У меня окончательно упало сердце.
– Так поговорите с ней… сейчас же. – Я жестом показываю на коридор. – Я пойду с вами.
Она качает головой.
– Сейчас это невозможно. Мие ввели успокоительное, и я…
– Успокоительное? – нахмурился я. – Почему?
– Джордан, очнувшись, Мия пришла в крайнее расстройство. И в этой стрессовой ситуации обозначилась еще одна проблема. – Мимо кто-то проходит, и доктор Паккард на время умолкает.
– Что за проблема? – не унимаюсь я, складывая на груди руки, чтобы устоять на месте, ибо еще пару секунд, и я помчусь по коридору, заскакивая в каждую палату, пока не найду ее.
Доктор Паккард сцепила перед собой ладони.
– Во время обследования Мия очень разволновалась, и, поскольку она и так находилась в состоянии стресса, усугубляемом обезвоживанием, у нее случился судорожный припадок.
– Припадок. Господи помилуй. – Мне стало больно дышать. Я смежил веки, закрыл лицо руками.
Чувствую, на спину легла рука отца, он пытается меня подбодрить.
– Как только мы остановили припадок, я решила, что лучше ее усыпить. Чтобы организм отдохнул, а мы успели восполнить недостаток жидкости в нем внутривенным путем, так как в состоянии бодрствования Мия отвергает нашу помощь.
Отвергает помощь? Не хочет выздоравливать?
У доктора Паккард в кармане зазвонил телефон.
– Извините. – Она достает телефон, смотрит на него. – Простите, мне нужно идти. – Она идет прочь.
– Когда Мия проснется…
– Я немедленно вам сообщу. – Она уходит.
Я тяжело опускаюсь на ближайший стул. Закрываю лицо ладонями.
Отец садится рядом.
– Она поправится, сын. Мы ей поможем. Сделаем все, что нужно.
Я чуть поднимаю голову, смотрю на него.
– А если она не захочет принять помощь от меня?
Он грустно улыбается.
– Что-нибудь придумаем. Не волнуйся.
Мы с отцом всю ночь провели здесь, в больничной комнате ожидания. Больше ничего нового мы не слышали. Я неоднократно справлялся в регистратуре. Ответ был всегда один: никаких перемен, Мия еще спит.
Так что я, главным образом, занимался тем, что думал. Пытался понять, как я не заметил, что она больна. Были ли какие-то признаки, намеки?
Ничего настораживающего в ее поведении я не мог вспомнить.
В конце концов, устав ломать голову, я заснул. Растянулся на трех стульях, закрыл глаза и провалился в сон. Отец устроился на скамейке.
Когда очнулся ото сна, через большие окна в комнату льется дневной свет. Стрелки на настенных часах показывают половину восьмого.
Отец уже не спит, смотрит новости по телевизору на стене, потягивая противный кофе из автомата.
– Давно проснулся? – спрашиваю я, принимая сидячее положение. Потянулся, чувствуя, как захрустели все мои кости.
– Недавно.
– Новости есть?
– Нет. Я принес тебе кофе. Правда, он уже немного подостыл. – Отец протянул мне стаканчик.
– Сойдет. Спасибо. – Я пару раз глотнул едва теплый кофе и поставил его на стол.
– Я поговорил с Полой. Она едет в отель, присмотрит за Дозером.
Слава богу, супруги Перри на днях уехали, и теперь в заботе нуждается только Дозер.
Я встаю, разминая ноги.
– Спасибо.
Центральная дверь со свистом отворяется. В помещение врывается поток холодного воздуха, от которого я окончательно просыпаюсь.
Входит парень, примерно моего возраста. Я обращаю на него внимание, потому что все в нем говорит о больших деньгах. Вид самоуверенный, чванливый, какой бывает только у богатеев. Широким шагом он направляется к регистратуре.
– Я на минутку, в туалет, – говорю я отцу.
Следуя в уборную, я прохожу мимо регистратуры и слышу, как богатенький хлыщ говорит медсестре:
– …зовут Форбс Чандлер. Вчера вечером мне позвонили и сообщили, что к вам поступила моя девушка Мия Монро. Я хочу знать, как ее самочувствие и когда я могу с ней увидеться.
Кровь ударила мне в голову. Я останавливаюсь, поворачиваюсь – медленно.
