Лола Новая - Беспринципный гад

Глаза готовы выпрыгнуть на стол от недоумения. Как можно было упустить из вида, что баба села за руль? Видимо, мой вопросительный взгляд говорит сам за себя, когда я смотрю на мудака, который был следить за камерами и тем, что творится в доме.

- Тагир Арсеньевич, ребята продукты привезли. Мы разгружались, а я отошел им помочь. – Оправдывался гребаный секьюрити, пока я руки себе заламывал от злости. Прозорливая, мелкая, сексуальная журналюга! Вот этот дар у нее точно не отнимешь.

- Отследил, куда поехала? – Старался говорить спокойно, но знал, что когда решу вопрос с Лией, то непременно займусь ребятами, которых пригрел возле себя.

- Да. На пустырь едет. – Пропищал охранник, а я громко выругался, проводя пальцами по волосам и надеясь на то, что успею перехватить камикадзе на микраче раньше, чем она прибудет к своему братцу-выродку, если, конечно, ребята его там оставили.

- Даже знать не хочу, как она узнала, куда нужно ехать. – Процедил сквозь зубы, когда придурок поднялся и открыл рот. – Ищи другое место работы и дружим скажи, чтобы посмотрели вакансии. – Поднял руку, чтобы дать ему леща, но передумал, увидев, как бедняга зажмурился.

Вышел из комнаты и быстро направился к тачке. Конечно, выпитый алкоголь играл свою роль. Хотел убить мелкую сучку, но перед этим оттрахать так, чтобы сидеть не могла, и именно это я и сделаю, когда верну ее обратно. Сел на заднее и ждал, когда водила выжмет все лошадиные силы из автомобиля. Уже глубокая ночь на дворе. Из-за чертовых разборок силы уже на волоске. Заберу сучку, вытрахаю из нее всю дурость и спокойно высплюсь. По крайней мере, планирую именно так. Вот только когда вижу, как Лия трясется над своим братцем, обрабатывая раны, внутри все начинает клокотать от ярости.

Он, сука, ее продал, а она продолжает трястись над парнем, словно перед ней пятилетний мальчишка. Карие глазки быстро превращаются в огромные чайные блюдца, стоит только мне показаться на горизонте, но Амалия не порывается убегать, а наоборот выходит вперед, прикрывая несчастного родственника своим стройным тельцем. В голове тут же проносится вопрос, как эта мелкая журналюга смогла угнать микрач? Неужели настолько хорошо водит? Или просто повезло, раз не вписалась в первую встречную машину.

- Иди в тачку. – Рычу, подходя к ней и смотря в глазки, где плещется показная смелость. Только она не спешит подчиняться, и это выводит на эмоции, заставляя включить зверя по полной программе. – Неси свою жопу в тачку, пока я окончательно не вышел из себя.

- Или что? – Нагло бросает мне в лицо, хотя я замечаю, как подрагивают пальцы на ее руках. – Прикажешь тоже меня избить? Или сам этим займешься? – Подбородок Лии подергивается, и я это вижу даже в полумраке. Вот только вместо жалости внутри все выше поднимается волна злости. Разум отказывается работать, и я хочу ее проучить. Да так, чтобы напрочь выбросила из головы мысли о том, чтобы бежать от меня.

- Лия не надо… - Хриплый голос ее братца-труса приводит в себя, и я злорадно улыбаюсь, понимая, каким будет наказание за побег.

- Я похож на того, кто будет бить слабую женщину? – Спрашиваю, смотря, как в карих глазках смешиваются разные эмоции. Страх перекрывает недоумение. Она часто дышит, а я медленно перевожу взгляд вниз и сжимаю челюсти. Лия стоит передо мной босая, в чертовски сексуальном вечернем платье, а я вынужден вести разборки вместо того, чтобы уже нагнуть ее и трахнуть, как следует. – Иди в гребаную тачку, пока я сам тебя туда не затолкал. – Цежу через зубы и делаю шаг к ней, но Лия решает держаться до последнего, хотя и боится последствий. – Ам-м-малия… - Протягиваю ее имя так, что бедная ежится, но останавливается, оглядываясь на зад и бросая на брата жалостливые взгляды. Тот же цепляется за дверку микрача и кивает. На его лице кровь, да и вообще пацан выглядит хреново. Жалко его? Нет, сука, ему бы я и сам добавки дал, чтобы на век запомнил, что сестру нужно беречь. Снова смотрю на девчонку, которая опускает голову и идет вперед, пока не ровняется со мной.

