Присцилла Уэст - Беспечные

Внезапно я почувствовала себя в замешательстве. Джакс, казалось, смотрел на сцену, но на самом деле наблюдал за мной? Что он подумал — и видел ли он, как Коннор пытается коснуться моего плеча и встать поближе?

Я в негодовании сбросила руку Коннора.

— Это не судьба, Коннор. Это к несчастью. И в любом случае, ты слишком опоздал — я продолжаю жить дальше.

Он сморщил нос и поднял бровь.

— О, неужели? И кто же он?

Дерьмо. Я слишком много ему сказала, и мне совсем не хотелось разбалтывать Коннору, что я переспала с будущей рок-звездой Америки. Я сжала губы.

— Это не твоё дело.

— Готов поспорить, он не может дать тебе то, что могу я. Помнишь, как ты всегда хотела поехать на Ибицу?

Не смей, Коннор. Только не нужно вот этого.

— Ну да, — сказала я, мои глаза начали наполняться слезами. — В то Рождество я была в полной готовности отправиться туда, но ты порвал со мной. Спасибо, что напомнил.

— Что ж, не расстраивайся так, мы ещё можем поехать, — сказал он, его грудь прямо-таки раздувалась от его эго. — Я еду туда по работе, чтобы заполучить контракт с одним из самых лучших режиссёров — но не могу сказать тебе, с кем. Никогда не знаешь, кто может услышать.

Я ответила ему своей самой лучшей «а мне насрать» улыбкой.

— Мне плевать. С этими мечтами покончено, Коннор.

Развернувшись на каблуках, я тронулась в сторону выхода.

— Райли, не уходи от меня, — взмолился он. — Я до сих пор ношу вот это. Помнишь, когда ты мне его подарила?

Он держал в руках серебристый брелок для ключей с Эйфелевой башней — настоящая безвкусная безделушка для туристов, но я купила её ему как раз перед тем, как всё полетело в тартарары. Я тут же остановилась на месте и, охваченная воспоминаниями, опустила взгляд.

— А помнишь, что я подарил тебе? — Он подошёл ближе ко мне, наши лица были совсем рядом. — Мы ещё можем всё наладить.

Я ощутила волну паники и сунула руку в карман, чтобы взять свои таблетки, но тут же вспомнила, что оставила их в автобусе. Везёт как утопленнику — особенно если учесть, что я начала их принимать именно из-за Коннора.

Я в ярости резко повернулась к нему.

— Позволь мне внести ясность, — сказала я, чувствуя, как затряслись мои руки. — Убирайся из моей жизни, Коннор. Мне плевать, куда ты ездишь, плевать, что ты делаешь. Просто отстань от меня, чёрт побери.

Его рот искривился в злой усмешке.

— Боже, хоть ты во многом изменилась, но по-прежнему остаёшься такой же невменяемой, как я тебя помню.

Я сдержала рвотный позыв.

— А ты стал ещё большим самовлюблённым нарциссом.

— Мило. Очень мило, Райли. — Его голос зазвучал громче от негодования и ярости. — Я хотел извиниться, а ты начала двигать свой параноидальный психотрёп. Ты всегда была первоклассной су…

БАМ! В череп Коннора сбоку врезался кулак, и тот упал на пол.

— Какого хера? — прокричал он, хватаясь руками за голову.

Татуированная загорелая рука, которая его ударила, могла принадлежать лишь одному человеку.

— Джакс! — испуганно произнесла я.

Он появился незаметно для меня — а это значило, как в замешательстве осознала я, что мы с Коннором устроили ещё большую сцену, чем я представляла.

Тёмные глаза Джакса изучали меня.

— Ты в порядке?

Меня трясло, и я была на грани панической атаки, но мне не хотелось, чтобы Джакс узнал, что на меня так мог повлиять кто-то типа Коннора.

— Я… я в порядке.

— Хорошо, — сказал он, потом повернулся и позвал охранников, находившихся рядом с местом съёмки.

— Уберите это чмо с моей площадки. Он нарушил границы владения и домогался до нашего тур-бухгалтера.

Коннор стонал от боли на полу, когда подоспели охранники и подняли его за руки, чтобы утащить прочь. Он потряс головой, словно для того, чтобы чётче видеть, и закричал на Джакса:

— Что за херь? У меня была дружеская беседа со старой подругой. Ты знаешь, кто я?

Джакс поднял руку, и охранники перестали тащить Коннора. В направленном на него взгляде Джакса был опасный блеск, которого я никогда раньше не видела.

