Демельза посмотрела на громадный ушиб на лбу мужа.
— И поэтому все эти дни вместо отдыха ты провел в разъездах?
— Кажется, смерть Валентина полностью разрушила мои последние надежды на спасение малыша Джорджи от воспитания под надзором Джорджа.
— И ты встречался с Селиной?
— Трижды. Дэвид Лейк рассказал, как сильно она горюет, и я понадеялся, что можно прийти к согласию.
— Это к ней ты ездил в пятницу?
— Да, она вернулась в Рэйли-фарм. С ней и малышом Джорджи была ее кузина. Селина все еще в шоке и не могла двух слов связать.
Демельза ничего не ответила.
— После ужина она немного успокоилась, говорила более связно. Кстати, незадолго до случившегося она приходила ко мне за советом.
— В самом деле! Как водится, в мое отсутствие.
— Недавно одна из падчериц Селины вышла замуж, и вроде бы удачно, за индуса или полуиндуса. Он сын какого-то богатого торговца хлопком, родом, кажется, из Бомбея. Они поженились в августе, и Селина буквально разорилась на роскошную свадьбу. В следующем году молодые собираются поехать в Бомбей на пару лет. Поэтому Летиция позволила Селине пожить в своем доме в Лондоне до их возвращения. Даже до пожара Селина не могла принять решение. Им с кузиной не нравится дом, который снял им Джордж, и скорее всего, они с малышом Джорджи переедут в Лиссон-Гроув.
— Еще бы, — сказала Демельза, — как тут на что-то решиться, когда сына похитили. Могу себе представить.
— Тогда что тебе не ясно?
— Ты вроде бы пытаешься мне объяснить, верно?
— К сожалению, замешаны еще и финансы, эту проблему я пытался решить. У Селины остались деньги, но ей с трудом удается поддерживать привычный образ жизни. Когда она обратилась за помощью к Джорджу, ей пришлось связаться ростовщиками, чтобы оплатить дорогостоящую свадьбу. Я полагаю, Джордж расплатился с ростовщиками с условием, что она вернется жить в Корнуолл, а другие условия тебе известны. Если Селина нарушит условия договора, ей придется уплатить эту сумму Джорджу. Но ей это по силам, как говорит миссис Осворт, за счет продажи дома в Финсли или еще где-то. Ей не придется платить за дом в Лондоне, так она не наберет долгов, а оставшуюся часть денег может пустить в оборот или на проживание.
— Это все?
— Нет.
Трубка Росса потухла, пока он говорил, но не стал снова прикуривать.
— Ты, наверное, думаешь, что я так спешил из-за грядущего отъезда в Лондон. Но нет, я хотел воспользоваться тем, что Селине опостылел дом, в котором она живет, и помочь ей выработать план дальнейших действий, чтобы Джорж ей не помешал.
— Это звучит по меньшей мере странно. Только ли судьба Джорджи тебя заботит, может, и самой Селины?
— О Господи, ну разумеется, Джорджи! Она меня не волнует! Ты ведь должна понимать мои чувства к Джорджи!
— Да-да, я понимаю. Валентин ничего не оставил? Неужели одни долги?
— Я спрашивал Селину и узнал, что при жизни мистер Поуп оплачивал страховку от пожара в Плейс-хаусе, но она сомневается, что Валентин удосужился ее продлить. А шахта, новая шахта Уил-Элизабет — многообещающий источник дохода. Знаешь, когда мы затевали эту компанию для покупки шахты, чтобы спасти Валентина от долговой ямы, банк «Уорлегган и Уильямс» получил сорок девять процентов, а банк Корнуолла — двадцать шесть, а еще двадцать пять процентов остались в собственности. Валентина. Эта спасательная операция предпринималась с полным осознанием ее возможной убыточности. Сейчас же есть шансы на удачный исход. Учитывая исключительные обстоятельства, я предложил банку Корнуолла уступить двадцать процентов из двадцати шести, которыми он владеет, в случае, если Селина решит вернуться в Лондон и не возьмет денег Джорджа. Таким образом, она будет владеть сорока пятью процентами акций предприятия. Если шахта принесет прибыль, Селина может надеяться на достойную и независимую жизнь.
— Наверняка твои партнеры не захотят расставаться с акциями, чтобы передать их Селине, предположила Демельза.
— Что ж, они действительно не жаждали этим заниматься...
— И?
— Я купил все акции сам.
— Ты... Ты вложил все собственные деньги в эту шахту?
— Да.
Росс потупился.
— И, надо понимать, потерял... Сколько? Две... три тысячи фунтов сбережений?