- Теперь смотри, чем тебе обернется твое непослушание. – Киваю водиле, который все это время наблюдает за развитием событий. Эту схему мы с ним уже проворачивали. Когда он достигает Ивана, Амалия рвется обратно, но я задерживаю ее одной рукой за талию, прижимая к себе. – Мы с тобой договорились, так? – Довожу до ее сознания то, что она, сучка такая, сама напросилась на грубость. – Ты не послушала. За это он и поплатится. – Киваю, чтобы водитель ударил ее братишку, а сам достаю пистолет из-за ремня, целюсь в младшего Бондарева и нажимаю на курок. Лия моментально бледнеет, вгоняет ногти в мою руку и открывает рот. Ее крик распространяется по всему пустырю, когда Иван падает на землю, а водила идет обратно к машине. – За все нужно платить, милая. – Говорю ей на ухо, пока девчонка бьется в истерике и вырывается. – И ты заплатила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Лия так сильно вырывается, что я невольно скриплю зубами, не желая дальше наблюдать за этой истерикой, поэтому скручиваю ей руки и веду к машине. Стараюсь не слышать визга, режущего уши. Водитель уже сидит на своем месте и ждет, когда мы разместимся в авто. Думаю только о жуткой усталости, которая свалилась на плечи накопительным эффектом. Впихиваю Амалию и кривлюсь, потому что она пытается укусить меня за руку. Толкаю грубее, но девушка не унимается. Ее лицо превратилось в ужасную гримасу с размазавшейся по щекам тушью и красными от слез глазами. Мне не нравилась эта картинка, категорически не нравилась. Хотелось видеть довольное выражение лица и огонь в глазах, а не это убожество, в которое ее превратила жалость к брату.

Моей силы вполне хватает, чтобы удерживать беснующуюся журналюгу до самого дома. Не трогают эти слезы, но ее ненавидящий взгляд заставляет скрипеть зубами. Мне больше по душе, когда она говорит не впопад и стонет подо мной. Вот такое состояние девушки меня устраивает, а вот эта воющая деваха только усиливает мой гнев. Хочется дать затрещину, чтобы не напрягала нытьем, но я вместо этого почему-то сильнее прижимаю хрупкое тельце к себе и прислушиваюсь к ее рваному дыханию. Больше не кричит. Хоть бы осипла, а то голова чуть по швам не разошлась от уровня децибел ее голоса.

Как только машина останавливается, я выбираюсь из нее и тащу за собой Амалию, которая стала подозрительно тихой, и меня это бесит! Идет за мной, словно безвольная кукла, и мне бы радоваться, что теперь могу отдохнуть от ее крика, но я раздражаюсь. Хочу, чтобы она плела невесть что, и у меня появился повод оттрахать ее прямо у порога, прижав к стене. От одной мысли о сексе с Лией ниже пояса кровь закипела, и я тихо выругался. Затащил ее в кабинет и отпустил, внимательно смотря в карие глазки.

- Ты убил его… - Практически неслышно прошипела девушка и пронзила меня ненавидящим взглядом.

- Не убил. – Пожал плечами и хотел пройти за стол, но Амалия накинулась на меня с кулаками.

- Ненавижу тебя! Ты моего брата убил! Ненавижу! Ненавижу! – Пока она размахивала кулаками и успела несколько раз ударить мне в грудь даже задеть лицо, проклял этот день мысленно и сжал челюсти. Бить женщин последнее, что пришло бы в мою голову, хотя один раз в жизни мне хотелось придушить дамочку. Аню Полякову. Жену брата. За то, что она дочь нашего врага. Но, к счастью, все обошлось. Прошло. Давно прошло.

- Прикрой рот, Лия! – Зарычал на нее и откинул на диван, схватив за запястье. Девушка упала на него и с гневом в глазах смотрела на меня. Подошел ближе и навис над ней, опираясь о спинку дивана. – Жив твой братец. Только сейчас находится в отключке. Когда очухается, сядет за руль сраного микрача и отправится в больницу или куда-то еще. Мне насрать, если честно.

- Ты лжешь. Я видела, как ты выстрелил… - Прошептала Амалия, заставляя скрипеть зубами. Да так сильно, что, еще немного, и они сотрутся в пыль. – Для чего тогда эта постановка?!

- Чтобы ты поняла, - приблизил свое лицо и смотрел, как меняются эмоции в ее глазах, от непонимания и ненависти до страха, - я не шучу, милая. Мы с тобой договорились. Жизнь брата и оплата его долга в обмен на тебя. Ты теперь моя. Не послушала, получила по заслугам, и слезы ничего не изменят. Тебе ясно? – Амалия задрожала и вцепилась ногтями в кожаную обивку, раздувая ноздри. – В следующий раз пуля войдет ему ровно между глаз. Поняла меня? – Хлопает ресницами и злится, но не произносит и слова. Только кивает, давая понять, что до нее дошло. Мне же не удается отвести глаз от ее полноватых губ, которые приоткрываются, когда Амалия замечает, куда я смотрю.