Глава Патруля, попрощавшись, ушел, но не успел Август поднести к губам чашечку со свежесваренным ароматным густым кофе, как личный секретарь, прижав указательный палец к виску, поморщился и сообщил:
– Великий князь, к вам срочный посетитель. Та, кого вы хотели видеть.
Август кивнул, отпил крохотный глоточек кофе, поняв, что чего-то не хватает, задумчиво провел языком по губам и внезапно обратил внимание на застывшую Арину, негромко позвав ее по имени.
– Да, великий князь? – тотчас подняла та голову, но все же не смотрела на Августа. Вся ее бравада, смелость, ехидство куда-то делись. И только вина, ответственность за происшедшее оставались. Обычно она общалась с князем, который к тому же приходился ей родственником, более уверенно и даже позволяла себе шутить, но сегодня, после такого промаха с Настей, каждое слово давалось Арине с трудом. Нет, не из-за страха. Из-за понимания сложившейся ситуации. Что было бы, если бы они так и не нашли ее?
– Ты ведь знаешь, что о том, как наша милая Хранительница попала на пустую заснеженную трассу, говорить никому не стоит? – положил несколько ложечек сахара в белоснежную чашечку из тонкого китайского фарфора Август. На серебряном подносе, который только что принес личный помощник, все приборы были цвета альпийского снега. Это был любимый сервиз князя, доставшийся от матушки.
– Знаю, великий князь, – сказала Арина.
– Отлично. Меркурий и его ученик – Вацлав, верно? – тоже знают, но на всякий случай напомни им. Меркурий сейчас с Хранительницей?
– Да, великий князь. Она поехала на практику. Меркурий и Вацлав с ней.
– Отлично.
Август принялся помешивать сахар, более ничего не говоря, а вот Арине хотелось сказать – и многое.
– Великий князь, – начала она несколько взволнованно, – мы виноваты в том, что произошло – мы не должны были упускать Хранительницу, поэтому мы возьмем…
– Возьми вторую книгу с восьмой полки справа самого крайнего стеллажа и принеси мне.
– Но, великий князь!
– Обо всем остальном мы поговорим позднее. Может быть, сегодня не хватает сливок? – сам у себя спросил он, и в это время дверь распахнулась. В библиотеку, слабо и по-особому уютно освещенную, вошла женщина – достаточно с виду еще молодая, миловидная, не слишком высокая, но на больших каблуках, одетая в белую короткую шубку поверх бархатного темного глубокого цвета платья с воротником-стоечкой и приподнятыми плечиками. Абсолютно прямые гладкие волосы обрамляли суженное книзу личико с вишневыми губками бантиком, ямочками на щеках и курносым изящным носиком. Она приветливо улыбалась – и губками, и темно-малахитовыми опущенными книзу глазами, вот только было в этой особе нечто такое, что даже Август разговаривал с ней на равных. Почти на равных, разумеется.
– Ирина, доброе утро, – улыбнулся он ей.
– Доброе утро, – вернула она ему улыбку и, изящно сбросив свою шубку прямо на пол, легкой походкой приблизилась к князю, но села не на кресло перед ним, а опустилась на краешек стола. Арина закатила глаза, а личный помощник князя тотчас бросился за меховым изделием.
– Вы в приподнятом настроении, – заметил Август.
– Не люблю так рано вставать. Просто раздражает. Но обожаю так поздно ложиться, поэтому ваши люди не разбудили меня, и я еще весела после ночных развлечений. Ах, эта ночь, всегда полна забав, – рассмеялась Реутова, отбрасывая назад волосы. Жест вышел премилый. Ирина принялась что-то рассказывать и даже флиртовать – не по забывчивости или привычке, а ради того, чтобы подразнить Августа, но хозяин библиотеки не реагировал и просто молчал.
– Какой же вы скучный, Август! Ваше занудство прямо пропорционально вашей эффектности. О чем вы хотели поговорить? – нехотя спросила Реутова, наконец. Ей хотелось дурачиться и дальше.
– О вашем вчерашнем поступке, – отозвался Август елейным тоном. – Знаете ли, он привел к тому, что сегодня ночью в моем кабинете устроили штаб-квартиру не только люди из Патруля, «Черной Розы», но и представители Лиги Орлов.
Упоминание последних несколько изумило Ирину, перебирающую в тонких заостренных пальчиках серебряную цепочку, соединяющую декоративные серебряные же уголки воротника.
– А этим что нужно было?
– Вы спросили бы лучше, что нужно было всем вышеперечисленным мною особам. А их тут было не менее… Сколько их было? – обратился он к личному секретарю.
