Эльвира Барякина - Белый Шанхай

— У-у-у, это триста долларов — не меньше.

— Почему так дорого?

— Потому что в Шанхае беженцев со всего мира — как крыс. Без паспорта вы никто, вас даже в библиотеку не запишут. Консулы не хотят рисковать: выдашь документ какой-нибудь аферистке, она натворит дел, а им отвечать.

— Значит, спрос на документы большой?

Дон Фернандо схватил Нину за руку:

— Пойдемте на свежий воздух — не будем мешать родственникам покойного.

Они вышли на улицу и сели на скамейку в церковном саду.

— Спрос есть только на бумаги приличных государств, — объяснил Дон Фернандо. — Например, с бельгийским паспортом можно получить визу в любую страну мира. Но лучше всего быть гражданином одной из держав с правом экстерриториальности.

— Что это такое? — не поняла Нина.

— Права белого человека! Если вы, скажем, гражданка Великобритании, то китайские власти ничего не могут вам сделать — вас должен судить английский консул. То же самое касается французов, американцев, мексиканцев и еще некоторых других. У русских раньше была экстерриториальность, но они ее просра… ой, пардон!.. В общем, либо равенство и братство, либо права белого человека.

Нина задумалась.

— В Шанхае есть консульство Чехословакии? — спросила она.

— Чего?

— Чехословакии. Это новая страна — она раньше входила в состав Австро-Венгрии, но после войны объявила о независимости.

Дон Фернандо сдвинул шляпу на затылок.

— Первый раз слышу. Консульства наверняка нет. В этой Европе такая неразбериха, что у нее не скоро дойдут руки до Китая.

— Значит, я сама открою чехословацкое консульство, — проговорила Нина. — И сама буду продавать паспорта. Что требуется, чтобы меня восприняли всерьез?

Дон Фернандо вытаращил глаза:

— Вы ведь шутите, да?

— Нисколько. Если вы можете подделать паспорт, вы легко напечатаете и консульские бумаги. Все сделаем честь по чести: маленькая республика желает охранять интересы своих граждан в Китае. Если здесь никто не знает о существовании Чехословакии, значит, никто не сможет оспорить подлинность моего учреждения. А настоящего чешского консула я им предоставлю: он вам и про политику, и про культуру, и про все, что хотите, расскажет.

— Вас посадят в китайскую тюрьму, — убежденно сказал Дон Фернандо. — Впрочем, знаете что? Дайте ручку поцеловать! Для начала вам надо поговорить с хорошим адвокатом: например, с Тони Олманом. Он меня много раз из дерьма вытаскивал.

— Какого именно?

— Уголовного, разумеется.

— Ваш Олман знает международное право?

Дон Фернандо начал загибать пальцы:

— Он знает и международное право, и морское, и французский Кодекс Наполеона, и право всех сорока восьми штатов США вкупе с решениями федеральных судов. Плюс ко всему, он отлично ездит верхом — а это для шанхайского адвоката обязательное требование.

— Почему? — не поняла Нина.

— Потому что все местные судьи увлекаются конным поло, и если адвокат играет с ними, у него заводятся нужные связи.

Дон Фернандо нанял двух рикш и велел им везти себя и Нину на Пекин-роуд.

— Я всегда подозревал, что мужчины совершают большие поступки из храбрости, а женщины от отчаяния, — орал он, перекрывая шум улицы. — Хочешь стать свидетелем подвига — напугай даму до полусмерти!

Нина не отвечала ему. Она понимала, что ее затея безумна: Иржи в обморок упадет, когда узнает о ее планах; если полиция их поймает, то посадит в китайскую тюрьму — это верная смерть. Но отступать было некуда.

Адвокатская контора «Олман, Борман и Певзнер» располагалась в красивом пятиэтажном здании с лифтом. Дон Фернандо без стука ввалился в приемную и поманил Нину за собой:

— Сейчас я представлю вас лучшему юристу Шанхая!

На столе стоял невысокий, ладно одетый господин с подкрученными усами и вешал на стену старинный свиток. Ему помогали два китайца в европейских костюмах.

— Дон Фернандо, это вы?! — воскликнул усатый и спрыгнул на пол. — Мистер Янг, мистер Хе, оставьте поэмы — можно не торопиться.