— Но не прямо сейчас...
— Помнишь, когда-то давно, когда Джулия была совсем крошкой, ты чуть не прогорел и с трудом избежал долговой тюрьмы из-за трех тысяч фунтов.
— Отлично помню. Но сейчас дела идут намного лучше.
— Насколько лучше, Росс? Ты никогда мне не рассказываешь!
— Это несправедливо! Обычно ты не интересуешься делами.
— Я всегда интересуюсь. Но я слышала, что на Уил-Лежер открыли новую медную жилу, и если мне понадобится новое платье, скорее всего, я его куплю. Нам удалось устроить для Клоуэнс чудесную свадьбу. Мы смогли оплатить обучение Беллы и прочие расходы. В общем-то, я довольна и живу без забот. Но было время, очень долгое время, когда приходилось тревожиться каждый день.
— Я слишком хорошо это знаю. И теперь ты снова начала волноваться, потому что я подарил акций на три тысячи фунтов милой молодой женщине, которая в конце концов меня обольстит. Правильно?
— Возможно, потеря трех тысяч фунтов — не самое страшное из моих опасений.
Демельза глубоко вздохнула.
— Я хочу все провернуть на законных основаниях— сказал Росс, намеренно уводя тему в сторону. — Баррингтон должен приехать сюда в среду — убедиться, что сделка заключена правильно. Видишь, как я стал похож на Джорджа!
Макардл пришел на начало генеральной репетиции.
Хотя до премьеры осталось десять дней, ему хотелось проверить, как продвигается постановка. Они с мистером Глоссопом сильно потратились на новые декорации. Точно так же они потратились и на «Макбета», и это удвоило, по его мнению, как удовольствие зрителей, как и их численность. Спектакль положил начало новой эре, теперь зрители не выражали удовлетворения игрой актеров, пока не упадет занавес. «Макбет» играли в декорациях впечатляющих холмов Шотландии.
Важная сцена в «Ромео и Джульетте» проходила на балу у Капулетти, но большее внимание уделили сцене в склепе. Декорации установили в воскресенье. Пора было двигаться дальше. Дина Партлетт, играющая синьору Капулетти, жила чуть севернее Хаттон-Гарден, поэтому обычно заходила к Белле, и они вместе шли в театр. Репетиция проходила в костюмах, хотя их выбрали неделю назад.
Зрительный зал был огромный (один только балкон в театре вмещал восемьсот человек) и в этот день казался еще больше, хотя в ложе теснилось друг к другу всего пять человек. Начало репетиции прошло успешно.
Стоя на заднем плане и изредка шепотом обмениваясь замечаниями с тем или иным актером, Белла отвлеклась и задумалась о проблемах и парадоксах своей жизни за последний год. От главной партии в «Севильском цирюльнике» в Руане до незначительной роли в «Ромео и Джульетте» спустя полгода. Частичная потеря голоса повергла ее в уныние. Однако она продолжала учиться. Милый Морис назначил ее, почти неопытную певицу, на главную роль в непростой опере во Франции. Спектакль имел успех. Теперь же, перестав жаловаться на больное горло, Белла скоро выйдет на лондонскую сцену в шекспировской пьесе, благодаря настойчивости Кристофера и влиянию Эдварда. Она начинает вторую жизнь на сцене.
Неужели с первой окончательно покончено? Неделю назад как-то утром Белла улизнула из-под доброжелательной опеки миссис Пелэм и явилась к профессору Фредериксу. Она рассказала о новой роли, и пораженный профессор за нее порадовался, но был разочарован тем, что она выйдет на сцену не как певица. Перед уходом профессор прослушал Беллу.
Когда она умолкла, профессор украдкой смахнул слезу:
— Милая Белла, у вас был такой красивый голос... и в низком регистре он все так же прекрасен. Все впереди, еще рано говорить. Нисколечко не сомневаюсь, что Господь, одаривший вас этим прекрасным даром, вернет его обратно! Будем надеяться и молиться... А тем временем не отчаивайтесь, вы держитесь великолепно, и я постараюсь прийти на премьеру восемнадцатого числа.
На этой неделе Белла не получала писем от родителей и надеялась, что они приедут. Если ничего не случилось, они приедут в субботу. Она написала Эдварду и поблагодарила за то, что употребил свое влияние ради нее. С Кристофером, разумеется, она виделась каждый вечер. Он не потерял надежды и веры в нее. Еще в Корнуолле он объявил, что избавился от пристрастия к белому вину. Можно ли вообще побороть подобную слабость? После ее болезни он ни разу не проявил признаков зависимости.