Женщина указала ей на лестницу, ведущую на второй этаж.
– Третья дверь. По правой стороне.
Затем она зевнула и ушла к себе. Лидия же устремилась вверх по лестнице, выкрикивая имя своего жениха.
Он встретил ее у порога. На нем были пижама и голубой халат, но его заспанное лицо совершенно не изменилось с тех пор, как они виделись в последний раз. Это был прежний Максвелл. Лидия, увидев знакомый твердый подбородок и бледно-голубые глаза, бросилась к нему, наконец позволив себе рыдания, которые она подавляла с того момента, как приехала в Шанхай и все пошло кувырком.
– Лидия? Лидия! – Максвелл освободился от ее объятий и отступил на расстояние вытянутой руки. – Что ты здесь делаешь? – Он бросил изумленный взгляд на ее китайский костюм. —И во что ты одета?
Лидия не могла говорить. Не из-за слез, бежавших ручьем по ее щекам. Просто с ней так много всего произошло, что из-за нахлынувших чувств она не в силах была объясниться. Ей хотелось быть в безопасности. В объятьях Максвелла.
От одной этой мысли ее ноги подкосились, и она рухнула на пол. Умоляюще глядя на него, Лидия продолжала плакать, а он стоял и удивленно смотрел на нее. То ли растерявшись, то ли слишком медленно реагируя на происходящее, Максвелл, похоже, не собирался помочь ей подняться, и плачущая Лидия лежала на полу в коридоре.
– Господи, Лидия. Возьми себя в руки. Пойдем ко мне. На нас смотрят, – наконец сказал Максвелл.
Она с трудом поднялась. Действительно, ей и в голову не приходило, что другие квартиранты, выглядывая из-за своих дверей, с любопытством наблюдали за ними. Максвелл хорошо понимал это и потащил ее к себе в комнату.
Лидия прижалась к нему, не выпуская его даже тогда, когда он хотел закрыть дверь.
– Боже мой, Лидия, дай мне закрыть дверь!
Она постепенно приходила в себя. Перед ней был Максвелл. Это был его голос, его сдержанная манера общения. Странным образом это успокоило Лидию, хотя, конечно, было бы лучше, если бы он обнял ее. Но Максвелл, наоборот, с силой отстранил ее и стал закрывать дверь. Лидия обхватила себя руками и, продолжая плакать, смотрела на него.
Когда он наконец повернулся и взглянул на нее, она почти совладала с рыданиями. Ей удалось немного успокоиться, но она ничего не могла поделать со своей дрожью. Дрожа всем телом, Лидия прижала руки к груди, пытаясь сосредоточиться на своем дыхании.
Вдох. Выдох. Как учил ее Ру Шань.
Но мысль о нем вызвала новый поток слез. Потрясенный этим невероятным зрелищем, Максвелл стоял и смотрел на свою невесту, чувствуя ужасную неловкость. В конце концов он накинул ей на плечи одеяло и провел рукой по спине. Два раза.
– Ну что ты, в самом деле, – говорил Максвелл, поглаживая ее по плечу. – Успокойся и расскажи мне, что происходит. – Он нахмурился. – В своем письме ты сообщила, что приедешь только сегодня.
Лидия глотала слезы, изо всех сил пытаясь справиться с разбушевавшимися эмоциями.
– Я села на другой корабль. Так получилось дешевле. Я хотела сделать тебе сюрприз.
– Да уж, – протянул он. – Тебе это, без сомнения, удалось. Боже мой, твои ноги до крови изранены. Ты что, через весь Шанхай прошла?
Она кивнула. Максвелл налил в тазик воды, поставил его рядом с ней на пол, взял полотенце и протянул его Лидии. Затем, тяжело вздохнув, он сел в кресло, стоявшее напротив нее. Подперев подбородок рукой, он наблюдал, как она, отбросив одеяло, стала осматривать свои сбитые в кровь ступни. Согнув ногу в колене, Лидия приподняла ее, и тут Максвелл подпрыгнул в кресле.
– Боже правый, Лидия! Твои брюки! Они... Они... Прикройся чем-нибудь, женщина!
Она не сразу сообразила, о чем он говорит. Проследив за взглядом Максвелла, Лидия поняла, что крестьянские штаны, в которых не предусматривался шаговый шов и которые она носила уже около недели, в глазах англичанина выглядели не только необычно, но и возмутительно.
Лидия быстро завернулась в одеяло. Максвелл покраснел с головы до ног.
– Ты хочешь сказать, что прошла через весь Шанхай в таком виде? Они же... Они неприличны!
Лидия смотрела на своего жениха, и ее глаза вновь наполнились слезами. Как он мог упрекать ее, не дав возможности все объяснить?!