Это был Тони Олман. Он представился Нине и объяснил на хорошем французском, что китайцы дарят ему подарки за удачно проведенные дела — образцы каллиграфии, поэмы и прочее.

— Клиенты хотят, чтобы их дары были все время на виду, а в конторе уже нет места, так что каждый день нам приходится все перевешивать — в зависимости от того, кому назначен прием.

Кабинет Олмана был наполнен книгами, спортивными кубками и охотничьими трофеями; у окна стояла подзорная труба на треноге, а на стене висела мишень для дротиков.

— Это адвокаты развлекаются, — объяснил Дон Фернандо. — Борман предсказывает котировки акций, подбрасывая монету, Певзнер кидает дротики, а Олман подглядывает за окнами брокерской конторы напротив.

Олман показал гостям на широкие темно-красные кресла:

— Присаживайтесь, пожалуйста! Чем могу быть полезен?

Нина чувствовала себя как неверная жена на приеме у венеролога. Она всеми силами пыталась строить из себя приличную даму, но волей-неволей должна была признаться в греховных делах.

Олман выслушал ее, не выказывая и тени удивления, — будто к нему каждый день приходили жулики, мечтающие заработать деньги на фальшивых паспортах.

— Консульство сделать можно, — сказал он. — Патент мы нарисуем, а экзекватура[6] будет настоящая: оформим ее через Комиссариат по иностранным делам. Как долго вы хотите продержаться?

— Как получится, — отозвалась Нина, немного осмелев.

Олман задумчиво подкрутил усы:

— Вы покушаетесь на чужой хлеб, так что другие консулы начнут выяснять, кто вы и что из себя представляете. Я дам вам совет: забудьте о паспортах и займитесь шампанским.

— Точно! — хлопнул себя по ляжкам Дон Фернандо.

— Что вы имеете в виду? — не поняла Нина.

— Таможенный сбор за ящик шампанского составляет девяносто пять долларов, — пояснил Олман. — Консулы имеют право закупать спиртное беспошлинно — для представительских целей, так что если вы закажете десять ящиков, то неплохо сэкономите.

— Но таможенники наверняка заподозрят неладное! Десять ящиков даже за месяц не выпьешь.

— В одиночку — безусловно. Но если чехословацкий консул будет устраивать небольшие приемы, то никто не станет считать, сколько выпили его гости.

— Мадам, сбыт шампанского я вам организую! — воскликнул Дон Фернандо. — А приемы будут по вашей части. Идет?

Нина не ожидала такого поворота.

— Кого я буду приглашать? Ведь я никого не знаю.

Олман повернул к ней фотокарточку, стоящую на его столе. На ней была изображена миловидная блондинка с ямочками на щеках.

— Я познакомлю вас с моей женой Тамарой. Она наверняка что-нибудь придумает.

Предприятие решили делать на паях: Нина брала на себя переговоры с Иржи и всю представительскую часть, Дону досталась продажа спиртного, а Олман пообещал оформить документы и договориться с китайскими бюрократами.

Выйдя на улицу, Фернандо послал в небо воздушный поцелуй:

— Пресвятая Дева, — я Твой должник!

Он повернулся к Нине:

— Вы не представляете, как нам повезло, что Олман вошел в наше предприятие! С ним мы ничем не рискуем — у него слишком большие связи. Ну и денег куры не клюют.

— Зачем же мы ему понадобились? — удивилась Нина. — Если он так богат, то несколько сотен долларов погоды ему не сделают.

— Это все из-за жены. Она была первой гранд-дамой Шанхая, но год назад свалилась с лошади и сломала позвоночник. Ей скучно сидеть дома, вот Олман и решил развлечь ее с помощью вашей аферы: она любит такие спектакли с переодеваниями. К тому же Тамара русская, как и вы, так что вам будет о чем поговорить.

— А вы когда-нибудь встречались с этой Тамарой? — спросила Нина. — Что она из себя представляет?

— О, это великая женщина! — благоговейно произнес Дон Фернандо. — Представляете, у нее все отсохло ниже пупа, а ее супруг даже по борделям не ходит. Вот такая у них любовь!

Нина объявила Иржи, что он должен стать фальшивым консулом.

— Очень мило! — возмутился тот. — Вы будете зарабатывать на мне деньги, а случись что — в тюрьму сяду я?