— Срать я хотел на то, кто ты и на то, что, по-твоему, ты делал. Ты расстроил Райли. Это всё, что мне нужно знать. — Он махнул охране. — Уведите отсюда этого козла, ради его же пользы.

Коннор же продолжал громко возмущаться:

— Что ж, я вижу, она запустила в тебя свои коготки. Если уж быть откровенным, то потом не говори, что я не предупреждал тебя: она грёбаная психанутая!

Даже после стольких лет его слова по-прежнему могли меня ранить.

Джакс напрягся, но я положила ладонь на его руку, мои глаза зажгло от слёз:

— Нет, Джакс. Прошу тебя. Пусть он уйдёт. Я… прости меня, что я испортила вам съёмки.

Несмотря на то, что Джакс всё ещё был напряжён, он не сделал ни шагу в сторону Коннора. Он наблюдал за ним до тех пор, пока охранники не оттащили его из нашего поля зрения, а затем повернулся ко мне.

— Не переживай из-за этого, — сказал он, по-доброму и нежно глядя на меня, но в то же время в его взгляде проскальзывало беспокойство. — Поговорим позже.

Когда он вернулся обратно на площадку, где его ждали остальные участники группы, я нашла стул и рухнула на него. Джакс сказал мне не переживать, но это было невозможно — после всего, что случилось сегодня, он захочет услышать нашу с Коннором историю. Но если он узнает правду, то что подумает обо мне? Джаксу и без меня хватало скандалов в жизни. А что подумают остальные участники группы? Когда Джакс уговорил меня спать в его кровати, он сказал, что группе будет всё равно, но это было до того, что случилось в Вегасе, и до того, как из-за меня прервалась съёмка их видеоклипа.

И вот теперь, вместо того, чтобы, как раньше, с нетерпением ждать наступления вечера, я боялась этого — и всё из-за Коннора.

Я сделала один глубокий вдох, потом другой, но это не помогло. Борясь со слезами, я свернулась калачиком на своём стуле и стала ждать, когда закончатся съёмки. Уже не важно было, что принесёт с собой вечер, я знала лишь одно: мне нужны мои таблетки.

Тем же вечером я поднималась по лестнице в комнату Джакса, пока члены группы болтались неподалёку и обсуждали съёмку их клипа. Весь день я думала лишь о Крепости одиночества, говоря себе, что мне сразу полегчает, как только выдастся шанс прилечь и собраться с мыслями.

Я натянула одеяло, уткнулась в подушку и тут же дала волю слезам. Мне не удавалось отбросить воспоминания о Конноре. Дело было не только в том, как он относился ко мне, а в том, как я сама из-за него к себе относилась. Я так долго пыталась забыть его, так долго пыталась сделать себя лучше.

В дверь тихонько постучали.

— Да? — отозвалась я, стараясь не всхлипывать.

— Это я, — донёсся приглушённый голос Джакса.

Я лежала, свернувшись калачиком, на краю матраса и глядела на стену. Прямо сейчас я не могла смотреть на него — мне не хотелось, чтобы он увидел меня такой расстроенной и плачущей развалиной.

— Не входи.

Но я услышала, как дверь открылась, и постаралась быстро вытереть глаза и убрать с лица волосы.

Джакс забрался на кровать и подполз к моему углу, потом нежно обнял меня одной рукой.

Я помотала головой, зарываясь глубже в одеяло.

— Я не хочу говорить. Я хочу побыть одна.

— Нам не нужно говорить, — его голос звучал успокаивающе и мягко, — но тебе не стоит быть одной. Не тогда, когда ты в таком состоянии.

Я ничего не смогла ответить — меня захлёстывали эмоции. Поэтому я позволила ему обнимать себя, пока моё тело дрожало, а слёзы катились по щекам. Но вскоре они сменились подвываниями и неконтролируемыми рыданиями, и Джакс обнял меня ещё крепче.

— В следующий раз, когда случится нечто подобное, — сказал он, — я последую плану безбашенной Райли и воспользуюсь перцовым спреем.

Я улыбнулась и даже постаралась засмеяться, но смех получился резким и хриплым.

Может, Джакс и думал, что я безбашенная, но он никогда ещё не видел меня такой — едва в состоянии сдерживать себя. Когда мы впервые встретились, я взломала замок, чтобы пробраться за кулисы, а потом оставила его с синими яйцами. Тогда он встретился с безбашенной Райли.