– Двадцать два человека, великий князь, – с готовностью отозвался тот.
– И что хотели от вас… двадцать два человека? – насмешливо спросила Ирина.
– Правды, я так понимаю, – невозмутимо отозвался хозяин кабинета. – А я утаил правду.
– Да что вы, – изогнула тонкую бровь женщина. – И что вы утаили?
– Я утаил то, из-за чего мне бы задали вопрос: «Почему дочь предыдущего, ныне почившего, Великого Магистра Ордена Рассветного Золота отправила в мертвую петлю двух невинных человек»?
– Что-о-о? Вы шутите, надеюсь?
– Отнюдь. Зачем вы отправили свою племянницу и ее друга в мертвую петлю? Вы ведь знаете, что такое мертвая петля?
Лицо Ирины переменилось. Она встала, чеканным шагом прошла к креслу и, наконец, опустилась в него с совершенно прямой спиной.
– Знаю, – сухо бросила она. – Если я не обладаю магией, это не значит, что я о ней ничего не знаю. И то, что вы говорите, великий князь, – назвала она его титул впервые в разговоре, – вам не кажется это странным? Нет, нелепым?
– Нет, герцогиня, – словно вспомнил, что и у Ирины есть свой титул, Август. – Лично мне доподлинно известно, что вы причастны к тому, что Анастасия Реутова и ее друг, имя его опустим, были высажены вашим приказом из машины на трассе Р-247, в тридцати двух километрах от города. Там же, некой ведьмой, заточенной за тысячу километров, была раскинута мертвая петля, в которую эти двое угодили. Знаете, герцогиня, почему она смогла закинуть мертвую петлю так далеко от жилища?
– Понятия не имею.
– У Юлианы Кольбовой были кристаллы вечной зимы, – почти с удовольствием ответил Август. – Вы ведь знаете, что это та…
– Знаю, – резко перебила его женщина. – И что же, вы решили, что это я? Дала этой вашей… как ее? Юлиане кристаллы, – с какой-то брезгливостью произнесла Ирина, – а после подговорила ее кинуть мертвую петлю, а сама направила туда свою племянницу с ее мальчишкой?
Реутова вновь отбросила волосы назад, только теперь этот жест был вовсе и не кокетливым, а достаточно резким.
– Но ведь как-то Анастасия оказалась там, – откинулся в своем кресле Август, с сожалением глядя на остывающий понемногу кофе.
– Что с ней? – спросила Реутова. – Выбралась или… осталась? – ее голос не дрогнул, и лицо не изменилось, только лишь пальцы повернули несколько раз круглое черно-белое, несколько дисгармонирующее с общим образом, кольцо с изображением джокера из карточной колоды. Она знала, что такое мертвая петля и как опасна она для людей.
– Выбралась, – уклончиво отозвался мужчина, и Ирина оставила кольцо в покое, положив обе руки на колени.
– Занятная история. Я действительно приказала своему водителю высадить ее и мальчишку по дороге, – достаточно резким голосом сказала она. – Более того, я была рядом, в другой машине, когда это происходило. Знаете ли, хотела сама убедиться, что девчонку вышвырнут. Думаете, если бы я хотела ее отправить в мертвую петлю вашей ведьмы, светилась бы с ней рядом? И для чего мне это? – пожала она плечами. Происходящее ей не нравилось, и Ирине хотелось закурить, но она точно знала, что если сидение на столе князь простит ей, то сигарету в обожаемой библиотеке – нет.
– Аргумент, – согласился Август. – Может быть, хотите позавтракать, герцогиня? – спросил он, в излюбленной своей манере меняя тему разговора.
– Нет. Привыкла завтракать только дома.
Они замолчали. Князь вновь занялся своим кофе, Реутова отстраненно принялась рассматривать яркий черно-синий матовый маникюр.
– Великий князь, к вам командор, – воспользовавшись паузой, сообщил секретарь, вновь приложив палец к виску. Бровь Ирины вопросительно поднялась.
– Как волнуется о племяннице, – тихо, но вполне отчетливо проговорила она, сморщив носик. – Князь, вы издеваетесь? Зачем вы сообщили… ему? Смею уверить вас, Тимофей – не ценитель родственных связей и совсем не сентиментальный человек. К тому же племянниц у него несколько, продажу одной он не заметит. О, князь, – вдруг веселым хрустальным смехом рассмеялась Ирина, кокетливо прикрывая рот ладонью. – Или вы желаете, чтобы Тимофей меня пожурил? Вы затейник, скажу я вам!