– Кроме них у меня ничего не было, – сказала она, глотая слезы.
– А где твоя одежда? Твои платья? А, у твоей матери! – почти пропищал он.
Она вздохнула, ее охватила внезапная усталость.
– Мама дома, вместе с тетей Эстер. Моя одежда и багаж были украдены.
Лидия все еще надеялась, что Максвелл отнесется к ее словам с пониманием. Но он снова упал в кресло и обхватил голову руками. Не зная, зачем она делает это сейчас, Лидия громко и четко сказала о самом страшном:
– Максвелл, меня продали в публичный дом. Мне только что удалось оттуда сбежать.
Его лицо приобрело пепельный оттенок.
– Господи, – только и мог произнести он. Затем он перевел взгляд на ее бедра. – Так вот почему... Я должен позвать тебе доктора. – Он встал, чтобы выйти.
– Нет, не надо! – простонала она, не желая больше никого видеть. – Со мной все в порядке.
Он снова посмотрел на нее, и она свела свои укрытые одеялом ноги вместе.
– Со мной все в порядке, Максвелл. У меня лишь изранены ноги. Думаю, что со временем они заживут.
– Но тот публичный дом... – Максвелл с трудом выдавил из себя это слово. – Ты... Что ты... – Он снова опустился в кресло. – Проклятые китайцы!
– Это все уже позади, – сказала Лидия больше себе, чем ему. – Я теперь с тобой. И мы можем пожениться. И все будет так, как должно было быть. – Она взглянула на него сквозь слезы, снова навернувшиеся на глаза. – Я так устала, Максвелл. Я могу прилечь?
Он выпрямился.
– Конечно, Лидия, конечно. Но где... – Он растерянно заморгал. – В моей спальне, конечно. Мы же не можем отправить тебя в таком состоянии на поиски комнаты? Не беспокойся об этом. Я просто... сразу пойду на работу. Хоть и рано еще, но ведь я уже все равно встал, правда? – Он поднялся, протирая глаза. – Ты уверена... Я имею в виду доктора.
– Я сбежала оттуда, Максвелл. Я по-прежнему девственница. – Она поморщилась, произнося эти слова, поскольку только по этой причине она согласилась заниматься с Ру Шанем, который пообещал сохранить ее чистоту. Конечно, теперь Лидия понимала, что слова «чистый» и «девственный» не обязательно должны были означать одно и то же. На самом деле...
Она с раздражением отбросила от себя эту мысль. С недавним прошлым покончено. Что бы ни случилось, все осталось позади. Она вернулась, чтобы быть с Максвеллом, и теперь у них все будет хорошо.
– Помоги мне дойти до кровати, пожалуйста, – прошептала она.
Максвелл поднялся и протянул ей руки.
Одеяло соскользнуло на пол. Но она уже стояла, поэтому все было прикрыто надлежащим образом. Несмотря на это, Максвелл продолжал смотреть на ее ноги, поэтому Лидия снова завернулась в одеяло. Максвелл, похоже, также считал это нелишним, потому что нагнулся и помог плотнее обернуть его вокруг Лидии.
– Спальня там, – сказал он, указывая в глубь квартиры. – Я заберу свою одежду и уйду.
Она кивнула, хотя в душе ей хотелось, чтобы он остался с ней, заключил ее в свои объятья, прижался к ней всем телом. Как прошлой ночью это было с Ру Шанем.
Лидия легла в постель и поджала ноги. Она по-прежнему смотрела на Максвелла, пытаясь придумать повод, чтобы он остался с ней.
– Макс. Давай поженимся прямо сегодня. Сегодня днем. Он подпрыгнул, в самом деле подпрыгнул от удивления.
– Как сегодня? – спросил он. В его голосе сквозило не только удивление, но и досада.
– В Шанхае наверняка можно найти священника.
– Их тут полно. На каждом углу. Но, Лидия, ты же говорила, что устала.
– Нет, я...
– Отдыхай, – перебил он ее. – Я... Я оденусь и пойду на работу.
Максвелл поспешно собрал одежду и выскочил из комнаты; словно ему угрожала смертельная опасность.
Угрюмо уставившись в закрытую дверь, Лидия подумала, что начало их воссоединения было далеко не обнадеживающим. Она слышала, как он одевался в соседней комнате. Дома, в Англии, Максвелл в течение часа готовился к выходу на публику. Но не сегодня... Сегодня он сумел привести себя в порядок в течение пятнадцати минут.
Вскоре он вышел из квартиры и Лидия снова осталась в одиночестве, но теперь уже в новых стенах. Она закрыла глаза, чтобы не видеть окружающей обстановки, и зарылась лицом в простыни. Вдруг она уловила странный запах. Нахмурившись, Лидия стала принюхиваться.