. – Директор поднимает трубку и просит секретаршу пригласить в кабинет инспектора Джима. – Пожалуйста, проводите мистера Салазара на его первый урок, – говорит ему директор. – А вы, Виктор… мне, конечно, нравится с вами беседовать, но все же хотелось бы, чтобы наши разговоры были о ваших академических целях, а не о нарушениях режима.

Академические цели? Смех, да и только! Я ничего не отвечаю. Пусть док еще несколько дней поживет в мире грез.

НАШ УЧИТЕЛЬ ПО СОЦИОЛОГИИ мистер Миллер устроил перекличку. Он произносит имя Виктора Салазара трижды и только потом в блокноте отмечает, что его нет.

– Кто-нибудь сегодня видел мистера Салазара?

Пара человек поднимают руки.

– Я видел его у шкафчика, – говорит один.

Одна девочка слышала, что он ввязался в драку перед школой, а другая видела его в коридоре прямо перед началом урока. Кэссиди Ричардс сидит на первом ряду. Услышав имя Вика, она презрительно ухмыляется и тихонько называет его придурком.

Мистер Миллер начинает объяснять материал, но тут дверь открывается и входит Вик. Инспектор Джим, который патрулирует коридоры Фремонта, заходит следом. Потом, быстро переговорив с мистером Миллером, удаляется.

– Спасибо, что почтили нас своим присутствием, мистер Салазар.

– Не за что, – бурчит Вик, явно не желая оставаться в центре внимания.

– Сядьте в первом ряду, – говорит учитель, когда Вик направляется в глубину класса.

Развернувшись, Вик замечает свободное место рядом с Кэссиди.

– У меня в первом ряду клаустрофобия начинается, – лениво растягивая слова, жалуется он.

– Ничего не поделаешь. – Мистер Миллер указывает на пустое место в первом ряду. – Я должен не спускать с вас глаз.

Вик неохотно опускается на сиденье рядом с Кэссиди и так же неохотно ей кивает. Все оставшееся до конца урока время мистер Миллер объясняет, что социология изучает группы людей.

– Наша индивидуальная реакция в корне отличается от того, как мы реагируем, когда находимся среди равных себе или в группе. Мы подчиняемся общественным нормам, хотим мы этого или нет, – продолжает он. – Как вы думаете, что происходит, когда мы нарушаем общественные нормы или выходим за рамки того, что от нас ожидает общество?

Кэссиди тут же поднимает руку:

– Мы становимся неудобными.

– Вот именно, – говорит учитель. – Это встряска для всей системы. Подумайте об общественных нормах. Кроме того, я прошу вас нарушить их и понаблюдать за тем, что случится, когда вы выйдете за их рамки. Снимите видео о том, как вы делаете что-то вне нормы, и посмотрите, что произойдет потом. – Мистер Миллер останавливается у стола Вика. – Впрочем, для некоторых из вас, мне кажется, нарушение норм – ежедневная рутина. – Постучав костяшками пальцев по столу Вика, он многозначительно смотрит на него.

Мистер Миллер продолжает объяснять материал еще тридцать минут, пока не звенит звонок и мы не выбегаем из класса.

– Жесть, – говорит Вик.

– Почему? Потому что он прицепился к тебе? – спрашиваю я.

– Да мне плевать, цепляется ко мне Миллер или нет. – Вик качает головой. – Не в том дело. Я думал, по этому предмету легко будет получить пятерку, но теперь послушал Миллера и начал в этом сомневаться.

У Вика не самые лучшие отметки. Он не особо старается, но это, наверное, оттого, что он не считает себя способным получить пятерку. Он уже сказал мне, что в этом году выбрал для себя только легкие предметы. Я выбрала социологию, потому что всерьез этим интересуюсь и подумываю в колледже изучать социологию или психологию, а не потому, что это легкий предмет.

– Я могу с тобой заниматься, – предлагаю я Вику и бросаю взгляд на Кэссиди: она идет перед нами, виляя бедрами. Наверное, хочет привлечь внимание Вика. Я притягиваю его к себе и шепчу ему на ухо: – Уверена, что и Кэссиди с удовольствием тебе поможет.

Он в ее сторону вообще не смотрит.

– Давай не будем об этом.

Когда она исчезает за поворотом, я говорю:

– Вик, не знаю, почему ты не хочешь дать ей еще один шанс? Она явно все еще влюблена в тебя… хоть и называет придурком.