– Да, конечно, – улыбается работница регистратуры. – Сейчас узнаю.
Она начинает стучать по клавиатуре.
Хлыщ смотрит на часы.
Это он. Этот белокурый жеманный выродок и есть тот подонок, который издевался над Мией.
Зачем он здесь? Кто ему позвонил? Мия попросила вызвать его… позвонить ему?
Боль, пронзившая меня, быстро перерастает в гнев, отчаяние и безысходность.
Форбс поворачивает голову в мою сторону. Видит, что я смотрю на него.
Я сжимаю кулаки.
Он бросает на меня удивленный взгляд и отворачивается, но, зная, что я продолжаю смотреть на него, снова поворачивается ко мне.
– Чем могу быть полезен? – спрашивает он с чопорным выражением на своей наглой роже.
Я шагнул к нему.
– Ты Форбс?
– Да. С кем имею…
Фразу он так и не закончил.
Я бью его в морду. Со всей силы.
Он валится на пол. Слабак. Но мне этого мало. Я кидаюсь на него и, не давая ему подняться с пола, колочу и колочу его, не в силах остановиться.
А перед глазами стоит изуродованное синяком лицо Мии.
Я представляю, как он пытается ее изнасиловать.
Как она вызывает у себя рвоту. Как лежит без сознания на полу в ванной.
Как я люблю ее. Как тоскую по ней.
Боль. Одна лишь дикая боль.
Нескончаемая. Неотступная. И я лишь продолжаю бить его кулаком в лицо, пытаясь избавиться от этой боли.
Не знаю, остановился бы я когда-нибудь или продолжал бы его избивать, пока не убил бы. Этого мне не суждено узнать, потому что отец и больничные охранники оттаскивают меня от него.
Они втроем еле-еле одолели меня. Вот как я разошелся.
– Что за черт?! – шепеляво орет он окровавленным ртом. – Чокнутый, что ли? Ты же сломал мне нос!
– Об этом ты меньше всего беспокойся, – рычу я. – Если еще хоть раз подойдешь к Мие, я тебя убью!
Он замирает. Всего на мгновение. Прикрывая руками кровоточащий нос, встречает мой взгляд. Что-то мелькает его в глазах. Не знаю что, но мне это не нравится.
Потом он опускает одну руку. И ухмыляется.
– Ух как она тебя окрутила. – Он хохотнул, брызгая кровью. – У Мии это ловко получается… строить из себя жертву. И, судя по твоей роже, ты ее трахал. Не хочу тебя огорчать, но не ты первый, не ты последний.
– Врешь, гад! – Я снова бросаюсь на него, но отец и дюжие охранники держат меня, так что я до него не добираюсь. – От-ва-ли-те! – ору я, пытаясь стряхнуть их с себя.
– Успокойся! – шипит мне на ухо отец. – Не остынешь – полицию вызовут, если уже не вызвали. Попадешь за решетку и оттуда уже ничем не сможешь помочь Мие.
В ту же секунду, как смысл его слов доходит до меня, в ту же секунду, как я слышу ее имя, произнесенное в данном контексте, я пытаюсь погасить свою ярость.
– Ладно, – говорю, тяжело дыша. – Ладно… отпустите. Больше не буду. – Пришпиливаю Форбса взглядом. – Во всяком случае, пока.
– Джордан, – укоряет меня отец.
– Что здесь происходит? – Повернув голову, я вижу, что к нам подходит доктор Паккард. Ее взгляд метнулся на Форбса и остановился на мне. Вид у нее не очень радостный.
– Доктор Паккард, этот парень только что ни с того ни с сего набросился с кулаками на этого джентльмена, – докладывает работница регистратуры. Судя по выражению ее лица, она все еще шокирована тем, что произошло на ее глазах.
– Ни с того ни с сего! Ни фига себе! – ору я. – Из-за этого подонка Мия здесь и оказалась!
– Я не видел Мию две недели…
– Так, и с чего бы это? – Я делаю шаг в его сторону. Отец выставляет передо мной руку, останавливая меня.
– Джордан, – уточняет доктор Паккард, – это правда, что вы набросились с кулаками на этого джентльмена?
Я презрительно фыркаю при слове «джентльмен».
– Да. И готов снова набить ему морду – с превеликим удовольствием.
– Мистер… – обращается она к Форбсу.